Ничего страшного не случилось. Даже картинка на кранах совсем не изменилось. Скосив глаза, Сомий сумел разглядеть, что скорость упала ниже световой. Корпус звездолета неприятно завибрировал. В нос корабля с чудовищной кинетической энергией врезались мельчайшие пылинки, молекулы и атомы, рассеянные в вакууме.

При такой скорости их разрушительная мощь особенно велика. Бронепластины корабля могут и не выдержать столь жесткого воздействия, и, поняв это, Дио снова резко сбросил скорость. Пассажиры не испытали никаких неприятных ощущений. Они были надежно защищены гравитационным полем, но «Гедабас» чувствовал себя не очень хорошо. На пульте вспыхнуло сразу несколько синих лампочек, предупреждающих об опасности. Сомий раздраженно морщился. Люк в грузовом трюме, который они с таким трудом задраивали, снова открылся, и поток межзвездного газа немедленно снес погрузочную платформу. К счастью, через мгновение лампочка сменила синий цвет на желтый. Это означало, что аварийный участок изолирован и не является помехой для дальнейших маневров. Один за другим пожелтели и все остальные аварийные индикаторы. Пока что небольшому экипажу везло.

– Это должно быть где-то здесь, – задумчиво пробормотал Дио, вглядываясь в показания мониторов. Ему совсем не хотелось со всей дури влететь в рой каменных обломков, оставшихся от погибшей планеты. Капитан пощелкал кнопками и вывел на главный экран изображение с видеокамеры, расположенной в носовом отсеке звездолета. Объектив был установлен между стволами четырех плазменных пушек. Они грозно упирались прямо в звездный небосвод и, по замыслу инженеров, должны были обеспечивать психологический комфорт впередсмотрящего. Строго в перекрестии прицела виднелась скромная голубая точка.

– Что это? – спросил Сомий, показывая пальцем на экран. – Там должны быть только астероиды, а это планета. Мы прилетели не туда!

– Мы прилетели туда, – возразил Дио. – Координаты этого мира в точности соответствуют координатам взорвавшейся планеты.

– Но ведь чудес не бывает! – обиженно воскликнул гридер.

Капитан промолчал. Он постучал по клавишам и максимально увеличил изображение планеты, которой не могло быть. Большое расстояние не позволяло улучшить качество картинки. Мозаика квадратиков надежно скрывала очертания океанов и материков, хотя, судя по цветам, и то и другое там было. Экран раскололся на две части. Теперь в левой половине демонстрировался архивный фильм, где погибшая планета еще была цела и невредима. В правой – мир, к которому сейчас стремился «Гедабас». Внизу экрана появилась информационная надпись: «Вероятность идентичности – тридцать процентов». По мере приближения к цели вероятность всё возрастала и через полчаса достигла ста процентов.

– Это та самая планета, – подавленно произнес Дио. Он ожидал, что сейчас Пидл разразится гомерическим хохотом, но чернокожий электронщик мирно посапывал и своем кресле. Усталость взяла верх над волнениями, и он заснул.

– Тогда как вы объясните существование пленки, где эта планета взрывается? – поинтересовался Сомий. – Может быть, это была художественная лента? Или фальсификация, изготовленная с непонятной целью. Вы носили запись на экспертизу?

– Нет, конечно, – вздохнул Дио.

– Планету нельзя склеить из кусочков, – веско заявил Сомий. – Это не вазочка и не статуэтка. Должно быть какое-то объяснение.

– Темпоральная яма, – прошептал капитан, и губы его из розовых стали белыми. – Возможно, во время полета мы прошли через область с нарушением временного потока, и нас забросило в прошлое.

– Никто и никогда не видел и не исследовал темпоральных ям. Их существование не доказано, – возразил Джог.

– Никто не возвращался из прошлого, следовательно, и рассказать о них не мог, – буркнул Дио и злобно застучал клавишами.

– Нет, изменения потока времени в пределах нормы, – констатировал он, закончив какой-то сложный расчет. – Плюс-минус тридцать секунд.

– Как вы это узнали?

– Это данные навигационной системы, с учетом расположения ключевых звезд, – Дио задумчиво почесалсвою бороденку. Сомий сморщился и отвернулся. Вид волосяного покрова на лице капитана по-прежнему вызывал у него устойчивую рвотную реакцию.

– Во-первых, мы знаем, что это та самая планета, – начал рассуждать капитан, не обращая внимания на брезгливые гримасы гридера. – Во-вторых, мы знаем, что не перенеслись в прошлое. Следовательно, остается предположить, что кто-то склеил эту планету из обломков.

– Ваша запись – фальшивка, и планета не взрывалась, – угрюмо заявил Сомий, глядя куда-то в сторону. -И гравитрона на ней нет! Я отдам вас под суд, капитан. За нарушение правил трудового найма.

– Не торопитесь, доктор, – покачал головой Дио – Гравитрон на планете есть. Его не может не быть. У меня слишком много долгов, и я не имею права на ошибку.

– Какие же действия вы собираетесь предпринять?

– Исходя из гипотезы, что планету склеили из кусков, я собираюсь заняться поисками гравитронной пирамиды.

– Возможно, вы ее найдете, при условии, что после гипотетической сборки планеты весь гравитрон не оказался где-нибудь в глубинах ядра, – Сомий откинулся в кресле и закрыл глаза. Ему очень хотелось спать. «Высплюсь, уничтожу этих животных, в первую очередь Дио, и пойду пировать в компании с секс-роботами, – решил гридер. – Плевать, что их нельзя оплодотворить. Зато развлекусь на славу».

«Гедабас» приблизился к загадочному миру. Белая рябь облаков уже не скрывала зеркальную синеву океанов и мятые складки горных хребтов. Горизонты нависали над кораблем огромной чашей с отбитым краем на западной стороне планеты. Там погруженная в ночную тьму поверхность сливалась с чернотой космоса. Корабль прекратил спуск и медленно поплыл на восток. Толстое воздушное одеяло нежной аурой укрывало зеленеющие лесами равнины и блестящие снежными пустынями полярные шапки от злобной пустоты вакуума. Прекрасный, не искалеченный разумом мир.

Дио включил сканер полезных ресурсов, и невидимые лучи устремились к планете, исподтишка прощупывая и щедрую почву, вскормившую влажные душные джунгли, и сухую землю выжженных солнцем прерий. Проникая в глубины океанских впадин и влезая в бездонные ущелья, скрытые толщами вековых ледников. Бортовой компьютер бодро подсчитывал количество биомассы, радостно докладывал о залежах железной руды и алмазных трубках, о газоносных пластах и о речных косах, покрытых золотым песком. Этот мир мог бы взлелеять умных, богатых и сильных обитателей, но почему-то остался девственно бесплоден. Сканер не фиксировал никаких признаков цивилизации. Капитан Дио приготовился к долгому ожиданию. «Гедабас» шел по спирали, исследуя на каждом витке лишь узкую полоску поверхности. Потребуется немало времени, чтобы выведать все секреты планеты. И это хорошо. Чем дольше он будет искать пирамиду, тем дольше он проживет. А если он всё-таки ничего не найдет… Капитан Дио погладил кобуру своего бластера. Вернуться на Зен с пустыми руками он не может. Бежать и прятаться? Куда? Остаться здесь? Планета не так плоха. Дио включил биологический детектор. Богатый животный и растительный мир. Здоровый климат. Содержание кислорода великовато, но в пределах нормы. Да, если пирамиды не будет, то он останется здесь. Хотя есть еще один вариант. Капитан Дио вспомнил слова Сомия о гравитроне в ядре планеты. Что ж, фрегат неплохо вооружен, и в трюме наверняка отыщутся бомбочки, которые помогут расколоть этот мир, как птичье яйцо, и позволят без труда добраться до драгоценного желтка.

Неприятно загудел зуммер. Дио прильнул к экрану. Сканер обнаружил на поверхности планеты чужой звездолет. Скитмурский боевой корабль затаился где-то в джунглях. Кошмарное порождение нечеловеческого разума не подавало признаков жизни. Интересно, что погубило экспедицию грозной скитмурской цивилизации? Капитана Дио передернуло от одной мысли о встрече с жуткими насекомоподобными существами. Однако приборы не фиксировали ни малейшей активности чужих средств обнаружения. «Гедабас» был единственным работоспособным кораблем в окрестностях планеты.