– Почему бы и нет, – наконец произнес он, – но… при определенных условиях!

– Ах, молодой господин уже наделал в штаны! – осклабился Спинк и подмигнул Алисии.

Картер пропустил язвительное замечание мимо ушей и сказал, не удостоив своего противника даже взглядом:

– До лиственницы у развилки дороги как раз полмили. Начнем отсюда, и тот, кто объедет дерево и, вернувшись, первым пересечет эту линию, будет считаться победителем.

– Договорились! – Спинк отер пот со лба рукавом льняной рубашки.

Прикрыв глаза от низко стоящего солнца рукой он посмотрел на громадную лиственницу. Потом Роберт отправился к двуколке, похлопал по крупу жеребца, проверил уздечку и вывел животное на линию старта, которую Картер провел по гравийной дорожке.

Тем временем Говард поднял свой велосипед и проверил важные детали: колеса, тормоза и педали – все работало безупречно, и он, уверенный в себе, мог принять вызов. У него даже было время, чтобы подумать о мисс Джонс и о том, как бы она оценила такой поступок. Одобрила бы? В то же мгновение Говард почувствовал страстное желание и подумал, что в случае проигрыша она непременно утешила бы его, а в случае победы восхитилась бы им. Правда, мысль о победе пришла чуть позже.

Алисия, заметив его отрешенность, вдруг почувствовала что-то неладное и, поспешно подойдя к Говарду, спросила:

– У тебя все в порядке? Ты же не хочешь увильнуть? В конце концов, именно ты бросил Спинку вызов!

– Я хочу увильнуть? – Картер выдавил из себя улыбку. – Не смеши меня. Мне кажется, можно начинать.

– Хорошо, вы готовы? – Алисия стала на линию и подняла руки.

Спинк забрался в двуколку. Картер перебросил левую ногу через раму велосипеда и удобно установил педаль.

– Я повторяю условия, – начала Алисия, повысив тон. – Нужно объехать дерево на развилке и как можно скорее вернуться к этой черте. В качестве награды я публично поцелую победителя. Вопросы есть?

Картер покачал головой. Спинк пробормотал что-то вроде «все ясно».

– Внимание! Марш! – крикнула Алисия и быстро отскочила в сторону, потому что Спинк, едва девушка подала сигнал, стеганул кнутом лошадь и завопил во всю глотку, отдавая неразборчивые команды. Жеребец рванулся вперед, словно хотел сбросить с себя упряжь, так что Картер в страхе, что тот его затопчет, подался в сторону еще до того, как смог поехать на велосипеде.

Говард увидел перед собой заднюю часть экипажа, когда наконец тронулся с места. Расстояние между ними все увеличивалось. Но через пятьдесят метров Говард постепенно набрал скорость.

И хотя расстояние между велосипедом и экипажем не сокращалось оно точно не увеличивалось.

Тут случилось то, что заставило Говарда напрячь все свои силы. Спинк, который до сих пор правил лошадью сидя, поднялся обернулся и, зло рассмеявшись, прокричал то, что Картер потом не мог забыть всю жизнь:

– Картер, ты вечный неудачник!

Насмешка ранила Говарда в самое сердце. Спинк не мог уколоть его больнее. Легкие Говарда раздувались от воздуха, а бедра болели при каждом нажатии на педали. Он никогда еще не чувствовал себя таким униженным. Но это чувство, это оскорбительное унижение заставило Картера вырасти над собой. Он заметил, что постепенно догоняет Спинка. Роберт обернулся и еще яростнее стал стегать несчастную лошадь.

Жеребец отозвался громким ржанием и хрипом, вырывая уздечку.

Дерево у развилки неуклонно приближалось, и Картер уменьшил скорость, чтобы по самой короткой дуге обогнуть его. Спинк сделал точно так же. Они объехали лиственницу на расстоянии вытянутой руки. Но Говард использовал этот момент: он проехал по внутреннему радиусу, совсем возле дерева. И когда соперники ринулись в обратный путь, Картер был уже впереди на пару метров. Говард жал на педали так, будто за ним гнался сам дьявол. Он чувствовал, как пот катится по его бедрам и рукам. Картер пригнулся над самым рулем, чтобы уменьшить сопротивление воздуха, который, как раскаленный самум, бил в лицо, но слишком поздно заметил, что при этом он с меньшей силой налегает на педали.

Спинк приближался и уже пошел на обгон. Картер слышал за своей спиной фырканье жеребца. Он должен был отъехать в сторону, если не хотел, чтобы его задавили. Но Говард не собирался уступать. Проселочная дорога была узкой, чтобы обогнать велосипедиста по широкой дуге, и Картер понимал: у него нет другого шанса, чтобы победить, – поэтому он безошибочно оставался на середине дороги.

До цели оставалось каких-то тридцать метров, и Говард уже видел издалека Алисию, которая подпрыгивала от восторга, как вдруг по левую руку заметил голову жеребца Спинка. Роберт направил жеребца так, чтобы тот оглоблей оттеснил Говарда с дороги. Но Картер не хотел сдаваться, он ударил лошадь по морде левой рукой. Жеребец в страхе отпрянул от него.

Этого легкого движения хватило, чтобы двуколку бросило в сторону. Экипаж выскочил на обочину, а Спинк, не удержавшись, полетел с повозки. Кувыркнувшись несколько раз, он с глухим звуком упал на землю и вскрикнул: его ноги попали под копыта лошади, а потом по нему проехалась и двуколка.

Словно в трансе, Картер продолжал крутить педали, не осознавая случившегося, ведь экипаж без кучера все еще летел за ним. Говард не хотел, просто не мог проиграть. Алисия махала руками, подавая знак, чтобы Картер остановился, но тот воспринял его как подбадривание.

Только когда Говард пересек финишную черту с небольшим преимуществом, он крутанул педали назад, так что заднее колесо заблокировалось и с шорохом проехалось по гравию, оставляя темную полосу. Жеребец испугался этого звука и помчался галопом с неуправляемой двуколкой по лугу перед зданием Дидлингтон-холла.

Когда Говард обернулся, чтобы взглянуть на Алисию, он увидел, что девушка стоит на четвереньках у обочины дороги и зовет на помощь.

Говард бросил велосипед и подбежал к Алисии. Роберт Спинк был тяжело ранен. Алисия, разглядывая Спинка, дрожала от волнения. Одежда на парне была в пыли, из разодранной до бедра правой штанины торчал кусок кости. Из раны струилась кровь, окрашивая землю в черный цвет. Спинк был в сознании, но не издавал ни звука. Он прижал правую руку к животу, нижняя губа его судорожно подрагивала. При этом он дергался, будто через его тело проходил ток.

– Он умирает, – тихо всхлипывала Алисия, – ну сделай же что-нибудь!

Говард чувствовал себя беспомощным в этой ситуации, но он знал: наибольшая опасность от таких травм – это потеря крови. – Поэтому он вынул пояс из брюк, дважды обмотал им бедро Спинка, вдел конец в пряжку и затянул. Тут Спинк издал какой-то булькающий звук. Картер вначале ничего не понял, и лишь когда Роберт повторил, он смог разобрать:

– Проваливай отсюда, Картер!

– Ты идиот! – ответил Говард, но не отказался от своего намерения перетянуть ногу Спинка. Только после того, как тот, крича от боли, попытался повернуться к Говарду спиной, он отпустил его. Повернувшись к Алисии, Говард сказал:

– Был идиотом, идиотом и останется. Попытайся сама перевязать ему ногу. Тебе нужно крепко затянуть ремень, чтобы кровь не текла из раны. А я пока сбегаю за помощью.

Алисия кивнула и принялась за работу.

Уже на ходу Говард услышал за собой жалобный голос Спинка:

– Картер, лучше я околею, чем воспользуюсь твоей помощью!

Говард обернулся, презрительно посмотрел на Спинка и, махнув рукой, побежал в дом.

Взволнованный Альберт, услышав испуганное ржание лошади, уже выскочил навстречу Говарду.

– Спинк попал под колеса! – издалека закричал Картер. – Он истечет кровью, если ему быстро не оказать помощь. Нам нужен врач!

– Доктор МакКензи! – коротко ответил дворецкий.

– Где он?

– Почти в десяти милях отсюда. Повозка запряжена, – бросил Альберт и побежал к каретному сараю, как показалось Картеру, слишком медленно.

Альберт, Алисия и Картер осторожно погрузили Спинка в открытый экипаж. Он не возражал, но, когда Говард сел на козлы рядом с Альбертом, Спинк приподнялся на сиденье и хрипло произнес: