— Ух ты, сегодня вечером наденешь его? — Милли благоговейно вынула платье медового цвета, сшитое из прекрасной мягчайшей замши. Платье было очень элегантное, с вырезом по горлу и без рукавов — в таких супермодели кошачьей походкой прохаживаются по подиуму. И оно было совсем маленькое.

— Нет, его наденешь ты. — Орла упала на кровать с довольным видом. — Я его выбрала. Для тебя. Чудное, правда?

«Дольче и Габбана»? Если они открыли магазин в Ньюки, то Милли узнала об этом только сейчас. Она удивленно спросила:

— Но откуда оно?

— На прошлой неделе я высмотрела его в разделе моды в «Санди таймс». Я позвонила, заказала, и вчера его привезли. — Орла пожала плечами, как будто это было и так очевидно.

— Понятно. Отлично.

— Давай же, примерь его! Милли посмотрела на нее.

— Прости, это прекрасное платье, очень мило, что ты его купила. Но я не могу его надеть.

— Почему?— Орла подскочила на кровати. — Потому что оно замшевое? Но ты же не вегетарианка!

— Не потому, что оно замшевое. — Произнося это, Милли с сожалением погладила корсаж платья. — Потому, что оно «Дольче и Габбана», и стоит целое состояние, и это не я. Это обман. Естественно, гости сделают выводы, что я все время ношу «Дольче и Габбана», а это не так. Я покупаю одежду на распродажах в обычных магазинах, в «Топ-Шоп», «Мисс Селфридж» и «Дороти Перкинс».

И я ношу дешевую обувь...

— Но это подарок, и ты будешь так здорово выглядеть в нем, — умоляла Орла.

— Желаешь, чтобы я стала Золушкой, — сказала Милли, — но «Золушка» — это сказка. А ты хочешь, чтобы твоя книга была о настоящей жизни. Я серьезно. Модные бирки — это твое, но совсем не мое.

— Бирка же внутри, — объяснила Орла. — Никто не узнает! Если кто-нибудь спросит, можешь сказать, что купила платье в «Топ-Шоп»... и они будут поражены, как замечательно ты выглядишь, ты произведешь еще большее впечатление!

— Это еще большее надувательство. — Когда Милли говорила это, кто-то постучал в дверь спальни.

Джайлс просунул голову в дверь.

— Только что звонил Джей Ди, предупредил, что они опаздывают. Колин задерживается на каком-то собеседовании, поэтому они будут здесь около шести.

Милли нахмурилась.

Собеседование? В субботу вечером? Наверное, Колин претендует на место помощника по мытью салата в «Макдоналдсе».

— Джей Ди предупредил меня вчера, сказал, что они могут опоздать. — Орла взмахнула руками, и на ее пальцах сверкнули бриллианты размером с горошины. — Обычное дело для «МТВ». Эта чертова Мадонна всегда заставляет часами ее дожидаться.

Мадонна?

Она сказала Мадонна или «Макдоналдс»?

Чтобы разрешить свои сомнения, Милли спросила:

— Что?

— Дорогая, разве я не упоминала? Ходят слухи, что они будут сниматься вместе... впрочем, сама знаешь, что из себя представляют эти киношники, возможно, ничего не получится.

Фильм? Колин?

Теперь Орла улыбалась; она держала это при себе, столько, сколько могла.

— Хотя, без сомнения, вместе они бы блестяще смотрелись. Сейчас у него закончился контракт в Вест-Энде, и он подыскивает что-нибудь другое, новое и необычное.

Будет сниматься с Мадонной... конечно, это можно считать чем-то необычным.

— Ладно, — сказала Милли. — Кто же он?

— Просто милый Колин, мы все его так называем. — Говоря это, Орла ласково улыбалась. — Но, наверное, тебе он известен как Кон Деверо.

Живот Милли быстро скрутило. Она сглотнула. Кон Деверо, знаменитый певец и танцор, звезда нового блестящего мюзикла, который недавно прогремел в Вест-Энде.

Воплощение самой сексуальности.

Он точно не имел ничего общего с Роем Кроппером.

О боже, думала Милли, а Орла вот так взяла и пригласила его сюда, чтобы познакомить со мной!

— Нет, это точно надувательство, — сказала она Орле! — Ты говорила: никаких знаменитостей.

Орла изобразила негодование:

— Никакое не надувательство. Я знаю Колина с четырнадцати лет. Может, для тебя он — знаменитость, а для меня — просто сын Джей Ди.

— Чем займешься сегодня вечером? Отправишься куда-нибудь?

Зажав трубку между ухом и плечом, Эстер красила ногти ярко-оранжевым лаком. Она знала, что может не врать, что Нэт никогда не был против того, чтобы она куда-нибудь ходила и развлекалась. Все, что от нее требовалось, — это рассказать ему о вечеринке у Орлы Харт. Он будет в восторге, спросит, что она наденет, и пожелает ей прекрасно провести время.

Но проблема все же была. Она не могла сказать Нэту, что Лукас Кемп тоже будет на приеме. И что ей действительно удастся прекрасно провести время, во всяком случае есть такая вероятность. Но это было совсем не то, что имел в виду Нэт.

— Нет, у меня нет настроения куда-нибудь отправляться. — Оказалось, соврать было довольно легко. — Лучше посижу тихо дома.

Черт, она смазала ноготь. Нэт всегда выбирает удачные моменты для звонков.

— Перестань. — Его развлекал этот разговор. — Это же субботний вечер, к девяти часам ты наверняка передумаешь.

Эстер негодовала. Что он хочет сказать? Что она слабовольная или что-то в этом роде?

— Я не собираюсь передумывать. — Говоря это, она помахала в воздухе невысохшими ногтями, вытянула ноги, растопырила пальцы и приготовилась нанести второй слой лака. — Я определенно, совершенно определенно остаюсь дома.

— Время заканчивается, — сообщил Нэт — он звонил из автомата в ресторане. Перекрывая гудки, он прокричал: — Я люблю тебя, скоро перезвоню, пока.

— Я тебя тоже люблю, — начала Эстер, но он уже повесил трубку. Было шесть часов. Побежал работать, торопиться, резать и строгать, горбатиться для клиентов. Она прекрасно представляла себе эту картину: на кухне жар и хаос, все друг на друга вопят, шеф-повар грозится выгнать того, кто неправильно нарезал фрукты...

Это почти оскорбительно, решила Эстер, что Нэт предпочитает оставаться в Глазго и подвергаться всем этим пыткам, чем вернуться ко мне.

Так. Ногти на ногах. Второй слой «Ослепительного оранжевого».

Она сделает все, чтобы ее подготовительные усилия были оценены по достоинству, даже если это будет стоить ей жизни.

Разве оранжевый — не любимый цвет Лукаса?

Орла и Джайлс расширили парковку. Или, вернее, это сделали те, кто занимался организацией приема. Пока Милли и Эстер пробирались в своей «мини» по подъездной дороге к дому, они видели, что помимо прожекторов, заливающих светом дом и пространство вокруг него, повсюду сияли китайские фонарики, развешанные на деревьях. Большой шатер, похожий на гигантский свадебный торт, занимал восточный склон. Оттуда раздавалась музыка, а в сгущающихся сумерках по саду бродили гости. Небо было мраморно-желто-фиолетовым и по цвету напоминало синяк, воздух — теплым и неподвижным. Было видно, что некоторые умники припарковались прямо на подъездной дороге и за домом. Милли заметила лопасти вертолета, четким силуэтом вырисовывавшиеся на фоне неба. К счастью, не все гости были такими ушлыми. Милли втиснула свою «мини» между блестящим черным «ягуаром» и сильно потрепанным голубым фургоном с надписью: «Воды, скорее дайте воды», слегка поцарапав его грязную боковую дверь, выключила зажигание, заметила в толпе гостей Орлу и в сотый раз пожалела, что согласилась надеть платье.

— И как я выгляжу? — спросила она Эстер, которая уже вся напряглась и подводила карандашом глаза, глядя в зеркало заднего вида.

— Что значит «как я выгляжу»? — Руки у Эстер уже начали трястись, что сильно затрудняло дело. — Это я собираюсь встретиться с Лукасом — и ты должна мне говорить, как здорово я выгляжу.

ГЛАВА 21

— Потрясающе. Шикарно, — объявила Орла с видом «я же тебе говорила», какой обычно бывает у матери невесты. Она снова обняла Милли. — Замечательно выглядишь. Я так рада, что ты передумала и надела его.

Милли не передумала, ее мучило чувство вины. Она чувствовала себя вегетарианцем, застигнутым с сандвичем с беконом в руках.