С помощью отряда «дяди Васи» были вырваны из гетто тысячи мужчин и женщин, стариков и детей и переброшены через линию фронта на «Большую землю».

Когда отряд отправился на выполнение задания по уничтожению вражеского гарнизона в местечке Мядель (Вилейской области), наши товарищи знали, что этот бой преследует еще одну цель — освободить евреев из тамошнего гетто. Александрович в этом бою, как и в других многочисленных боях, в которых он принимал участие, — был у пулемета.

Враг, почуяв опасность, выслал связного в соседний гарнизон за помощью. Александрович перехватил его. Начался штурм гарнизона. Обитатели гетто были заблаговременно предупреждены, что приближается час их освобождения. С нетерпением ждали они освободителей, чтобы слиться с ними в борьбе против кровавого врага. Бой длился пять часов. Партизаны понесли урон. Был убит помощник командира отряда и четверо партизан. Гнев и ожесточение мстителей возрастали. Опорные пункты врага были заняты. Партизаны вошли в местечко. Еще не все гитлеровцы были убиты, когда наши товарищи подошли к гетто с радостным призывом: «Выходите из гетто!» Молодые и боеспособные тут же вступили в ряды партизан. Стариков, женщин и детей отвели в лес, в семейный лагерь, чтобы потом переправить их через линию фронта.

Александрович вместе со всеми переживал великую радость освобождения, но в то же время думал о своей убитой Маше, о шестилетней дочурке Ноэми. Но Минск был далеко, а кругом враги, с которыми уже на следующий день пришлось снова столкнуться в кровавом бою.

В лагере, как обычно, оставалось немного народу. Ночью люди ушли — кто на боевую операцию, кто на диверсию, кто в разведку, кто по хозяйственным делам, или на пропагандистскую работу среди населения. В роте Александровича оставалось всего пять человек, и вдруг — тревога, враг близко! Во всей бригаде налицо едва 120 человек. Обратились к соседнему отряду «Борьба» и вместе заняли оборону. Александрович со своим пулеметом на правом фланге. Правее — человек тридцать из «Борьбы». Левый фланг действует энергично. Гитлеровцы направляют направо сильный пулеметный огонь. Александрович готовится встретить врага, но в самый ответственный момент — стоп! Диск пулемета заело. Немцы почуяли, что у партизан что-то застопорило, и устремились вперед. И вот они уже в десяти метрах от Александровича. Хладнокровно (таким хладнокровием никто из нас, кроме Хаима Александровича, не обладал) он вынимает диск, быстро вставляет другой, и буквально в последний момент пулемет его снова заговорил. Тринадцать гитлеровцев (эта «чортова дюжина» служила потом предметом шуток у партизан) полегло после первой же очереди. Остальные смешались. Они бросились в сторону, еще правее, туда, где засела группа из отряда «Борьба».

Группа не выдержала стремительного натиска, и гитлеровцы могли бы отрезать партизанам пути отхода. Но Хаиму удалось незаметно подобраться сюда, и снова его пулемет начал строчить. Враг отступил.

Хаим Александрович — очень уважаемый человек в бригаде. Он был командиром отделения и комиссаром отряда, затем секретарем парторганизации и помощником комиссара одной из лучших в Белоруссии партизанских бригад. Но прежде всего он был — пулеметчиком. Когда бригада выходила в бой, место его было точно определено — у пулемета. Позже он пристрастился к автомату, который наши летчики привезли ему в подарок. И даже тогда, когда Александрович вместе с Гиршем Добиным редактировали партизанский литературный журнал и серию своеобразных сатирических изданий «Книжка-малышка — фашистам крышка!», рядом с ним был неразлучный пулемет. В «строчке» пулемета ему слышались слова утешения в горе по убитой Маше, по заживо похороненной Ноэми, по замученном отце, по всей большой, полностью истребленной немцами, семье Александровичей.

Причиной всего была чешская винтовка. Намучилась же Циля Ботвинник, пока ей удалось вынести по частям эту винтовку из немецких оружейных мастерских в Минске! Сколько смертельного страха пришлось пережить, пока она пронесла эту винтовку мимо гитлеровских контрольных пунктов, мимо церберов, стороживших ворота гетто, а затем на протяжении всего пути до партизанского отряда! Но и здесь, в отряде, владелице шкодовской винтовки пришлось не легко. На винтовку было немало охотников. Циля принесла много патронов, а в отряде у многих партизан вовсе не было оружия. К Циле начали приставать: «Тебе, мол, следует женскими делами заниматься. Работы невпроворот: готовить обед, стирать, ухаживать за больными… А винтовку отдай нам, мужчинам. Мы ею будем гитлеровских бандитов бить!» Примерно так неустанно «агитировали» Цилю. Но она упорно твердила — «Нет! Нет!» Она сберегла эту винтовку и прошла с ней полтораста километров не для того, чтобы готовить обед, а для того, чтобы стрелять! Дело дошло до командира отряда. Циля настояла на своем, и новенькая чешская винтовка осталась у нее. Циля стала одной из самых храбрых диверсанток в подрывной группе лейтенанта Арона Шмушкевича (отряд им. Кутузова в бригаде имени Фрунзе).

Для того, чтобы добраться до наиболее тщательно охраняемых пунктов гитлеровского транспорта, кроме смелости, нужна была и ловкость. Нужно было нанести врагу удар по одному из самых чувствительных мест.

Объектом первой диверсии группа выбрала железнодорожную линию, проходящую у самой станции Минск-товарная. До тех пор на этой линии диверсий не было.

Циля пошла в разведку. Кругом по небу мечутся лучи прожекторов. Гитлеровцы начеку, однако, не настолько, чтобы заметить маленькую группу пробирающихся партизан. Взрывчатку закладывал Арон. Циля помогала. Она лежала на рельсах и ловила ухом малейший шорох. Как будто все идет хорошо. Еле уловимое вздрагивание, пробегающее по рельсам, свидетельствует о том, что по ним что-то движется. Проходит некоторое время, и издалека начинает доноситься сопение паровоза. Очевидно, идет что-то тяжелое.

Партизанка Циля Ботвинник, взорвавшая пять немецких эшелонов

Уверенно и беззаботно (лесов здесь уже нет) к Минской железнодорожной станции приближается тяжело груженный состав. Но дойти до места ему не пришлось. Паровоз и двадцать два вагона, набитые живым и мертвым грузом, превратились в груду обломков. Движение на этой, чрезвычайно важной для врага, линии было прервано на 48 часов. А в военное время это много…

Командир отряда чем-то озабочен. За месяц, судя по возможностям, которыми располагает отряд, следовало бы уничтожить определенное количество вражеских автомашин. И дело не ладилось.

Когда Циля с диверсионной группой ушла на станцию Зеленая (недалеко от Минска), чтобы заминировать путь, она в душе таила желание, чтобы на мину наскочили вагоны, груженные автомашинами. Но желанию этому не суждено было осуществиться.

Был уничтожен эшелон с гитлеровскими молодчиками. Что же, и то хорошо…

Лишь месяц спустя возле станции Крыжовка на путях осталось двенадцать платформ с новенькими немецкими машинами.

Партизанам-подрывникам хорошо знакомо это чувство: из кожи лезешь вон, ускользаешь от хитро расставленных ловушек на пути, минуешь окопы, засады, заграждения, мины, добираешься до самой железной дороги, а там — ни с места!..

Приближалась годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции. Существует партизанская традиция: в этот день должно греметь! Пять раз пыталась группа Цили подойти к объекту. Правда, место было выбрано очень опасное: между железнодорожным мостом и прожекторным пунктом. Уже успели заложить тол, как вдруг взлетели ракеты, трассирующие пули, кругом стало ослепительно светло… Циля не растерялась, успела убрать самое ценное для партизана-минера — тол. Партизанской группе удалось уйти из этого ада. Но что же делать дальше? Группа решила в лагерь не возвращаться с пустыми руками.

Пять томительных дней выжидала группа. С опозданием, правда, но с чистой совестью и спокойной душой можно было доложить командиру: уничтожен эшелон из 27 вагонов. В вагонах были немецкие солдаты, которые, очевидно, за «особые заслуги» ехали в отпуск в свой «фатерланд». Партизанская группа предоставила им бессрочный отпуск…