После долгого допроса Марвин, он же Ирби, признался в кражах из Бликлинг-холла и Рейнтоп-холла. Он сообщил, что давал наводки своим дружкам и стоял на стреме. О том, где находится сейчас награбленное, он не мог сказать ни слова, но был готов назвать имена двух других подельников, если ему смягчат наказание. Марвин сказал также, что лист с именами жителей Сваффхема ему дал один из дружков, но он так им и не воспользовался.

На следующий день к мисс Джонс явился инспектор Гренфелл.

Сара до смерти перепугалась, когда инспектор вдруг возник в дверях директорского кабинета. В такие моменты в памяти всплывают все дурные поступки, которые ты когда-либо совершил в своей жизни.

Гренфелл был высокого роста, одет с иголочки (в сюртуке и жилетке), но, будучи близоруким, так щурился, что собеседник не мог разглядеть даже его зрачков. Он встал по стойке «смирно» и сказал:

– Мисс Джонс, мы можем говорить о счастливом случае: вы избежали ограбления. Ваше имя стояло в списке банды, которая продолжительное время орудовала в Норфолке, взламывая поместья самых значительных представителей нашего графства.

«Марвин!» – пронеслось в голове у Сары. Ее мучила совесть, и она все время думала о подозрениях, возникших по поводу их связи с Говардом Картером. Поэтому она с облегчением услышала объяснение Гренфелла и уже готова была провести его в потайной кабинет барона и рассказать о собранных там предметах, Но все вышло по-иному.

– Мое имя в списке грабителей? – наивно переспросила Сара.

– Не беспокойтесь, мисс Джонс! – перебил ее инспектор. – Мы только что задержали главаря банды. Это некий Ирби, или Марвин, как его зовут на самом деле, мы пока еще не знаем.

Сара подумала, что теперь Гренфелл начнет задавать ей вопросы, слышала ли она уже это имя, встречала ли она этого человека. Сара раздумывала, не лучше ли признаться сразу, но внутренний голос удержал ее от этого. Помолчав, она дерзко ответила вопросом на вопрос:

– Инспектор, как я могу помочь вам с преступником, которого я никогда не видела?

– Для меня, – пояснил Гренфелл, – остается загадкой, почему эта троица внесла в список именно ваше имя. Возможно, вы сумеете это объяснить, мисс Джонс?

Сара внимательно взглянула на инспектора, чтобы понять, знает ли он больше, чем говорит. Но по непроницаемому лицу Гренфелла ничего нельзя было определить. Казалось, все, о чем он думал, скрывалось за неподвижной маской.

– Понимаете, – продолжил Гренфелл, – наряду с вашим именем значились еще мистер Альфред МакАллен и мистер Кеннет Спинк из Сваффхема. Отнюдь не бедные люди. Преступники уже ограбили Бликлинг-холл и Рейнтоп-холл, и всем в окрестностях Норвича известно, что владельцы этих двух усадеб – богатые люди. Другими словами, в Бликлинг-холле и Рейнтоп-холле было что украсть. Даже у МакАллена и Спинка было бы…

– Я понимаю вас, – улыбнувшись, ответила Сара. – Вы задаетесь вопросом, что можно украсть в сваффхемской школе для девочек. Баронесса фон Шелль за долгую жизнь насобирала много украшений и разных побрякушек, которые мне достались по наследству. Однако я сомневаюсь, что цена всех этих вещей сопоставима с богатством поместий Спинка и МакАллена.

– Вы позволите мне осмотреться здесь? – спросил Гренфелл. – Так будет безопаснее прежде всего для вас!

– Разумеется, инспектор! – ответила Сара, хотя его просьба была ей не по душе.

Словно марионетка, которую вдруг оживили невидимые нити, Гренфелл начал вертеть головой вправо и влево и, прищурившись, внимательно выискивать ценные предметы. После того как он тщательно осмотрел директорский кабинет, ни единым словом не прокомментировав свои действия, инспектор вежливо попросил открыть сейф. Не найдя там ничего значительного, он попросил показать остальные комнаты дома.

Сара Джонс, казалось, уже успокоилась, но теперь ее вновь охватило волнение. Неужели Марвин, или как там еще зовут этого парня, рассказал на допросе, какие сокровища хранятся в этом доме? Этого нельзя было исключить, хотя таким образом грабитель наверняка выдал бы свои замыслы. Сара нервничала все больше и больше, чем ближе они подходили к библиотеке. Про себя она уже подбирала в мыслях нужные слова, если инспектор упрекнет ее в том, что она скрыла потайную комнату. Но инспектор лишь бросил взгляд в дверной проем и прошел дальше.

После того как они закончили ознакомительную экскурсию и вернулись в кабинет дирекции, Гренфелл продолжил разговор.

– Вы живете в Сваффхеме совсем недолго, мисс Джонс, – словно между делом произнес он.

– Это верно, – ответила Сара, уловив в голосе инспектора коварные нотки. – Я родом из Ипсвича.

– А кем вы приходитесь баронессе фон Шелль?

– Мы вообще не родственники, мистер Гренфелл.

– И все-таки она избрала вас наследницей. Необычно, не правда ли?

– Очень необычно, мистер Гренфелл. Но вся жизнь – штука очень необычная. Баронесса оставила законное завещание!

– Вам не надо оправдываться, мисс Джонс! Меня интересует лишь этот случай с Марвином. Позвольте мне задать в связи с этим вопрос: вам не казалось, что баронесса как-то странно себя вела? Какие люди к ней приходили? Были ли у нее сомнительные знакомые, вызывающие подозрение?

Все эти вопросы постепенно выбивали Сару из колеи. Она решительно ответила:

– Мистер Гренфелл, баронесса не встречалась ни с кем, кроме тех людей, которые имели непосредственное отношение к школьному делу, посему никаких подозрений и быть не может. Она вела очень уединенный образ жизни. И вообще, следить за баронессой – это не для меня. К чему мне было заниматься этим? К тому же она пользовалась в Сваффхеме большим авторитетом.

Гренфелл опять замер, как и в начале своего визита, только в этот раз он завел руки за спину, как заправский лорд. После секундного молчания он снова заговорил:

– А вы, мисс Джонс? Я хочу сказать… у вас ведь тоже было прошлое. Вы не были замужем?

– Нет, – коротко ответила Сара.

– Странно, – произнес Гренфелл, – при вашей-то внешности и в вашем возрасте, если позволите мне такое замечание.

– Вы так считаете, мистер Гренфелл? Я вроде бы не слышала, что в Соединенном Королевстве есть закон, предписывающий всем женщинам по истечении третьего десятка лет непременно выходить замуж.

– Конечно нет! – извиняясь, воскликнул инспектор. – Я не хотел бы показаться бестактным. Но не могли бы вы ответить еще на один мой вопрос: почему вы из Ипсвича решили переехать именно в Сваффхем?

– Конечно. На то были личные причины. Я работала учительницей в Ипсвиче, но после смерти отца почувствовала, что меня ничто не держит в этом городе. Я хотела уехать, чтобы забыть свое ужасное прошлое, которое было связано с Ипсвичем. Наш преподобный посоветовал мне отправиться в Сваффхем. Так я и очутилась в этой школе для девочек.

– Марвин, он же Ирби, тоже родом из Ипсвича, – тут же выпалил Гренфелл.

– Ах, вот оно что, – насмешливо произнесла Сара. – И что вы этим хотите сказать?

Не отвечая на ее вопрос, Гренфелл продолжил:

– Вы встречались в Ипсвиче с этим Марвином? Сара почувствовала, как кровь ударила ей в голову.

– Из чего вы делаете такие выводы, мистер Гренфелл? Ипсвич – большой город, не торговая деревушка, как Сваффхем, где все друг друга знают в лицо.

– Но все-таки нельзя не учитывать такую возможность… Вероятно, вам стоило хотя бы попытаться объяснить, откуда в списке взялось ваше имя. Впрочем, спасибо вам за исчерпывающую информацию, мисс Джонс.

Гренфелл откланялся и ушел. Разговор с инспектором вверг Сару в замешательство и заставил разволноваться. Она подозревала, что Гренфелл блефует и водит ее вокруг пальца. Тем не менее мысли у нее сейчас были только об одном. Сара испытывала угрызения совести и от беспомощности начала говорить сама с собой.

– Сара, – спокойно сказала она, – ты прожила двадцать восемь лет, не нарушая законов своей страны, и тебе не в чем себя винить. Что с тобой вдруг произошло? Порядок, который окружал тебя, поставили с ног на голову. Иногда я мечтаю о том, чтобы ты до сих пор жила в Ипсвиче, в мрачном уюте жизни, полной лишений, но без страха перед шантажистами и полицией, которые наблюдают за каждым твоим шагом. Но понравится ли тебе это на самом деле?