Пауза.
После этого произносится: «В будущем году — в Иерусалиме»?
<i>Шарль</i> пожимает плечами в знак безразличия или незнания.
Значит, в будущем году…
ШАРЛЬ. В Иерусалиме или еще где-нибудь. Вместе. (Берет Кларину руку в свою.)
Затемнение.
10. ПИСЬМО
20 июля 1953 года
Дорогие мои родители!
Несколько дней тому назад я стала сестрой Марией Терезой ордена кармелиток Воскресения Христова. Я много думала о вас. Я продолжаю много думать о вас, о вашей печали, о вашей боли, о вашем смятении. Я молюсь о вас; простите, но ничего иного я сделать не могу. Я молюсь о Жанетте. Она остается и останется навсегда в моем сердце.
Завтра или через несколько дней я уеду далеко, очень далеко — в страну, где умирают дети и страдают родители. Я хочу быть всюду, где плачут дети, всюду, где родители оплакивают своих детей, — чтобы утешать, ухаживать, помогать, приносить пользу. По мере своих слабых сил и с помощью Господа Бога.
Знайте, что я уношу вас в своем сердце. Где бы вы ни находились, где бы я ни находилась, мы четверо — Жанетта, Клара, Шарль и я — остаемся одной семьей, семьей Сподек. Да умерится Божьей милостью ваше великое страдание, да ниспошлет вам Господь утешение, новые силы и мужество. Я знаю, что вы всегда были и остаетесь очень мужественными.
Ваша любящая дочь
сестра Мария Тереза
P. S. Вы можете продолжать мне писать через нашу настоятельницу Мари-Поль, аккуратно передающую мне ваши письма, которые я всегда читаю с бесконечной грустью и великим счастьем.
Вечером в доме у <i>Сподеков</i>. Включено радио. Передают трагедию в постановке труппы «Июнь сорок четвертого». <i>Шарль</i> и <i>Клара</i> сидят за столом. Они молча ужинают. <i>Шарль</i> заглядывает в газету, лежащую рядом с тарелкой. <i>Клара</i> подносит было руку к груди. <i>Шарль</i> поднимает глаза, и <i>Клара</i> быстро опускает руку.
<i>Шарль</i> ест, затем обращается к <i>Кларе</i>.
ШАРЛЬ. Если хочешь его перечитать, иди к себе в спальню.
КЛАРА. Что перечитать?
ШАРЛЬ. Иди к себе в спальню.
КЛАРА. Вообще-то я, с твоего позволения, ужинаю.
Пауза.
Ему можно читать за столом, а мне…
Молчание. Она еще какое-то время остается сидеть, стараясь есть как можно спокойнее, потом вдруг резко отодвигает тарелку, встает и уходит к себе.
<i>Шарль</i> в свою очередь отодвигает тарелку и кладет газету прямо перед собой.
По радио по-прежнему передают трагедию в постановке труппы — «Июнь сорок четвертого».
11. МАРОККАНКА
За завтраком.
КЛАРА. Пришло письмо.
ШАРЛЬ. Еще одно?
КЛАРА. От Жизели.
ШАРЛЬ. От какой Жизели?
КЛАРА. От Жизели из Тулузы.
ШАРЛЬ. Жизель из Тулузы?
КЛАРА. Ну та, которая в Израиле.
ШАРЛЬ. Почему тогда ты говоришь про Тулузу?
КЛАРА. Я говорю не про Тулузу, а про мою кузину Жизель. Мы ее звали Жизель из Тулузы, чтобы не путать с двумя другими моими кузинами, которых тоже звали Жизель и которых депортировали.
ШАРЛЬ. Значит, осталась одна Жизель?
КЛАРА. Да, Жизель из Тулузы. Она живет в Израиле. Шарль, какой смысл здесь оставаться? Что нас здесь держит?
Короткая пауза.
Теперь у евреев есть своя страна…
ШАРЛЬ. Спасибо, у меня уже есть одна страна, и мне вполне хватило неприятностей с ней.
КЛАРА. Шарль…
ШАРЛЬ. Что я там буду делать?
КЛАРА. То же, что и здесь.
ШАРЛЬ. Ну конечно, я отправлюсь жить в страну, где зубных врачей больше, чем дырявых зубов.
КЛАРА. Почему ты так говоришь?
ШАРЛЬ. Потому что если это страна для евреев, значит, она обязательно набита терапевтами и дантистами.
КЛАРА. И больными тоже. В первую очередь больными, Шарль! Они едут туда со всего мира со своими болезнями, страданиями, муками. И со своими зубами.
<i>Шарль</i> закончил завтрак и развернул газету. Пауза.
Ты ее уже читал. Это вчерашняя.
ШАРЛЬ(откладывает газету и смотрит Кларе в глаза). И что дальше?
КЛАРА. Мне тут сказали про одну молодую женщину, она приехала из Марокко.
ШАРЛЬ. Марокканка?
КЛАРА. Да нет, она как мы.
ШАРЛЬ. В каком смысле «как мы»?
КЛАРА. Ну еврейка.
ШАРЛЬ. Ашкенази?
КЛАРА. Да нет, она оттуда.
ШАРЛЬ. Откуда «оттуда»?
КЛАРА. Из Марокко!
ШАРЛЬ. И что дальше?
КЛАРА. Что «что дальше»?
ШАРЛЬ. Какая связь с Жизелью из Тулузы?
КЛАРА. Она ищет зубоврачебный кабинет.
ШАРЛЬ. Кто ищет кабинет?
КЛАРА. Эта марокканка.
ШАРЛЬ. Скажи ей, пусть едет в Израиль.
КЛАРА. Я с ней не знакома.
ШАРЛЬ. Тогда зачем ты мне об этом говоришь?
КЛАРА. Она хочет переехать на постоянное место жительства в Париж.
ШАРЛЬ. Не понимаю, ей что, плохо в Марокко?
КЛАРА. Она оттуда уже уехала.
ШАРЛЬ. В Марокко не осталось гнилых зубов?
КЛАРА. Все ее пациенты уезжают из Марокко.
ШАРЛЬ. С какой стати?
КЛАРА. Откуда я знаю? Это ты, в отличие от меня, с утра до вечера читаешь «Монд».
ШАРЛЬ. Преимущественно страницу некрологов.
КЛАРА. Пациенты уезжают, она тоже уехала.
ШАРЛЬ. Она поступила неправильно, и ее пациенты тоже.
КЛАРА. Почему неправильно?
ШАРЛЬ. Там Третья мировая война будет гораздо менее ужасной, чем здесь.
КЛАРА. Ничего не поделаешь, поздно, она уже здесь. Она хочет открыть в Париже свой кабинет и подыскать себе клиентуру из числа как бы это сказать…
ШАРЛЬ. Можешь не говорить, я понял.
КЛАРА. В общем, я подумала…
ШАРЛЬ. Что толку с того, что ты думаешь?
Пауза.
КЛАРА. Я больше не могу здесь оставаться. Вижу на улице монашенку, у меня подкашиваются ноги, а потом часами сердцебиение… А чего стоит постоянно видеть полицейских, жандармов, да тех же соседей по дому… Ну просто… (Вздыхает.)
<i>Шарль</i> молча читает газету.
<i>Клара</i> убирает со стола.
Звонят в дверь. Пришел первый пациент.
