— Увидишь, я так и поступлю. Прости, что разбудил. Когда Эстер вернется... — Из-за переживаний его челюсти крепко свело. — ...скажи ей, что я позвоню.

— Кто это был?

— Парень Эстер, Нэт. Он проехал пятьсот миль, чтобы увидеть ее, а ее не оказалось дома, и теперь он возвращается обратно! Что ты делаешь? — Милли с удивлением осознала, что Хью был уже в джинсах.

Теперь он надевал рубашку и застегивал пуговицы, которые она недавно так весело расстегнула. — Тебе не обязательно одеваться.

— Извини, у меня есть работа.

Хью не смотрел на нее. Он быстро засунул рубашку в джинсы, пальцами пригладил волосы и стал искать ботинки.

— Работа? — Милли повторила это слово, и что-то скрутило ей желудок. — В воскресенье, без десяти семь утра?

— Слушай, спасибо за ночь. Но мне правда нужно ехать.

Она смотрела на Хью, не веря своим ушам. Он выглядел невероятно красивым и невероятно далеким. А казалось, все шло так хорошо. Это не должно было случиться.

— А я считала, ты не можешь не думать обо мне.

О боже, боже, это совсем не то, что советуют эксперты в своих книжках типа «Пятьдесят советов как удержать вашего мужчину». Но Милли не могла остановиться, она должна была, по крайней мере, спросить.

— Это было так, потому что я хотел переспать с тобой. — Хью хлопал по карманам в поисках ключей. — Теперь это произошло, и все будет в порядке. — Он пожал плечами. — Все придет в норму.

— Я не понимаю.

Милли чувствовала себя униженной. От неожиданности ее голос повысился на несколько октав. Отлично, теперь он походил на звук, который издают игрушечные резиновые собачки, когда им нажимают на живот. Потом чувство новизны проходит, и их безжалостно выбрасывают.

— Да, конечно. — У него был отстраненный тон. — Потому что это мужская логика. Мы часто так поступаем.

— Но...

— Милли, мы занимались сексом. Вот и все. — Он остановился в дверях, его лицо смягчилось. — И это было прекрасно, правда. Но это больше не повторится. Это не может повториться. Я тебе уже говорил, верно? Мне не нужны постоянные отношения.

Милли мысленно признала, что это правда. Но она-то ведь решила, что он передумал. Доверчивая дура.

Не стоило это объяснять. Легковерность — это женское качество.

Хорошо еще, что она не принялась бурно рыдать, хватать Хью за ноги и умолять его остаться; вместо этого она быстро кивнула.

— Ладно, хорошо, я понимаю.

Было заметно, что Хью успокоился.

— Ты в этом уверена?

— О да, абсолютно. Меня это устраивает.

(Негодяй, я думала, ты меня любишь!)

— Хорошо. Пожалуй, я поеду.

Милли залезла обратно в постель и до подбородка натянула измятое одеяло.

— Ты найдешь выход?

— Наверное, да. Не помню, где я оставил мои...

— Ключи? На кофейном столике. Вместе с твоим телефоном.

По которому ты звонил мне прошлой ночью, когда приехал сюда и стоял у меня под окном.

— Ясно. Спасибо еще раз.

— Не за что. Рада помочь.

Это было намного, намного хуже, чем когда говорят, что на тебе дешевая одежда. Засунув край одеяла в рот, Милли прислушивалась к удаляющимся шагам Хыо. Затем послышалось позвякивание ключей, входная дверь открылась, а потом захлопнулась.

Может, это розыгрыш. Может, Хью только притворился, что ушел. В этот самый момент он мог крадучись подниматься вверх по лестнице, чтобы с широкой улыбкой на лице ворваться в комнату и торжествующе выкрикнуть: «Ха! Это же шутка! Ты ведь не поверила, правда?»

Но есть предел даже для бесконечного запаса глупости. На самом деле Милли лежала, совсем не ожидая, что такое произойдет.

И правильно делала, потому что ничего такого и не произошло. Вместо этого она услышала, как снаружи завели мотор, а потом машина выехала на дорогу.

Если во всем искать положительное, то хорошо, что Эстер не было дома и она не сможет потребовать свой выигрыш.

Как выяснилось, ночь, проведенная с Хью, не стоила потери двухсот фунтов.

В девять часов Джайлс принес Орле чашку чая в постель.

— Ну как? — Он кивнул на книгу, которую она листала, — это был тот самый сигнальный экземпляр романа Кристи Карсона.

Орла вздохнула и неохотно произнесла:

— Очень по-ирландски. Изысканно и в то же время довольно глубоко. Однако мне трудно быть объективной, — призналась она, — когда только и думаешь, как бы хотелось воткнуть раскаленную булавку в человека, который это написал.

— Ты разнесешь его в пух и прах?

Орла с умилением наблюдала, как Джайлс помешал чай, прежде чем передать ей чашку. Она любила, когда Джайлс так делал, он мог быть нежным и заботливым, когда хотел.

— Я бы с удовольствием так и поступила, — решительно заявила она. — Но Джей Ди считает, что я должна выразить ему горячее одобрение. Ха, если швырнуть книгу в огонь, точно будет горячо. — Она бросила книгу на постель, потянулась, раскинув руки. — Но тебе не обязательно быть уже на ногах. Ложись обратно в постель.

Джайлс стоял у окна, спиной к ней. В следующее мгновение его плечи поднялись от удивления.

— Что за?..

— Что? — спросила Орла, приподнимаясь. — Что там такое?

— НБО. — Джайлс начал трястись от смеха. — Движется в нашу сторону.

Орла выглядела озадаченной:

— НБО?

— Неопознанный Бредущий Объект. Боже, ха, ха, ей повезет, если она преодолеет лужайку.

Орла вскочила, желая немедленно получить ответ на загадку; ее взгляд проследил за его указательным пальцем.

Из-за деревьев, из дальней части сада нетвердой походкой двигалась Эстер, в одной руке она несла пустую бутылку вина, в другой — пару серебряных шлепанцев.

Она вся перемазалась и была явно в разобранном состоянии.

— Привет. Знаете, э-э, извините меня. — Пытаясь справиться с непослушным языком, Эстер с некоторым опозданием поняла, что вся покрыта веточками и травой. — Я уснула у вас в саду. Около бассейна. Можно я схожу в ваш туалет?

Боже, вот что значит опозориться. У нее было такое ощущение, что ее мозг стал в два раза больше и не помещается с черепной коробке, все тело болело из-за того, что она всю ночь пролежала на твердокаменной земле, а мочевой пузырь готов был вот-вот лопнуть. Ко всем несчастьям, входную дверь кухни ей открыл Джайлс, который был одет в канареечно-желтый кашемировый свитер и брюки для гольфа «Руперт Бер»; в руках он держал галлон «Куроса». Прибавьте к этому ухмылку гигантского размера.

— Так вот где ты была! Милли вчера везде тебя разыскивала! — Орла в бирюзовом шелковом халате устремилась вперед и энергично обняла Эстер. — Бедняжка, ты ужасно выглядишь. Но что с тобой приключилось?

Меньше всего Эстер было нужно, чтобы ее обнимали; малейшее давление в районе талии — и она не выдержит.

— Ничего. Просто перепила и отключилась. — Она умоляюще произнесла: — Где у вас туалет?

— Наверх по лестнице, повернуть налево, четвертая дверь справа. Чай или кофе? — Орла начала наполнять чайник над раковиной.

Представляя в ярких красках, как она сейчас выглядит в помятом платье, с мутными глазами и несвежим лицом, Эстер устремилась к лестнице.

— Э-э... чай, пожалуйста.

На огромной скорости ворвавшись в туалетную комнату, Эстер уже добежала до унитаза и начала спускать резинку своих золотых люрексовых трусов, когда до нее вдруг дошло, что она не одна.

Голый, весь в каплях Кон Деверо вышел из душевой кабины.

— А-а-а! — Эстер так быстро натянула обратно трусы, что почти травмировала себя.

— Что ты, я не такой уж страшный, — смеясь, запротестовал Кон и взял зелено-белое полосатое полотенце. — Прости, мне казалось, я ее запер. — Он кивнул в сторону двери. — Со мной все время так. Дело в том, что у меня дома какой-то нелепый замок на двери в ванную, щеколда двигается в противоположную сторону, поэтому я...

— Вон, ВОН! — заорала Эстер.

Такое выступление могло бы лишить работы всех исполнительниц роли леди Макбет. Отчаяние заставило ее действовать грубо — она только потом поняла, что вытолкала Кона Деверо из комнаты, не дав ему даже обмотать полотенце вокруг талии.