Он вытащил одну из имевшихся у мальчиков карточек. Гарри внимательно осмотрел картонный прямоугольник. Там было написано:

— Для чего, спрашивается, эти вопросительные знаки? — ощерился Гарри. — Может, они означают, что вы сами не знаете, что делаете?

— Они означают неразгаданные тайны, нерешенные загадки, всяческие головоломки, — пояснил Юпитер. — А это наш девиз: «Мы расследуем все». Вот сейчас мы пытаемся понять, в чем секрет очень странных часов. Посмотри, вот они.

Он вытащил часы и вручил Гарри. Любопытство заставило мальчика присмотреться поближе.

— Но что в них такого таинственного? — фыркнул наконец он.

— Мы покажем, если позволишь нам воспользоваться розеткой, — пообещал Юпитер, выступая вперед, словно в полной уверенности, что Гарри их впустит. Тот отступил, и мальчики вошли в темный узкий коридор, в конце которого виднелась лестница, ведущая на второй этаж. Напротив стояли большие, напольные громко тикавшие, так называемые «дедушкины» часы, рядом с которыми находился столик с телефоном.

Боб и Пит растерянно озирались, пытаясь разглядеть тело таинственного мистера Хедли, но ничего не увидели. Юпитер заметил на стене, около часов, электрическую розетку.

Я вставляю штепсель, — объявил он, — а теперь завожу будильник, и — слушай!

Часы вновь завопили. От жуткого воя, эхом отозвавшегося в темном коридоре, по спине Пита и Боба поползли мурашки.

Ну вот, — сказал Юпитер, отсоединив будильник. Как, по-твоему, неужели эти таинственные часы не стоят того, чтобы потрудиться над разгадкой их секрета?

— Вовсе нет! — грубо бросил Гарри. — Всякий может заставить часы вопить! Послушай-ка!

Он сунул руку за напольные часы, вытащил электрический шнур и вставил штепсель в розетку. Волосы мальчиков поднялись дыбом от ужасающих звуков: низкий мужской голос внезапно сорвался на душераздирающий вопль и стал медленно затихать, словно его владелец валился вниз с крутого обрыва.

«Дедушкины» часы тоже вопили! Именно эти крики они, должно быть, слышали по телефону!

Из задней комнаты почти выбежала женщина.

— Гарри, ради Господа Бога… — начала она, но при виде Трех Сыщиков осеклась: — О, да ты их впустил? О чем только ты думаешь, Гарри? И что им здесь нужно?

— Они принесли вопящие часы, — пояснил Гарри, вытаскивая штепсель из розетки. — Маленькие, никогда их раньше не видел, но, должно быть, тоже принадлежат мистеру Хедли.

Он взял часы со стола и вручил матери. Та покачала головой:

— Нет, в жизни их не видела. Уверен, что мистер Хедли их заказывал?

— Конечно, ма, — кивнул Гарри. — Кому еще понадобилось бы делать так, чтобы часы вопили?

— Наверное, ты прав. Но откуда эти мальчики взяли их?

— Еще не знаю.

Голос Гарри по-прежнему был сердитым, но теперь в нем звучали более дружелюбные нотки.

— Они что-то вроде сыщиков, и, поскольку принесли часы мистера Хедли, я подумал, что заодно и узнаю, что им нужно.

Он открыл дверь и жестом велел мальчикам войти. Они очутились в просторной, отделанной панелями библиотеке. На стенах висели картины в рамах, а на другом конце стол большое зеркало, отражавшее всю обстановку, из-за чего комната казалась еще больше. От пола до потолка шли полки, на которых стояли сотни книг.

Но главное, что заметили мальчики, — часы. Здесь их было не меньше дюжины — некоторые стояли на полу, как те, что в коридоре, остальные — на полках и столах. И все казались старыми и ценными. Очевидно, часы были электрическими, поскольку не тикали, — а тихо жужжали.

— Видите эти часы? — заявил Гарри. — Так вот, я вам кое-что скажу. Все они вопят.

Комната вопила.

Сначала раздался высокий пронзительный плач испуганного ребенка. Потом — громовые раскаты гневного голоса разъяренного мужчины, сменившиеся диким звериным воем раненой пантеры. И тут со всех сторон раздались визг, вопли, крики, вой, рев, мычание и звериный рык, сливаясь в ужасающие звуки, в жизни не слышанные раньше мальчиками. Они молча сидели на диване, прижавшись друг к другу, дрожа от ледяного озноба, и слушали.

Гарри сидел за столом, нажимая на переключатели и заставляя комнату вопить. Теперь Трем Сыщикам стало ясно, что все часы снабжены специальными устройствами, возможно такими же, как в их будильнике, а Гарри заставлял их вопить поодиночке и хором с легкостью человека, давно привыкшего к подобным вещам.

Он широко улыбался друзьям, наслаждаясь их изумлением, и наконец, выключив все часы, погрузил комнату в тишину.

— Бьюсь об заклад, вы раньше ничего подобного не слышали, — объявил он. — Надеюсь, теперь понимаете, почему ваши часы для меня ничего не значат. Я привык к воплям!

— Эта комната звуконепроницаемая? — поинтересовался Юпитер. — Если нет, тогда соседи наверняка уже успели вызвать полицию.

— Конечно звуконепроницаемая, — высокомерно бросил Гарри. — Это вопящая комната мистера Хедли. Он частенько сиживал здесь ночами и слушал, как вопят часы. И даже научил меня, как это делается, перед тем, как… ну, в общем, научил.

— С мистером Хедли что-то случилось? — спросил Юпитер.

— Нет, конечно нет! С чего бы?! — взвился Гарри.

— Ты начал говорить «перед тем, как»… и тут же осекся. Мне показалось, ты собирался рассказать, как с ним случилось что-то.

— Он просто уехал, вот и все! И в любом случае, тебе-то какое дело!

— Мы начали расследовать тайну вопящих часов, — пояснил Юпитер. — И теперь набрели на целый склад вопящих часов. Мне кажется, что мрак все сгущается и загадка становится все более запутанной. Кому понадобилось вставлять подобные устройства в часы, чтобы они орали словно раненые двери и люди? Просто бессмыслица какая-то.

— И не говори, — согласился Пит. — Он, наверное, тронулся! Никогда не слышал ничего подобного!

— У мистера Хедли было хобби такое, — защищаясь, пояснил Гарри. — Ведь в этом необязательно должен быть смысл. Он хотел иметь хобби, которого ни у кого больше нет, вот и собирал вопящие часы. А у вас какое хобби? — почти накинулся он на Юпитера.

— Разгадывать тайны. Вроде этой!

— Говорю же вам, никакой тайны здесь нет!

— Может, и нет, но что-то тебя все же тревожит. Ведешь себя так, словно ненавидишь всех на свете. Почему не рассказать нам все, как есть на самом деле? Может, мы и сумели бы помочь.

И чем вы могли бы помочь? — вскинулся Гарри. То есть, все ты врешь, ничего меня не беспокоит. Кроме, разве, вас! С чего это вы ко мне пристали, парни? И почему бы вам не убраться и не оставить меня в покое?

Подбежав к двери, Гарри распахнул ее:

— Выход здесь! И не вздумайте вернуться …ой! Он неожиданно снова осекся. Парадная дверь дома

открылась, и порог переступил мужчина, не слишком высокого роста, но настолько широкоплечий, что казался почти квадратным. Мельком взглянув на Гарри, он, свирепо хмурясь, уставился на мальчиков.

— Что это еще такое, Гарри? — рявкнул он. — Приводишь приятелей в дом, чтобы играть, шуметь, и действовать мне на нервы? Ты знаешь, мне необходим абсолютный покой.

— Мы не шумим, мистер Джитерс, — угрюмо пробормотал Гарри, — так или иначе, это звуконепроницаемая комната.

Огромный мужчина смерил Боба, Юна и Пита оценивающим взглядом, словно запоминая их лица.

— Придется мне потолковать с твоей матерью, — пообещал он, направляясь наверх.

— Что он имеет против твоих друзей, и почему тебе никого нельзя приводить? — недоуменно пожал плечами Боб.

— Ведь это же твой дом, не так ли?

— Нет, мистера Хедли, — покачал головой Гарри. — Ма здесь всего лишь экономка. Мы живем здесь с того дня, как уехал мистер Хедли, и сдали верхний этаж мистеру Джитерсу, потому что должны иметь деньги на содержание дома. Ну а теперь вам лучше уйти. И так уже натворили кучу бед!