- Заждались? Сейчас пристроим вас. Повязки поправить, на помосте стоять смирно, на шлюх в зале не пялиться, пасть не разевать, выполнять все команды. Поняли?

   Они нестройно ответили.

   - Да, господин.

   - Отлично. Будьте паиньками, и полопаете от пуза.

   Рассмеялся над собственным остроумием и убежал за дверь.

   - Остряк, - покачал головой Седой и посмотрел на Гаора. - Держись, трепотню его не слушай, смотри как в зале, над головами, тогда не сорвёшься.

   Гаор кивнул.

   - Начинаем нашу распродажу! - донеслось из-за двери. - Высокородные и глубокоуважаемые, мы предлагаем вам сегодня товар экстра, люкс товар, такого ещё не было! Готовьте ваши денежки, ого-го, я прямо вижу, как вы будете драться за право выложить их! И наш товар стоит ваших денег!

   Мелодичный звон от удара молотком в гонг.

   - Лот первый! Бригада люкс! Номера по каталогу сто двадцать, сто двадцать один, сто двадцать два...

   Надзиратель взмахнул дубинкой. Седой быстро обнял, прижал к себе Гаора, взъерошил ему волосы на затылке и оттолкнул.

   - Пошли, парни, - весело скомандовал он, проходя к двери.

   Гаор поднёс ко рту кулак и впился в него зубами, чтобы не закричать, глядя на закрывающуюся за Седым и его бригадой дверь. На этот раз её закрыли плотно.

   Он не знал, сколько прошло времени, когда из-за двери донёсся удар гонга и надзиратель приоткрыл дверь.

   - Лот второй! Ого-го, какой экземплярчик! Номер по каталогу...

   Ушёл Бурнаш.

   Гаор смог перевести дыхание и отпустить кулак, на котором чётко отпечатались его зубы.

   - Разгладь, - шепнул кто-то, - а то заметят.

   Гаор, не поглядев на сказавшего, стал разминать, растирать кисть, не отрывая глаз от двери. Но, видно, проданных уводили в другую сторону, и ужас от того, что он больше никогда не увидит Седого, с новой силой обрушился на него. Он словно ослеп и оглох, занятый только одним, не упасть, удержаться на ногах...

   -...Номер сто тридцать два!... - прозвучало в звенящей пустоте, и Гаор, машинально переставляя ноги, пошёл к двери.

   Странно, но он вошёл в зал и встал на небольшой, но такой же, как в смотровом зале, помост рядом с кафедрой аукциониста, не пошатнувшись и даже нормально дыша.

   - Редкостный экземпляр! - радостно орал аукционист. - Непорочный в смысле непоротый! Убедитесь сами, - и ему вполголоса: - повернись, скотина.

   Так вот для чего задницу открывают - сообразил, выполняя приказание, Гаор. Следы порок смотрят.

   - Обратно, - скомандовал ему аукционист.

   Гаор повернулся лицом к залу, и хотя помнил совет Седого смотреть поверх голов, любопытство пересилило. И тут же пожалел об этом. Потому что в первом ряду сидели два выбритых до блеска хихикающих старика с такими характерными физиономиями, что у него зачесались кулаки. Любители мальчиков. Когда на ветеранских гулянках им попадались на пути такие, то они отводили душу по полной программе.

   - Мил, весьма мил, - хихикал один, упоённо разглядывая в дамский бинокль, хотя расстояние между ним и помостом не превышало трёх шагов, низ живота Гаора. - И не очень волосат.

   - Слишком массивен, - жеманно возразил другой, - я предпочитаю поизящнее.

   - Бастард-полукровка, - орал аукционист. - Между прочим, так, пустячок, образованный. Общевойсковое училище, полный курс. Вы только подумайте, если вам понадобится застукать свою любовницу на горячем, парень организует вам настоящую военную операцию. Ого-го! Да он фронтовик! И даже старший сержант! Такого у нас ещё не было! Вставит мину куда угодно!

   Гаор заставил себя поднять глаза и вдруг натолкнулся на взгляд адъютанта за спиной генеральши. И по тому, как тот, вздрогнув, отвёл глаза, Гаор понял: его узнали! И уже не отчаяние, а бешенство, стало захлёстывать его. "Что? - мысленно кричал Гаор, глядя на отвернувшегося адъютанта - не хочешь смотреть? Смотри! Ты сын, а я бастард, поэтому ты офицер, а я старший сержант. Ты там, а я здесь!"

   - Начальная цена тысяча! - гаркнул аукционист.

   - Тысяча сто, - хихикнул старик в первом ряду.

   Гаор на мгновение с ненавистью посмотрел на него и заставил себя поднять голову.

   - Тысяча двести, - откликнулись из задних рядов.

   - Да вы что?! - изумился аукционист, - за такое и столько?! Это ж вам не дикарь из дальнего посёлка. Водит машину, разбирается в любой технике, доступной, - аукционист хихикнул, - пониманию сержанта. И даже, - он похабно подмигнул залу, - не очень волосатый.

   - Тысяча пятьсот...

   - Две тысячи..

   - Это мне начинает нравиться, - подбодрил зал аукционист. - Он же и на расплод годится. Вы только подумайте, какое рыжее потомство он даст! Да такие детёныши влёт уйдут!

   - Так когда они ещё будут? - задумчиво спросили из зала.

   - А это когда на случку отправите, - парировал аукционист. - Да хоть сегодня вечером. У сержанта оружие всегда при себе!

   Он залился жеребячьим хохотом, успев шепнуть Гаору.

   - Тряпку сними.

   Стиснув зубы, Гаор выполнил приказание.

   Старички в первом ряду упоённо захихикали. Генеральша томно вздохнула, колыхнув грудью и зазвенев драгоценностями.

   - Пусть так и стоит, - попросил один из стариков. - Ну, пожалуйста, это так волнующе.

   Аукционист покачал головой.

   - Я не решаюсь подвергать вашу нравственность такому испытанию.

   Теперь захохотали и в зале.

   - Но я не вижу, что его оружие готово к бою, - заявил второй старик.

   - Оно просто не видит мишени, достойной своего калибра, - быстро ответил аукционист.

   Теперь хохотали так, что Гаор, несмотря на своё положение, с трудом удержался от улыбки. Хорошо сказано, чёрт возьми! Аукционист горделиво раскланялся и бросил ему.

   - Прикройся.

   Онемевшими от напряжения пальцами Гаор завязал полотенце.

   - Не правда ли, уникум! Уникум дорого стоит. Парень уникален во всём!

   - А в чём конкретнее? - поинтересовался тот же голос, что спрашивал про приплод, - а впрочем... две пятьсот.

   - Три, - откликнулись из другого конца зала.

   Возникла пауза, в которую немедленно вклинился аукционист.

   - Вы спрашивали, чем он уникален? Отвечаю! Всем! От происхождения до причины обращения!

   Вытянув вбок руку, он ловко ухватил Гаора за волосы, открывая ему лоб.

   - Смотрите же! Кто-нибудь видел такой знак?! Бастард продан отцом за долги наследника рода! О благословенные времена легенд, когда, спасая род, отцы жертвовали сыновьями! Ожившая древность в вашем доме! Ощутите себя властителем древних времён. Вы владелец раба лучших кровей!

   - А точнее? - требовательно спросил кто-то.

   Аукционист отпустил его волосы.

   Ну-ка - стало интересно Гаору - хватит ли трепачу смелости прилюдно произнести то, что написано в его карте, а значит, и в каталоге. Он даже перестал злиться на этого остряка. Здесь-то тот как вывернется?

   Аукционист если колебался, то не больше половины мгновения.

   - Ну, кто, кроме известного своим мужеством отважного генерала, кто, кроме блюстителя традиций и офицерской чести, генерала спецвойск Яржанга Юрденала, мог совершить такое?!

   И тут впервые Гаор подумал, что этот торг - не его позор, а отца: с такими интонациями аукционист громоздил восхваления, а в зале слушали их, откровенно смеясь.

   - Три пятьсот, - одобрили старания аукциониста.

   - Четыре.

   - Разумно, - одобрил аукционист, - но вы посмотрите на его мускулы, - и опять ему, - покажи.

   Гаор послушно принял нужную позу.

   - Четыре пятьсот, - откликнулись из зала.

   Определить, выделить из массы лиц называвших цены, Гаор не мог. Он опять чувствовал приближение обморока от перенапряжения. Последние контузии и Чёрное Ущелье так ему добавили к Валсским, что подолгу держать стойку он теперь мог только спокойно, а не психуя. Потому и сразу согласился на дембель, хотя контракт предлагали ему тогда не самый плохой. Он стал думать об этом, чтоб совсем не замечать зала, и даже случайно не встретиться опять взглядом с адъютантом.