Не многие ученые могут похвастать такой выдержкой и осторожностью.

В 1943 году Лысенко пишет народному комиссару земледелия:

«Хотя мы и гарантированы, что рожь хорошо перезимует на стерне, надо все-таки полагать, что растения будут там плохо обеспечены питанием. Неполно разовьются стебель и колос, а весною и летом сильно пойдут сорняки…»

Это писалось тогда, когда в руках экспериментатора были иного характера факты… Посеяв на стерне недавно скошенной ржи озимую пшеницу, ученый весной наблюдал, что ее заглушила выросшая из падалицы рожь. Осыпавшиеся зерна перезимовали на невспаханной земле и дали всходы, погубившие пшеницу. Этот факт подсказал ему, что и рожь можно сеять по необработанной стерне, однако ученый не спешил с заключением. Лишь тогда, когда практика убедила его, что рожь, посеянная по стерне, дает такие же урожаи, как и по пару, он твердо об этом заявил.

К Трофиму Денисовичу Лысенко применимы слова одного из ученых прошлого века: «Он берет в проводники воображение, неизменно прислушивается к нему, но помнит при этом, что нельзя на него положиться…»

В 1938 году Т. Д. Лысенко избрали президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук. О 1937 года он — бессменный депутат и заместитель председателя Совета Союза Верховного Совета СССР.

За научные заслуги ему дважды присуждалась Сталинская премия. Он награжден орденом Трудового Красного знамени, орденом Ленина и званием Героя Социалистического Труда.

По обязанности он должен жить в столице, заседать в своей академии, далеко от полей и теплиц, с которыми так крепко связала его жизнь.

Случается нередко, он устанет, поднимется вдруг и устремится к дверям. У него важное дело, исключительно серьезное, он только что вспомнил о нем. Скоро ли он вернется? Должно быть, не скоро, впрочем, кто знает. Автомобиль унесет его из города к делянкам, где волшебник Авакьян колдует среди вазонов и обезглавленной картофельной ботвы. Там начнется его настоящая жизнь, он будет бродить по полям, между стеллажами теплиц и с интересом расспрашивать помощников, кто что посеял, чего ждет и на что надеется… На время успокоится сердце и наступит удовлетворение.

Неукротимой страсти ученый, чуждый косной традиции экспериментатор, готовый отречься от всего, что бесплодно, как бы ни были строги суровые стражи увековеченной научной ошибки, беспощадный к себе, неизменно занятый мыслью о тружениках полей, кому посвящены практические результаты его научных исканий, — таков Трофим Денисович Лысенко.