Гаор обернулся к ним. Увидел ехидную насмешку Ниссы, и нестрогую, но тоже... насмешку Ларги, вздохнул, что опять нарывается, и ответил:

   - Потому что два тела притягиваются друг к другу с силой, прямо пропорциональной произведению их масс и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними, госпожа Нисса.

   Нисса застыла, приоткрыв рот, потом густо, почти до слёз, покраснела и стремительно выбежала из кухни. И Гаор почувствовал полное удовлетворение. Тем более что Ларга рассмеялась, так что бить его за дерзость не будут. А теперь что? Отпустят его спать, или ещё какую работу дадут?

   Отсмеявшись, Ларга стала распоряжаться:

   - Вымоешься на ночь, вымой за собой и душ, и уборную.

   - Да, госпожа Ларга.

   - Голым не ходи, обязательно одевайся.

   - Да, госпожа Ларга.

   - Запирать я тебя не буду, но тебе можно ходить только в холле. И в кухню, если захочешь попить или курить.

   - Да, госпожа Ларга.

   - Больше ничего в кухне не трогай.

   - Да, госпожа Ларга.

   - Во двор выходить тоже нельзя.

   - Да, госпожа Ларга.

   - Свет в холле выключишь сам.

   - Да, госпожа Ларга.

   Его послушание вполне удовлетворило её. Она кивнула и с улыбкой... пожелала ему спокойной ночи.

   - Спокойной ночи, госпожа Ларга, - ошалело ответил Гаор.

   Такого с ним за все годы его рабской жизни не было. Ларга ушла, и он остался один в пустой, чисто убранной кухне.

   Стоя посреди кухни, он прислушался. Да, шаги по лестнице в холле. Наверху стукнула дверь. Он... один? Да, выходит так. Ну, что ж. Кухню тебе убирать не велели, так что делать тебе здесь нечего. Гаси свет и шагом марш... к себе.

   Выключив по дороге свет, Гаор вышел в полутёмный - горело только бра у входа на лестницу - холл и не спеша отправился в свою комнату, которая, как он только сейчас сообразил, была под второй внутренней лестницей. Да, вроде, когда он бегал туда-обратно через двор, то заметил, что дом двухэтажный и даже с башенкой. Не замок, не вилла, но тоже... ладно, не его это дело.

   В своей комнате он обнаружил на стуле мыло, мочалку и полотенце, а под стулом стояли резиновые, похожие на пляжные, шлёпанцы. Он с наслаждением переобулся, выложил на другой стул сигареты и зажигалку, чтобы случайно их не намочить, просили же не ходить голым, и пошёл в душ.

   Вымыться самому, вымыть санузел, в чём тоже никакой проблемы не оказалось: в стенном шкафчике над унитазом он нашёл всё необходимое, оставить висеть на горячей трубе выстиранные тут же трусы и носки, выключить на обратной дороге свет в холле и коридоре, раздеться, развесить одежду, погасить свет и лечь. Всё, день кончен. Может, сегодня обойдётся без кошмаров?

2.01 - 26.01.2003; 14.01.2011

СОН ВОСЬМОЙ

Продолжение

   "...При передвижении по тылам противника наиболее опасны пересечения дорог..." партизанская мудрость.

   Конечно, были и сны, и кошмары, пару раз за ночь Гаор просыпался в липком противном поту, но вроде не кричал и никого не разбудил. Во всяком случае, ему ничего не сказали, разбудив стуком в дверь и властным:

   - Рыжий! Вставай!

   - Да, госпожа Ларга! - гаркнул он, сбрасывая одеяло.

   И только тут сообразил, что трусы-то у него остались в душе сохнуть. Ладно, значит, сейчас расхожее на голое тело, бегом в санузел за трусами и носками, а потом вернётся и уже переобуется, застелет постель и уберёт комнату.

   В утренней беготне и суете он как-то не заметил, когда ушла Нисса. Просто, когда он, уже одевшись для работы и убрав свою комнату, заглянул в кухню, Ларга была там одна и мыла посуду. Гаор осторожно кашлянул.

   - Да, заходи, - сказала она, не оборачиваясь, - садись и ешь.

   - Спасибо, госпожа Ларга, - ответил он, проходя к столу, вернее, к кружке кофе, тарелке с кашей и тарелке с бутербродами.

   Каша была горячей и густой, масло на хлеб намазано вполне щедро, кофе сладкий и крепкий. Нет, при такой кормёжке... Гаор еле удержался от предложения сделать чего-либо по кухне или дому. Была бы она матерью, то да, а так... нет, раб делает, что велят, но сам на работу не напрашивается, невместно. Пока он ел, Ларга закончила мыть своё и ушла из кухни. Он спокойно доел, вымыл тарелки и кружку, вставил их в сушку и пошёл в гараж.

   Утро было серым, сумрачным и холодным, но его это никак не трогало и потому осталось незамеченным. В гараже он сразу включил свет и уверенно взялся за работу. Руки болели несравнимо меньше, глаза и голова в порядке. Закончив старый мотоцикл, а ведь тоже... усовершенствованный, и тоже умелец работал, явно не просто так, а под конкретного ездока делалось, он перешёл к новому, большому и более мощному. Здесь все прибамбасы и загогулины были заводскими, но... заводская марка оказалась незнакомой, и у него даже мелькнула мысль, что мотоцикл привозной. С заграничными машинами он сталкивался только на фронте, а так работать ни на дембеле, ни потом не приходилось. Но это не аггрская работа, тот свой фронтовой неудачный опыт он помнил хорошо. Чья же это работа? Интересно. Сколько стоит такое никелированное, блестящее чудище, он даже не задумывался, подозревая астрономический характер суммы. Мотор был мощный и на пробах ревел оглушительно, да ещё эхо от стен... Выключив мотор, Гаор даже потряс головой, словно пытался вытряхнуть из ушей застрявший там рёв, и услышал:

   - Ну, и как тебе машинка?

   Вздрогнув, он резко обернулся. И увидел стоявшего в двух шагах от него Венна. Это что, он даже машины не услышал?!

   - Да, мой господин, - растерянно сказал Гаор.

   Венн удовлетворённо кивнул.

   - Так как машина?

   - Легковая в порядке, мой господин, - осторожно ответил Гаор.

   Венн усмехнулся.

   - Микрофон не вытащил?

   - Нет, мой господин, - и так как на него продолжали выжидающе смотреть, продолжил: - Электронику я не трогал, мой господин.

   - Соображаешь, - одобрительно кивнул Венн. - С гоночной работал?

   - Ещё нет, мой господин.

   Венн снова кивнул.

   - Сделаешь мотоциклы, возьмёшь старый и покрутишься во дворе, - усмехнулся, - восстановишь навыки.

   - Да, мой господин, - по-прежнему настороженно ответил Гаор.

   - Со двора не выезжай.

   - Да, мой господин.

   - И займись "коробочкой", я возьму легковую.

   - Да, мой господин, - облегчённо выдохнул Гаор, чувствуя, что на этом распоряжения, скорее всего, закончатся.

   И действительно, после этого Венн ушёл.

   Гаор перевёл дыхание и взялся за мотоцикл. Работы здесь было немного, но ему просто стало интересно. Он бы с ним, конечно бы, подольше провозился, но надо ещё раз оглядеть легковушку и загнать оставленную на дворе "коробочку" в гараж. Поэтому он быстро закончил мотоцикл, надеясь, что ничего не испортил, а то всё-таки машина незнакомая, вышел во двор, где стояла "коробочка", сел за руль - ключи так и торчали в замке - и завёл её в гараж, поставив на место. И занялся легковушкой.

   Хорошо, основную работу он сделал вчера, и сейчас только проверил заправку, масло, антифриз, залил очиститель в "дворники", прошёлся освежителем по сиденьям, а магнитофон и прочее, с ним связанное, трогать не стал.

   И как раз он успел закончить возиться с легковушкой и раскрыл "коробочку", как в гараж вошёл Венн, довольный и раскрасневшийся явно от хорошей еды и приятной выпивки. И с ходу начал распоряжаться:

   - Займёшься "коробочкой", что-то мне мотор не нравится, как воет. Потом мотоциклы, не забудь.

   - Да, мой господин, - невольно вздохнул Гаор.

   Мотор не так воет - это ему не на период и даже не два работы, мотоцикл освоить ещё, а там и... но следующие слова Венна немного успокоили:

   - Гоночную без меня не трогай, не твоим лапам там орудовать. А сейчас обедать иди.

   С этими словами он сел в легковушку и вылетел из гаража, развернувшись с удивившей Гаора ловкостью. Надо же, тихушник, а водила лихой. И вообще, похоже, разбирается. Так что с "коробочкой" придётся всерьёз. Но сейчас велено идти обедать, а такие приказы надо быстро выполнять. Пока "отставить!" - не скомандовали.