— Не пугайся, раз я так долго была твоим проводником, неужели ты думаешь, я позволю, чтобы сейчас с тобой случилось недоброе? Однажды я сама испугалась, это было тогда, когда ты стоял на перепутье, но ты сделал правильный выбор.

Рафт уже опустил винтовку, но его рука по-прежнему блуждала по холодному, успокаивающему металлу. На том же наречии он спросил ее:

— Так ты была моим проводником?

— Конечно. Но Паррору ничего не известно. Он был слишком занят поисками пищи, пока был в пути, — усмехнувшись, ответила она. — Ему это ужасно не нравилось, хотя охотник он великолепный… но жарить мясо на углях — это не для него. Паррор вовсе не такой самоуверенный, каким мог тебе показаться.

— Паррор? — удивленно переспросил Рафт. — Это кто, Перейра?

— Да. А теперь пойдем со мной, Брайан Рафт. Вот видишь, я знаю твое имя, но я не знаю многого другого, и ты должен мне об этом рассказать.

— Нет, подожди, — сказал Рафт, не двигаясь с места. — Если тебе известно так много, то ты должна знать, почему я пришел сюда. Ответь мне, где сейчас Дэн Крэддок?

— А-а… вот ты о чем… он уже проснулся, — ответила девушка, доставая из-за пояса крошечное зеркало и небрежно помахивая им. — Паррор вернул мне мое зеркало, когда вернулся, — ведь сдерживать Крэддока уже нет необходимости. Именно поэтому я и могла видеть тебя, когда ты шел по джунглям. Ты же посмотрел в мое зеркало? Поэтому-то я и могла видеть тебя. Тебе повезло, иначе ты никогда не смог бы открыть дверь в Паитити.

— Отведи меня к Крэддоку, — приказал Рафт, чувствуя себя при этом крайне неуверенно. — Немедленно!

— Хорошо, — согласилась девушка и, взяв Рафта за руку, повела его вниз.

Чем ниже они спускались, тем все выше и массивнее казались колонны, и все более очевидными становились гигантские размеры зала.

— Ты не спросил, как меня зовут, — тихо, с легким упреком сказала она.

— Прости… как?

— Джанисса, — ответила девушка. — А это все — Паитити. Ты и сам, наверное, уже догадался.

Рафт как-то неопределенно покачал головой.

— Быть может, вы здесь много знаете о внешнем мире, но нам о вас почти ничего не известно, например, я знаю о Паитити только из легенд индейцев.

— О… у нас тоже есть свои легенды, — отозвалась Джанисса.

Наконец бесконечный спуск по лестнице закончился, и они спустились в зал, прошли сквозь него, потом вошли под арку и оказались в галерее, стены которой были выложены мозаикой. Символические изображения произвели на Рафта странное, непонятное впечатление. На глаза ему попались одна или две картины, но изображенные фигуры, казалось, не имели ничего общего ни с Джаниссой, ни с Перейрой-Паррором. Времени рассмотреть их поближе у Рафта не было.

Девушка вела его дальше. Они миновали какой-то небольшой зал, поднялись по очередной лестнице и оказались в круглой комнате, стены и даже пол которой были обтянуты бархатом и уложены подушками с изображениями цветов. Вся комната походила на один большой диван.

Рафт успел разглядеть комнату, поразившись ее необычности и великолепию. Он заметил овальную дверь из полупрозрачного материала, из-за которой сочился тусклый свет. В другой стене был сводчатый проход, широкий и низкий, выходящий на раскачивающиеся деревья. Что-то поразило Рафта в этих деревьях, но присмотреться к ним он не успел. Он почувствовал легкое дуновение ветерка. Из арки на него пахнуло ароматом цветов и сочной влагой темных джунглей. Рафт понял, что после долгого путешествия под землей он снова оказался на поверхности.

— Присядь здесь и отдохни, — пригласила Джанисса. — Ты так долго шел и, наверное, сильно устал.

Рафт покачал головой.

— Ты же сказала, что ведешь меня к Крэддоку?

— Я пока не могу тебя отвести… с ним сейчас Паррор…

— Ладно, — протянул Рафт, и его рука опустилась на винтовку.

Джанисса только улыбнулась.

— Неужели ты думаешь, что это оружие сможет помочь тебе здесь, в замке Паррора, на его земле, где он всесилен?

— Думаю, да. А если и не поможет — есть другие пути, — ответил Рафт.

Он снял винтовку с плеча и прислонил ее к стене.

— Не знаю, какой уж он там сверхчеловек и насколько он всесилен, этот Паррор, но бьюсь об заклад, что от пули ему не увернуться.

— От пули? Кажется, я понимаю. Но ты и прав и не прав одновременно. Там, в вашем мире, твое оружие не причинило бы ему ни малейшего вреда, но в Паитити Паррор становится уязвимее.

Рафт с удивлением посмотрел на обращенное к нему лицо девушки, такое прекрасное и пугающе странное.

— О чем это ты?

— Паррор не знает, что ты здесь. И поэтому…

— Нет, Паррор знает, — раздался чей-то спокойный, ровный голос.

Рафт круто развернулся. От неожиданности у него перехватило дыхание и заколотилось сердце. Это был Паррор! Он бесшумно вошел через овальную дверь, и Рафт как-то бессознательно понял, что Паррор опередил его много больше, чем он надеялся. Охотник за алмазами уже избавился от своих лохмотьев, привел себя в порядок. Его черная борода была аккуратно подстрижена, и легкий бархатистый пушок еще сильнее подчеркивал линию подбородка — тяжелого, но на удивление правильного. Вся одежда на нем была из мягкой, но плотной, блестящей, как темный атлас, ткани и сидела на нем так безукоризненно, словно была нарисована на его фигуре. В руках Паррор крутил необычное оружие, похожее на серебряный хлыст, который свисал у него с широкого, украшенного драгоценными камнями ремня.

Рафта внезапно охватило чувство неуверенности. Встреча оказалась вовсе не такой, какой он себе ее представлял. В Парроре было что-то такое, от чего Рафт не мог унять дрожь во всем теле, что-то нечеловеческое, чему невозможно дать определение. Он чувствовал это и в Джаниссе, но, в отличие от Паррора, в ней не было такой неумолимой жестокости.

Паррор был само высокомерие, он чувствовал себя дома и держался с уверенностью, присущей хозяину. Рафту же было не по себе от собственной неловкости, глупости, но еще больше от издевательского взгляда черных прищуренных глаз. К тому же Рафт точно знал, что Паррор читает его мысли.

Паррор многозначительно усмехнулся.

— Ты не был нужен нам здесь, — начал он на индейском наречии, — но, возможно, я найду тебе применение. Да, думаю, я смогу это сделать.

— Мы, Паррор. Мы сможем, — тихо поправила его Джанисса, и на какое-то мгновение два невидимых меча словно скрестились в воздухе между ней и Паррором.

— Послушай, Перейра, или как там тебя звать, нам нужно поговорить, — гневно проговорил Рафт. — Прямо сейчас. И разговор наш будет коротким.

— Да? Неужели? — язвительно проворковал Паррор и подкинул хлыст так, что тот зазвенел у него в руках.

— Где Крэддок? Что ты сделал с ним?

— Ничего. Просто показал ему одно зеркало, в котором он увидел… впрочем, я не знаю, что он там в нем увидел. После этого он уснул.

— Разбуди его и отведи меня к нему.

— Но он уже не спит.

— Вот так-то лучше, — сурово проговорил Рафт. Он не сводил глаз с хлыста Паррора и держал свою руку на холодном прикладе винтовки. — Ты ведь с такой же легкостью убил и да Фонсеку, не так ли?

— Убил? Нет. Зеркало мое. Я дал, его да Фонсеке лишь на время, а потом забрал обратно, вот и все.

— Зеркало твое? — удивленно прошептала Джанисса.

Паррор ей не ответил.

— А что было потом, меня не касается, — продолжил он. — Да Фонсека был мне больше не нужен. И потом, он слишком много говорил.

На Рафта накатила волна гнева. Высокомерие этого бородача, его равнодушие и что-то нечеловеческое, чему Рафт не мог найти объяснения, — все это, вместе с напряжением последних трех недель, привело Рафта в ярость. Нет, пули здесь было уже мало, ему захотелось расправиться с Паррором собственными руками.

— Мерзавец! — прорычал Рафт. — Если Крэддок умрет, я сверну твою поганую шею. Немедленно отведи меня к нему!

Он бросился на Паррора и крепко схватил его за плечо, испытывая при этом животное наслаждение оттого, что он, наконец, добрался до своего врага.