— Рождены не в этом мире?!! Стало быть, вы демоны или воплощенные духи?

Гарри устало улыбнулся:

— Вот видишь… В это очень трудно поверить… Конечно, мы не демоны и не духи, мы обычные люди. Но только мы — люди из будущего, из очень далёкого по отношению к вашему миру будущего, и в вашем мире мы оказались случайно. Наши учёные изучают свойства времени, мы были тщательны и осторожны, но случилось непредвиденное: один из них, мой крёстный сын, в результате ошибки в опыте провалился в ваше время и не вернулся. Я отправился на его поиски, а мой друг согласился помочь мне. С помощью магического амулета мы смогли переместиться во времени. В силу некоторых причин такие перемещения возможны только в пределах мегалитов… гм… ну, то есть Каменных Хороводов. Прошлой ночью мы оказались в Хороводе, расположенном недалеко от замка Лота, и попали в плен к его людям. Позже мы узнали, что Лот откуда-то знал о нашем прибытии и заранее посадил своих воинов в засаду. Лот угрожал леди Моргане и нам пытками, почему-то обвиняя нас в исчезновении его жены, леди Моргаузы, а поскольку он был мертвецки пьян, поговорить с ним толком не удалось, пришлось бежать. В довершении всех несчастий при обыске у нас отняли амулет, позволяющий совершать путешествия во времени, а Лот разбил его на наших глазах. В результате мы не нашли моего крестника и застряли в вашем времени. И что теперь делать, неизвестно. Мы просим о помощи, святой отец!

Отец Балдред долго молчал, обдумывая услышанное, потом неожиданно и печально сказал:

— Значит, Он всё-таки не пришёл…

— Прости, кто не пришёл? — удивился Гарри.

— Спаситель, — пояснил Балдред, — священные книги христиан ясно обещали его Второе Пришествие… Скажите, из какого времени вы прибыли к нам?

— Наш век — двадцать первый, — сказал Дуэгар, внимательно глядя на монаха, а ваш — пятый по нашему счёту.

— Двадцать первый… То есть это означает, что нас с вами разделяет полторы тысячи лет?! — вскочил на ноги Балдред, — но в это совершенно невозможно поверить! Простите меня, дети мои, я должен немного побыть один! — воскликнул он и выбежал из домика.

— Что это с ним? — удивлённо спросил Дуэгар, наливая себе ещё кружку эля.

— Он очень религиозный и искренне верующий человек, — пояснила Моргана, — вероятно, то, что вы сказали, как-то задело основы его веры…

Гарри и Дуэгар переглянулись и замолчали. Дуэгар безмятежно потягивал эль, Моргана отодвинулась в тень, и её лица совсем не было видно, а Гарри нервничал. Он уже собирался идти на поиски отшельника, как вдруг тот появился на пороге избушки.

— Ещё раз простите мне мою несдержанность, друзья мои, — сказал он, склонив голову, — но то, что вы сказали, оказалось для меня столь удивительным, что я должен был хоть немного побыть один, чтобы моя бедная голова не лопнула на тысячу кусков! Итак, нас разделяет полторы тысячи лет, — сказал он, усаживаясь на лавку и машинально наливая себя эля, — поймите, я не могу себе представить такой пласт времени, это выше моих возможностей…У меня кружится голова… Сколько поколений людей сменилось на Земле за эти века! Наверное, ваш мир непредставимо отличается от нашего…

— Земля, небо, море, лес, птицы, звери — точно такие же, — улыбнулся Гарри, — вот мы едим лепешки, испечённые полторы тысячи лет назад, и они насыщают нас. Да и эль, пожалуй, не очень-то изменился. Честно говоря, и люди изменились мало: они стали гораздо образованнее, но не стали умнее. К примеру, наши дети знают больше, чем ваши мудрецы, но остаются при этом обычными детьми. Простые человеческие чувства, такие как любовь, ненависть, голод, страх, жажда, зависть — остались неизменными, а ведь это они правят миром. Войны, болезни, несправедливость — всё это тоже, к несчастью, осталось. Изменилась форма, а содержание осталось прежним.

— Кажется, я понимаю вас, — кивнул Балдред, — другого ответа я и не ждал, хотя, услышав вас лет этак двадцать назад, я был бы, наверное, страшно разочарован и пошатнулся в религиозных устоях. Сейчас же моя вера в людей претерпела некоторые изменения… Но, умоляю вас, скажите, в вашем мире верят в Спасителя? Молятся ему? Я хочу услышать ответ и… боюсь его. А вдруг…?

— Вы можете быть совершенно спокойны, — ответил Гарри, — верят и молятся. Христианство и в наши дни одна из мировых религий.

— Одна из? — внезапно с интересом спросила Моргана, о которой мужчины почти забыли. — А сколько же их всего?

Пещера св. Балдреда. Современное фото

— Леди, на самом деле мир гораздо больше того, что рисуют на ваших картах. За морями лежат многие, ещё неизвестные в ваше время страны, там живут народы, верящие в странных по нашим меркам богов… Христианство — одна из пяти мировых религий.

— Я знала! Я всегда верила! — звенящим от восторга голоса воскликнула Моргана, вскочив на ноги. — Значит, Великой Богине ещё поклоняются в вашем мире, я права?

— Да, госпожа, — осторожно ответил Дуэгар, — ты права, культ Великой Богини жив. Разные народы называю Богиню по-разному — Исида, Деметра, Кибела — и каждый поклоняется ей на свой лад, но вот статуи Чёрной и Белой мадонн в наших храмах встречаются нередко и всегда пользуются у верующих огромным уважением.

— А каким богам поклоняетесь вы, уважаемые гости? — поинтересовался Балдред, — не сочтите мой вопрос невежливым.

Гарри растерялся. Говорить правду ему не хотелось, но и лгать в лицо старику, который смотрел на него доверчиво и внимательно, он тоже не мог, поэтому Гарри вынужден был сказать:

— Мы уважительно относимся ко всем богам, святой отец, но не поклоняемся ни одному из них.

— Как же можно жить без веры?! — ужаснулась Моргана.

— Почему же без веры? — пришёл на помощь Гарри Дуэгар, — мы верим. Мы верим в человека, в силу и доброту его разума.

Гарри только собрался поддержать Дуэгара, как вдруг за шиворот ему упала холодная капля, потом ещё и ещё, и вскоре с крыши хижины хлынули целые потоки воды. Дуэгар немедленно прикрыл широченной ладонью свою кружку.

— Дождь, опять с крыши льёт — досадливо сказал Балдред, — никак у меня не получается правильно кровлю сделать, сколько раз показывали, да всё без толку. Как дождь, так обязательно заливает… Пойдем в пещеру. Госпожа, возьми мой плащ, а то промокнешь.

Гарри вышел из хижины. День клонился к закату. Над поляной сеял частый дождик, но над морем небо было чистым, обещая хорошую, теплую, звездную ночь. Пахло лесом, грибной сыростью, взбитой пылью, травой и дымом — оказывается, Балдред успел развести в пещере очаг.

Вход в пещеру был довольно низким, поэтому Гарри пришлось согнуться в три погибели. Войдя в пещеру и отступив в сторону, чтобы дать возможность войти остальным, Гарри с любопытством огляделся. Пещера выглядела обжитой и аккуратно убранной. На каменном полу не было видно ни соринки. В очаге пылали дрова, дым по ловко устроенному дымоходу уходил куда-то вверх. На полках была расставлена посуда и хозяйственный инвентарь, в особом шкафчике Гарри увидел свитки пергамента, перья и чернильницу. На отдельной полке стояли баночки и горшочки с латинскими надписями, на веревочках висели пучки трав. Дальше от входа стоял стол с двумя лавками, а за занавеской, наверное, была спальня отшельника. Гарри с удивлением заметил большую арфу.

— Располагайтесь, — сказал Балдред, — к ночи дождь прекратится, а пока придётся коротать время в пещере. Мужчины будут спать в хижине или под открытым небом, а леди я уступлю свою лежанку в пещере.

Дуэгар не забыл прихватить с собой бочонок эля и кружки, но, кроме него, пить больше никому не хотелось. Разговор не клеился. Тогда Моргана взяла арфу, пробежала пальцами по струнам, прислушиваясь к звуку и привыкая к инструменту, а потом заиграла. Странная, непривычная уху человека двадцать первого века мелодия поразила Гарри. Было в ней что-то наивно-диковатое и, вместе с тем, нежно-мелодичное. Моргана играла, тихонько подпевая себе на языке, который Гарри не понимал. Внезапно с хрупким стеклянным голоском Морганы смешался баритон отшельника. Они вели очень длинный, очевидно, очень хорошо знакомый обоим музыкальный диалог. Моргана начинала куплет, Балдред отвечал ей, отбивая такт ладонью по бочонку, как по маленькому барабану, потом они несколько строк пели вместе, и всё начиналось сначала. Под шорох дождя и тихую мелодию Гарри задремал.