В эту ночь Даша плохо спала. Предстоящая встреча с Михаилом Юрьевичем вновь всколыхнула в ней воспоминания о днях своей горячей любви к Петру и незабываемого блаженства, испытанного в его объятиях. И как ни старалась она вытеснить эти сладкие переживания, напоминая себе об обидах и огорчениях, нанесенных ей мужем, избавиться от них не могла.

Так и не выспавшись, Даша спозаранку двинулась в путь. В дороге ее бодрила и выручала огромная скорость, которую развивала машина на великолепной широкой автостраде, протянувшейся вдоль всей Флориды. Двигаясь медленнее, она, наверное, уснула бы. И все равно в Джексонвилл приехала на час позже. Оставив машину на платной парковке, бегом направилась к отелю и в зале ресторана уже издали увидела высокую фигуру скучающего Михаила Юрьевича.

— Вы меня заждались? Ради Бога, извините! — взмолилась Даша, опустившись рядом с ним на стул и стараясь унять одышку от быстрого бега. — Я плохо рассчитала время.

— Ладно уж! Женщины вечно опаздывают, — амнистировал ее свекор и, бросив теплый взгляд своих карих глаз, восхищенно произнес: — А ты все хорошеешь! По тебе не скажешь, что отмахала почти полтыщи километров!

— Да что вы, Михаил Юрьевич! Я ужасно выгляжу, потому что мало спала ночью, — возразила Даша, хотя все равно комплимент был ей приятен. — Давайте сразу перейдем к делу, — предложила с дружелюбной улыбкой. — Сначала вы мне изложите свое, а потом и я скажу, что мне от вас… — она запнулась, так как слова застряли у нее в горле.

По узкому проходу между столиками, не торопясь, шел ее муж. Она и думать не могла, что так разволнуется, снова его увидев. Петр еще издали приветливо ей улыбнулся, а когда подошел ближе, глядя на нее таким же, как у отца теплым взглядом, мягко сказал:

— Здравствуй, Даша! Извини, если помешал вашей беседе. Но я засиделся в машине и решил узнать, как у вас идут дела.

Его прямая бесхитростная натура не позволяла ему лукавить, и он честно признался:

— А по правде сказать, и на тебя хотелось взглянуть. Давно не виделись.

Вид Петра, большого и доброжелательного, его дружеская улыбка и теплый взгляд наполнили сердце Даши тоскливым стыдом. Она живо вспомнила свою измену мужу с Робертом и от сознания непоправимости происшедшего ощутила невыносимую горечь. Однако справилась с собой и, покраснев, произнесла:

— Хорошо, что и ты здесь. Это нужно для дела.

— А в чем состоит это дело? — спросил Петр присаживаясь.

— Наш развод слишком затянулся, — стараясь не глядеть ему в глаза, объяснила Даша. — Вот я и решила оформить его здесь, в Америке.

— Не слишком ли ты с этим спешишь? — хмуро отозвался Михаил Юрьевич.

— Так надо, — испытывая мучительную неловкость, но решив идти до конца, ответила Даша. — Наверное, скоро я снова выйду замуж.

— Вот, значит, что у тебя за дело, — не скрывая досады, процедил сквозь зубы свекор. — А при чем здесь я?

— Я хотела через вас передать Пете эти бумаги, — объяснила Даша, вынимая из папки подготовленные документы. — Ведь нам нелегко с ним встречаться. Но, поскольку он здесь, — просительно посмотрела на них обоих, — покончим с этим разом!

— Не возражаю, — не глядя на нее, буркнул Петр и достал авторучку. — Давай сюда свои бумаги!

Он взял у нее документы и, лишь бегло взглянув, подписал. Вернув их Даше, сразу поднялся.

— Надеюсь, ты обо всем хорошо подумала, — с горечью сказал он. — Но вряд ли будешь с ним счастлива!

Петру хотелось ей многое высказать, но он лишь с досадой махнул рукой и, уходя, бросил отцу: — Я буду ждать тебя в машине.

Даша молча проводила его взглядом. В ее глазах стояли слезы. Затем, в расстройстве, она, судорожно вздохнув, схватила свою сумку, порываясь встать и уйти, но ее остановил Михаил Юрьевич.

— Ты куда это собралась? — удержал он ее за локоть. — Получила, что тебе было нужно, и бежать? Нехорошо! — укоризненно покачал головой. — Ведь и у меня есть к тебе дело.

— Ах, да! Простите, Михаил Юрьевич, — смущенно пробормотала Даша. — Надо же, запамятовала. Это все нервы, — оправдываясь, добавила с жалкой улыбкой.

— Ладно, замнем для ясности! Мне сейчас не до эмоций. Дело не терпит, — озабоченно сказал свекор. — Нам нужна твоя помощь в поисках Оленьки.

— Да я рада бы, но что могу сделать? — вырвалось у Даши.

— Представь себе, можешь! Иначе бы не обратился, — сухо сказал он и, достав из кармана, протянул банковский чек. — Вот, посмотри на подпись! Она довольно четкая. Даже с моим знанием английского можно разобрать фамилию.

— По-моему, это — Фишер, — уверенно сказала Даша. — Довольно распространенная здесь фамилия.

— Вот-вот, и я так думаю, — обрадованно произнес Михаил Юрьевич. — И еще полагаю, что это очень состоятельный человек. Живет он во Флориде. Может быть, тебе эта фамилия встречалась среди ваших богатых клиентов?

К его удивлению, Даша не замедлила с ответом.

— У хозяев фирмы, в которой я работаю, есть друзья по фамилии Фишер. Но живут не в Майами, — удивленно сообщила она. — Неужто они имеют какое-то отношение к похищению Оленьки? Это известные и влиятельные люди, а глава семьи — мультимиллионер.

— А проживают они, случайно, не в Палм-Бич? — волнуясь, нетерпеливо прервал ее Михаил Юрьевич.

— В Уэст-Палм-Бич, — поправила Даша, глядя на него круглыми от изумления глазами. — Боже мой, это невероятно! Может быть, Оленька где-то совсем рядом?

— Так это или не так, покамест все сходится, — хриплым от волнения басом заключил Михаил Юрьевич. — И ты, как вижу, поняла, что от тебя требуется?

— Ну конечно! — заверила его Даша. — Постараюсь все разузнать и сразу же сообщу результаты.

Она решительно поднялась, и на этот раз свекор ее не удерживал.

— Только будь очень осторожна! Постарайся их не спугнуть, — напутствовал он Дашу, пожелав доброго пути.

Помолвка Роберта Боровски с русской супермоделью Дашей Волошиной состоялась на торжественном рауте, организованном его отцом на своей яхте, куда были приглашены все видные и влиятельные друзья их семьи. Судно было празднично разукрашено и иллюминировано. Гремела музыка, и под зажигательные ритмы на просторной передней палубе резвились неутомимые танцоры. Их энтузиазм подогревался снующими в этой толкучке стюардами с подносами, уставленными коктейлями и прохладительными напитками.

Счастливый и улыбающийся Бобби в ослепительно белом смокинге с ярким цветком в петлице выглядел шикарно, выделяясь в толпе ростом и спортивной осанкой. Даша, как всегда, блистала изяществом и красотой, но в отличие от жениха улыбка ее была натянутой и в поведении не ощущалось радости. Это бросалось в глаза.

— Что-то невеста не в настроении. Наверное, ей нездоровится, — шептались гости, не допуская мысли о каких-либо осложнениях в ее отношениях с таким завидным женихом.

Однако Даша, последнее время так мечтавшая об этом дне, несмотря на великолепный праздник, отнюдь не ощущала себя счастливой. Неожиданная встреча с Петром враз разрушила ее иллюзии. Она, наконец, ясно осознала, что, хотя Бобби ей физически мил, у нее нет к нему настоящей любви и, наверное, никогда уже не будет. Но слово ему было дано, с мужем окончательно порвано, и отступать было некуда.

— Да что с тобой, Дашутка? — отозвав в сторонку, озабоченно спросила бабушка Мария Игнатьевна. — Я же вижу, ты улыбаешься, а у самой на душе кошки скребут. Откройся, что тебя мучает?

Естественно, Даше стало бы легче, если бы было кому открыть свою душу. Но такого человека здесь не было. «Баба Маня — отзывчивая и добрая, но она не простит, если узнает, что до сих пор люблю мужа, а к ее внуку такого чувства у меня нет», — резонно подумала она и подсознательно назвала другую причину:

— Меня угнетает и не дает радоваться тяжелое известие, которое получила на днях от родственников мужа, и связанная с этим забота. Как ни стараюсь отвлечься, — пожаловалась, — ничего не получается!

— А что такое случилось? И почему тебя заботят дела родственников мужа? — удивилась Мария Игнатьевна. — Ведь ты же с ним вот-вот разведешься.