«Я найду тебя. Где бы ты ни была».

В серой пелене появилось более светлое пятнышко, Татьяна привычно сконцентрировала на нем взгляд. Пятно немного выросло, теперь оно находилось — субъективно — на расстоянии вытянутой руки. Татьяна не отводила глаз, пятно медленно увеличивалось, при этом оно постепенно приближалось и вскоре накрыло девушку с головой. Давно знакомая с этой процедурой, Татьяна сконцентрировалась на лице девушки, и тут же ее неудержимо повлекло в глубины серого мрака.

Когда Оле исполнилось пять лет, отец подарил ей на день рождения симпатичного ушастого зайца. Большого и красивого, с густым желтым мехом. Заяц девочке очень понравился. И хотя она никак не могла понять, почему он такой желтый — ведь зайцы бывают только серыми или белыми, — все равно полюбила забавную игрушку.

Зайца назвали Кузей. Каждую ночь Оля заботливо укладывала его рядом с собой, следя за тем, чтобы не мялись его большие желтые уши. И если ночью ее вдруг одолевали страхи, она привычно куталась в одеяло, крепко прижимая к груди любимого зайчонка.

Потом, когда Ольга подросла, Кузя долго валялся на чердаке, среди прочего всевозможного хлама, а затем и вовсе куда-то исчез. Кажется, его кому-то подарили. И вот теперь она сидела в каком-то старом заброшенном доме, крепко прижав к себе любимого желтого зайца. Ей было очень страшно. И страх этот был бесконечным.

Оля не знала, где она, не могла понять, что случилось. Ей казалось, что ее бросили, забыли в далеком чужом городе. Или она сама пошла гулять и заблудилась. Что-то произошло — тогда, очень давно, но что именно, она не знала.

Где-то за стеной послышалось тихое шарканье, затем раздался хриплый приглушенный смех. Скрипнула, открываясь, покосившаяся дверь, Ольга затаила дыхание — это снова она. Та мерзкая горбатая старуха…

Хуже старухи был только толстый красноносый врач. Он обычно мурлыкал себе под нос какую-то песенку, бродил по комнатам, позвякивая чемоданчиком с инструментами, и то и дело повторял:

— А где же наша милая девочка? А нас совсем не надо бояться…

Но сейчас к ней снова подбиралась старуха. Вот скользнула по стене горбатая тень, рядом раздался сводящий с ума стук ее сучковатой клюки.

— Оленька? Подойди ко мне, деточка. Дай я тебя расцелую…

Послышалось тихое причмокивание, и Ольга не выдержала — подскочив, бросилась в соседнюю комнату, захлопнула за собой дверь, быстро привалила ее столом. Распахнула окно, перебралась через подоконник и бросилась бежать. Неожиданно обо что-то споткнулась, упала — и тут же с отчаянием заметила, что вляпалась руками в какую-то черную склизкую гадость. А где же Кузя? Вот он, рядом, совсем грязный. И его теперь ни за что не отмыть.

Ей хотелось заплакать. Ольга оглянулась, не зная, что ей делать, и — проснулась…

Она сидела на старом облезлом диване, где-то за стенкой играла музыка. На секунду Ольгу охватило облегчение — это был всего лишь сон. А где Кузя? Вот он, у нее в руках, такой же чистый и веселый. Кстати, где это она? И почему так пахнет дымом?

Дым вползал через узкую щель под входной дверью. Он был едким и удушливым, сразу защипало глаза, запершило в горле.

— Мама! — Крик Ольги, громкий и отчаянный, накрыл собой все вокруг. — Мама!!!

Ей никто не ответил. Вскочив с дивана, она попыталась открыть дверь. Не получается. Бросилась к окну — и отшатнулась. Там, снаружи, тоже бушевал огонь.

— Мама…

Снова с отчаянием задергала ручку, дверь неожиданно распахнулась, в комнату вползли языки пламени. Пол в коридоре горел. Можно было пробежать — Ольга взглянула на ноги и увидела, что она босиком. Не сможет убежать…

Ей стало страшно, она в ужасе вцепилась в желтый Кузин мех — заяц вдруг снова оказался у нее в руках. И тут же комната завертелась, поплыли волнами стены. Пол расступился, Ольга закричала и провалилась в бездонную пустоту…

Капала вода. Звук был невыносимо противным, странно булькающим. Булькало в раковине — подойдя к ней, Ольга увидела груду грязной посуды. И всю ее надо обязательно перемыть.

Положив Кузю на табурет, она открыла кран — из трубы засвистело, затем на посуду потекла грязная ржавая жижа. Торопливо закрутила вентиль, но ржавый поток не только не утих, но даже усилился. Не зная, что ей делать, Ольга начала выставлять посуду на стол. Труба все хрипела, ржавая жижа уже подходила к краям раковины…

— Оля…

Голос, позвавший ее, был тихим и спокойным. Ольга оглянулась — никого…

Вода уже полилась на пол, девушка с ужасом подумала о том, что будет, когда мама вернется с работы.

— Оля…

Ее определенно кто-то звал. Но кто?

— Кто здесь? — Ольга взяла Кузю, осторожно выглянула в коридор.

— Слушай мой голос. Внимательно слушай мой голос. Слушай то, что я говорю…

Комната дрогнула, подернулась серой пеленой. Ольга вскрикнула.

— Сосредоточься на моем голосе и ничего не бойся. Следи за моим голосом, слушай мой голос…

Ей стало очень плохо, перед глазами замелькал какой-то калейдоскоп образов, Ольгу закружило и завертело.

— Уцепись за мой голос, держись за него… Он вытянет тебя…

Голос звал и манил. Он звучал где-то очень далеко, он готов был вот-вот исчезнуть. Не имея никакого представления о том, что она делает, Ольга напряженно вслушивалась в едва доносившиеся до нее слова:

— Я здесь, я уже близко. Иди ко мне, держись за меня. Держись за мой голос. У тебя почти получилось. Ты сейчас вынырнешь, осталось совсем немного.

Голое стал громче — казалось, незримая собеседница находилась совсем рядом. А затем Ольга вдруг ощутила на своем плече чью-то руку, и тут же кто-то невидимый крепко обхватил ее сзади за плечи. Вскрикнув, Ольга попыталась освободиться от чужих объятий.

— Не бойся, это я, все в порядке, мы уже выплываем. Скоро ты будешь дома… — Тихие слова раздались над самым ухом, Ольга покорно расслабилась. Не потому, что поверила, — просто не было сил сопротивляться.

А затем вдруг все вокруг прояснилось, Ольга ощутила под ногами землю. И тут же почувствовала, что никто ее больше не держит.

— Далековато же ты забралась. — Голос, раздавшийся сзади, заставил ее обернуться.

Прямо перед ней стояла хрупкая невысокая девушка, ее ровесница. Слабый ветер шевелил ее русые волосы, темный сарафан, перехваченный на поясе плетеным кожаным ремешком, украшала вышивка. Незнакомку трудно было назвать красавицей, но не была она и дурнушкой. Скорее в ней просто ничто не привлекало внимания — за исключением глаз. Глаза были полны жизни, они лучились силой и спокойствием.

— Кто вы? — спросила Ольга. Говорить с незнакомкой на «ты», как говорила бы с любой ровесницей, она почему-то не рискнула. Было в этой девушке что-то странное, что-то такое, что сразу заставило относиться к ней с непонятным уважением.

— Твой ангел-хранитель, — улыбнулась девушка, ее улыбка показалась Ольге очень приятной. — Хотя еще месяц-другой, и ни один ангел тебе бы уже не помог. И так полночи тебя искала.

— Где мы? — Ольга оглянулась, пытаясь понять, что с ней происходит.

Они стояли на берегу небольшой лесной речушки. Ярко светило солнце, на ветках ближайшего дерева ругались два воробья — их ожесточенное чириканье заглушало собой все вокруг.

— Неважно, — отмахнулась собеседница. — Это всего лишь сон.

— Сон? — переспросила Ольга, ей вдруг снова стало страшно.

— Именно сон. Но это теперь не имеет значения. Сейчас ты проснешься — уже по-настоящему — и забудешь и меня, и все, что с тобой происходило. И вообще, тебе следует поторопиться. — Незнакомка подошла ближе и заглянула Ольге в глаза. — Я и так провозилась с тобой слишком долго. Прощай. И удачи тебе…

Лицо девушки затуманилось, внезапно она растаяла. А затем и все вокруг закружилось в призрачном хороводе. Метнулись зеленые кроны сосен — и все исчезло…

Ольга открыла глаза, несколько секунд смотрела на темный потолок, думая о том, что каникулы почти кончились и через два дня ей снова ехать в город. В комнате стоял густой полумрак, Ольга потянулась в постели и вдруг замерла, услышав что-то непонятное. Где-то за окном прошелестела машина, затем еще одна. Звуки были не то чтобы незнакомыми — просто непонятно, откуда они могли взяться здесь, на окраине поселка.