– О да, даже если ты их обожаешь, рано или поздно такое должно было случиться.

– И все равно.

– Хмм?

– Я их все съем.

Эти слова она произнесла решительно, глядя на него глазами, в которых, как ни странно, не было ни следа гнева. Внезапная смена ее настроения смутила Лоуренса, но лишь на миг. Да, она купила 120 яблок на его деньги и без его разрешения. От такого количества не так-то просто отмахнуться, да и сумма была немалая; однако эту покупку она сделала не из пустого каприза.

Ситуация была несколько вывернутая, но Хоро была вынуждена полагаться на деньги Лоуренса для достижения каких бы то ни было удобств во время их путешествия. Она очень устала от своей жизни в роли богини урожая и потому попросила Лоуренса отвезти ее на родину. Так началось их странствие; однако, чтобы истории этого мира продолжались, требовалось нечто большее, чем начальный толчок.

Поэтому Лоуренс не сердился по поводу яблок. Вообще-то Хоро купила не только яблоки, но и кое-какую довольно роскошную одежду. И все же, хотя Лоуренс сам был не против, чтобы она это сделала, он мог посмотреть на произошедшее ее глазами: она чувствовала себя виноватой, что нарушила их договор.

Лоуренс не был странствующим аристократом; он был торговцем, изо дня в день зарабатывающим себе на жизнь. Конечно же, Хоро это понимала, особенно с учетом ее присвоенного самой себе титула «Мудрой волчицы».

Однако она, помимо прочего, любила и повеселиться.

– Все нормально, не нужно так упрямиться.

Он взял в руку яблоко и продолжил.

– Конечно, ты устанешь, если будешь есть их все одинаково; однако яблоки можно есть множеством способов.

Лоуренс усмехнулся и кинул яблоко Хоро. Та поймала его и тут же впилась зубами.

– И что бы это могло быть?

– Ну, для начала, их можно испечь.

Хоро вынула яблоко изо рта и принялась внимательно рассматривать. Потом мрачно взглянула на Лоуренса.

– Тебе надо научиться шутить смешнее.

– Разве эти твои замечательные уши не умеют различать ложь?

Хоро дернула упомянутыми ушами и недовольным тоном сказала:

– Не могу себе представить. Печь яблоки?

– Да, но только их не насаживают на вертел и не суют в огонь; их кладут в печь, как хлеб.

– Хм.

Возможно, объяснить это словами было за пределами его возможностей. Хоро продолжала жевать, вытянув шею и обдумывая услышанное.

– Значит, яблочный пирог ты тоже никогда не пробовала?

Она покачала головой.

– В общем, это трудно описать словами. Когда яблоки испекутся, они становятся мягкие. Как бы это пояснить… как если бы они сгнили.

– Хмм.

– Но печеные яблоки вкусные, не как гнилые. Сырые яблоки хорошо утоляют жажду, а печеные такие сладкие, что сами вызывают жажду.

– Хмм…

Хоро изо всех сил старалась сохранить непроницаемое лицо, но виляющий хвост выдавал ее с головой. Она была достаточно искусна в обращении со словами, чтобы постоянно делать из Лоуренса дурака, но еда была ее слабостью. Ей даже слов не надо было произносить: уши и хвост говорили всю правду.

– Хмм… конечно, яблоки хороши тем, что их можно приготовить как хочешь и не испортить при этом. Но любой утомится, если будет есть одни лишь сладости, верно?

Хвост Хоро застыл.

– Итак, что ты предпочитаешь? Мясо? Или соленую рыбу?

Ее ответ прозвучал едва ли не раньше, чем Лоуренс закончил вопрос.

– Мясо!!!

– Тогда на ужин –

Не успел он произнести фразу до конца, как Хоро выпрыгнула из кровати и натянула свой балахон. Затем взглянула ему в глаза.

– О, хочешь идти прямо сейчас?

– А ты как думал?

Его поражало, где в своем животе она умудряется размещать такое огромное количество яблок; но, в конце концов, ее истинным обликом была гигантская волчица, способная проглотить его целиком. Лоуренс не мог объяснить себе, как, но, может, ее живот оставался того же размера и когда она перекидывалась в человека.

– Но сможешь ли ты потом снова есть эти яблоки?

– Не бойся, твои слова вернули мне уверенность.

Вскоре ее пояс уже был завязан вокруг балахона, и она была готова. Для ужина было еще рановато, но Лоуренс отказался от идеи сопротивляться. Переубедить ее было бы невероятно трудно.

– Что ж, хорошо. У меня все равно есть дела в городе, так что идем.

– Мм.

Даже когда она не улыбалась такой солнечной улыбкой, как сейчас, ее было трудно убедить. Несомненно, такая улыбка хорошо шла ее юному, девичьему облику. Лоуренс покинул родной дом в возрасте восемнадцати лет, и было это семь лет назад. Улыбка Хоро разрывала все его барьеры.

Хоро развернулась и направилась к двери. Лоуренсу казалось, что ее улыбка подсластила воздух комнаты, словно яблочный аромат. Но если Хоро об этом узнает, он опять окажется мишенью для ее шуточек, поэтому он кашлянул, чтобы скрыть смущение, и поднялся на ноги. Он собирался двинуться за Хоро, но вынужден был остановиться, когда она, открыв дверь, с любопытством повернулась к нему.

– Пожалуй, будет мудро, если мои сладкие улыбки останутся редким угощением.

Возможно, она была просто счастлива, что скоро ей представится возможность еще что-нибудь съесть, но ее шутливое настроение разыгралось в полную силу. Выходя следом за ней из комнаты, Лоуренс ответил:

– Зато твои соленые и масленые улыбки совершенно несъедобны.

– А тебе хотелось бы узнать, вкусна ли остальная я?

Он мог лишь пожать плечами, показывая, что сдается. Хоро захихикала.

Паттио, маленький городок на реке Трод, всегда кипел жизнью. И дело не в каких-то празднествах или военных шествиях – просто здесь всегда было много народу: селяне, торговцы со своими товарами, мальчишки, посланные хозяевами по каким-то поручениям.

Одних лишь монахов не видно было среди толпы, но это и понятно, ведь Паттио было в первую очередь городом рынков. Однако улицы были повсюду, и люди ходили вплотную друг к другу, и в этом оживленном бурлении даже такое редкое зрелище, как монахиня, можно было легко пропустить.

– Ты настоящая монахиня, с какой стороны ни взгляни.

– Хмм? – пробормотала Хоро, не переставая жевать, и отвернулась. Несмотря на то, что она уже сожрала столько яблок, едва увидев, что с лотка продают изюм, она кинула на Лоуренса умоляющий взгляд.

– Ну, если не считать того, сколько ты ешь.

– Хмм. Когда я одеваюсь монахиней, это разве неудобно?

Лоуренс мог лишь улыбнуться – с такой легкостью она пропустила мимо ушей его подковырку.

– Нет, поскольку мы вместе путешествуем, это весьма удобно.

– Мм. Простой кусок ткани, а все становится по-другому. Люди – очень странные существа.

– Ну, а ты подумай, как свободно мог бы передвигаться волк, если бы надел овечью шкуру.

Поразмыслив над этим секунду, Хоро радостно улыбнулась.

– Если бы я надела шкуру кролика, ты бы угодил в мою ловушку наверное.

– Думаю, придется мне на всякий случай носить при себе яблоки.

Лоуренс улыбнулся, глядя, как Хоро нарочито набивает рот изюмом. Разговаривать с ней или даже просто шептать что-то себе под нос – никогда ему не было так радостно, как сейчас. Особенно если их беседа вязалась так легко и весело.

– Однако это одеяние таит в себе и некоторые неудобства. Для тебя.

– Хмм?

Его серьезный тон, похоже, насторожил Хоро; та подняла на него глаза.

– Монахини не могут пить на глазах у других. Даже если трактир не откажется тебя обслужить, их будут презирать за это.

– А. Это как пить на мосту, который вот-вот рухнет, да?

Лоуренс решил, что это интересная фигура речи.

– Что еще серьезнее, в разных городах к тебе может быть разное отношение. Особенно на севере – там одеяние монахини может принести неприятности.

– Тогда что нам делать?

– Все будет в порядке, когда я найду для тебя одежду горожанки.

Хоро радостно кивнула и отправила себе в рот остатки изюма.

– Давай тогда купим ее до ужина. Мысль о том, что после еды придется еще работать, вредна для аппетита.