Пустота, подернутая дымкой далеких туманностей, окружила его с трех сторон. Над головой, на невидимых мачтах бессмысленно моргали навигационные огни «Гедабаса». Мохнатые пылинки звезд вмерзли в космическую мглу и казались инородными вкраплениями в благородной черноте небосклона. Звездолет летел в несколько сотен раз быстрее света, но движение совсем не чувствовалось. Корабль будто застыл в беззвучном прыжке.

Сомий окинул взглядом угловатую глыбу «Гедабаса». Серебристый корпус с изящными обводами покрывали безобразные бурые вмятины – следы неудачных встреч с мелкими метеорами. Немного выше уровня пандуса виднелась пробоина, тщательно закрытая гладкой титановой плитой. Судя по размеру заплатки, эту рану нанес главный калибр какого-то крейсера. Похоже, кибермозг корабля в самый последний момент сумел совершить маневр уклонения, и смертоносный луч только чудом не снес командную рубку.

Пидл, несколько минут с завистью наблюдавший за Сомием, прогуливающимся, так сказать, под открытым небом, тоже рискнул переступить порог трюма и подошел к гридеру. Электронщик зачарованно взирал на равномерно пульсирующие огненные вихри, вырывающиеся из дюз корабля, и на яркий клубок звездных скоплений, оставшийся далеко за кормой. «Гедабас» мчался от центра Галактики к ее окраине. Поэтому позади звезд было во много раз больше, чем прямо по курсу, но и с той и с другой стороны яркие точки застыли в мертвенной неподвижности. Казалось, ничто не способно нарушить межзвездное спокойствие.

Внезапно Сомий изо всех сил вцепился в рукав электронщика и начал его дергать. Пидл даже испугался, не разорвался бы скафандр. Он посмотрел в том направлении, куда испуганно тыкал пальцем гридер. Прямо перед носом корабля вспухала огромная сфера красного гиганта. Звезда приближалась с ужасающей быстротой. Еще минуту назад она была ничем не примечательным пятнышком, среди множества подобных ей далеких светил, а сейчас в одно мгновение заполнила половину мирового пространства. Звездолет устремлялся прямо в центр безбрежного бурлящего огнем океана, и никакая сила не могла предотвратить столкновение.

Пидл потрепал Сомия по плечу.

– Салага! – крикнул он, приложив свою ладонь к уху гридера.

– Мы погибнем! – с дрожью в голосе воскликнул Сомий. Он с трудом сдерживал себя от того, чтобы не укрыться внутри корабля, хотя прекрасно понимал, что ему ничего не грозит. Но понимать – это одно, а видеть – это совсем другое.

– При скорости выше световой атомарные решетки приобретают способность к взаимопроникновению! – проорал Пидл и закрыл глаза. Даже с опущенными веками, он мог с наслаждением рассматривать раскинувшееся вокруг сверкающее великолепие. Они были уже настолько близко, что светило перестало выглядеть как сфера и теперь казалось плоскостью. По океанам кипящей плазмы ползли бурые континенты солнечных пятен. Языки протуберанцев жадно облизывали звездолет от носа до кормы.

– Любая материя почти на сто процентов состоит из пустоты, – пояснил электронщик, чувствуя, что Сомий вот-вот сойдет с ума. – При нашей скорости молекулы твоего тела просто проскользнут между молекулами звездной плазмы.

Похоже, Сомий не слышал его, как не слышал доводов собственного разума. Гридер опустился на колени и закрыл свои огромные глаза ладонями. Его прозрачные веки совсем не защищали зрачки от яркого света. «Может быть, он просто бережет зрение?» – подумал Пидл, и в этот миг огромная туша «Гедабаса» вонзилась в плазменный океан. Электронщику показалось, что он слышит громоподобный рокот звездных недр и чарующий плеск звездных волн. Всего лишь обман слуха. Может быть, это кровь стучала в ушах, а может, звезда рождала телепатические волны, воздействующие на слуховой нерв. Это не важно. Главное, Пидл услышал зов звезды. Ради этого стоило жить.

Лишь несколько мгновений фрегат пребывал внутри красного гиганта. Сердце застыло и пропустило всего лишь один удар, и вот огненный океан остался за кормой, и еще через минуту пылающий шар превратился в скромную неяркую точку.

Сомий с опаской убрал ладони от лица и осмотрелся, вокруг всё было по-прежнему. Пылающая солнечная буря промчалась мимо, и пространство предстало в своем обычном мертвенно-неподвижном виде.

– Разве ты не знаешь, что космические корабли могут проходить сквозь звезды? – спросил Пидл, положив руку на голову доктора. – Столкновение опасно только при разгоне и торможении. То есть на скорости, меньше световой.

– Знаю, – буркнул Сомий и сбросил руку Пидла. – Но я даже представить себе не мог, как это выглядит в реальности.

Последние слова электронщик услышать не мог. Контакта между скафандрами не было, а звуки не проходят сквозь пустоту. Пидл вернул свою руку на затылок Сомия, чтобы продолжить уничижительную лекцию о физических основах дальних перелетов, и сразу же получил сильнейший толчок в грудь. Как он мог догадаться, что жест «возложения длани» у гридеров означает демонстрацию превосходства, а Джог отнюдь не считал себя низшим по положению?

– Никогда не клади руку на мою голову, – жестко проговорил Сомий. Пидл лишь пожал плечами. Он опять ничего не услышал. Он только видел, как двигаются губы доктора. Сомию пришлось повторить свою фразу, взяв электронщика за руку.

– Хорошо, – легко согласился Пидл. – Я не собирался тебя обижать. Просто хотел сказать, что нужно поторопиться с ремонтом. Воздух в скафандрах скоро закончится.

Они вернулись в трюм, и Пидл осмотрел механизм поднятия пандуса. Люк нельзя было закрыть, пока погрузочная платформа опущена и выдвинута наружу. Неисправность обнаружилась быстро. Ее удалось найти по большой луже замерзшего машинного масла. Один из гидроприводов лопнул, а стержень в соседнем сместился с положенного ему места. Несколько ударов консервной банкой вернули его куда следует, и он сразу же заработал. Пандус с величавой неспешностью втянулся внутрь звездолета, а тяжелая плита люка опустилась из-под потолка, отгородив трюм от открытого космоса. Ярко вспыхнул свет, и Пидл почувствовал, что скафандр сразу стал ему тесен. Давление повысилось, и биорезина плотно облепила тело. Очень скоро воздуха в трюме стало вполне достаточно для дыхания, и в комбинезоне что-то затрещало. Он задергался, как живой, лопнул в нескольких местах и большими кусками сполз к ногам. Пидл похлопал себя по плечам, будто отряхивался от пыли, и не спеша подошел к переговорному устройству.

– Дело сделано, капитан, – бодро отрапортовал он – Мы пойдем отдыхать.

– Пожар в навигационной рубке, – с издевкой прошипел Дио – Не надейтесь, что ваша доля гравитрона достанется вам слишком легко.

– Включи аварийную систему пожаротушения, – раздраженно буркнул Пидл.

– Помните, вы сегодня перекрывали воду? – спросил капитан. Переговорное устройство не транслировало изображение, но по интонациям Сомий догадался, что Дио улыбается. – Так это и был трубопровод системы аварийного пожаротушения.

Пидл с досадой хлопнул по кнопке выключения переговорника.

– Капитан прав, – вздохнул он. – Через неделю наша доля будет казаться нам справедливой оплатой за тяжелый труд и не более того.

Виктор в десятый раз выразительно потер ладонями свои уши. Сей весьма распространенный в Галактике жест, означавший мирные намерения, знали практически все разумные создания, хоть раз встречавшие пришельцев с других планет. Жители этого мира просто обязаны были иметь представление об инопланетянах и общегалактическом языке жестов. Ведь у них имеются космодромы и орбитальные крепости. Они воюют с имперцами и даже иногда их побеждают. Однако стоящее перед Виктором человекоподобное чудище решительно не желало проявлять никаких признаков интеллекта. Оно задумчиво склонило голову к плечу, высунуло язык и зачарованно хлопало морщинистыми веками.

– Что ему надо? – испуганно пискнула Тамара спрятавшаяся за спиной Виктора.

– Не знаю, – сквозь зубы процедил он. – Эта скотина не понимает язык жестов.

– Я пришел с миром, – снова повторил он и оттопырил оба слегка покрасневших от активной жестикуляции уха. Монстр с дубленой коричневой кожей переложил тяжелую голову на другое плечо и глубокомысленно пожевал губами.