Когда предоставлялась возможность, я заглядывала в другие комнаты и заставляла Адриана заглядывать вместе со мной. Ему не хотелось, но он боялся не выполнить то, что я хотела, потому что в случае отказа я обозвала бы его трусом.

Мы с Эваном Коллумом изучали кое-что о древнем Египте — и я была совершенно очарована. Он рассказывал о последних открытиях и находках экспедиций, в которых участвовал сэр Эдвард Трэверс, потом излагал интересные факты истории этой страны.

Слушая Эвана Коллума, я переносилась из классной комнаты в храмы древних богов. Меня увлекли рассказы о породившем самого себя боге Ра — известном под именем Амон Ра; о его сыне Осирисе, который родил вместе с богиней Изидой великого бога Гора, о других богах, загадочных и страшных. Эван показывал нам изображения масок, которые надевали жрецы во время религиозных церемоний. Оказывается, каждая маска олицетворяла одного из богов.

— Бытовало мнение, что великие боги египтян обладали такой же силой и свойствами, как люди, но вдобавок каждый из них обладал и свойствами животного — и это животное служило им отличительным знаком. Гор, к примеру, был ястребом, потому что его глаза были зоркими и быстрыми…

Он показывал интереснейшие картинки. Я была прилежной ученицей. Но больше всего меня интересовали рассказы о погребениях, когда тела знатных особ бальзамировали и помещали в особые гробницы, где они хранились тысячелетиями. Рядом с ними обычно погребали их слуг, которых убивали только затем, чтобы они служили своим хозяевам в их новой жизни так же, как и в этой. Там, в могилах, хранились и сокровища, чтобы умершие не испытывали бедности в будущей жизни.

— Эта традиция, конечно, — объяснял нам Эван, — привела к тому, что многие могилы подверглись ограблению. На протяжении веков отчаянные авантюристы опустошали гробницы. Они при этом сильно рисковали, потому что, согласно древним повериям, тех, кто посмеет потревожить вечный покой умерших, неизбежно постигнет проклятие фараонов.

Мне было очень интересно, как можно сохранить человеческое тело на долгие века.

— Процесс бальзамирования, — объяснял Эван, — был изобретен за три тысячи лет до Рождества Христова. Этот секрет еще никто не разгадал — неизвестно, как древние египтяне делали это, да еще с таким мастерством.

Это было захватывающе интересно. Мне никогда не наскучивало обсуждать эту увлекательную тему. Хотелось отложить все остальные уроки — лишь бы заниматься с Эваном.

Сабина сказала, что видела мумию. У них в Гиза-Хаус когда-то была одна. Эван говорил с ней об этой мумии, и мне было немного обидно, что Сабина, которая не проявляла особого интереса к этой теме, тем не менее имела возможность, о которой я могла только мечтать.

— Она лежала в каком-то особом гробу, — поведала Сабина.

— Саркофаге, — подсказал Эван.

— Наверное, этот саркофаг до сих пор у нас. Но мумии уже нет, — она поежилась. — И слава Богу. Она была просто отвратительной.

— Нет, это интересно, — возразила я. — Ты только представь! Тело человека, который жил много тысяч лет назад!

Я не могла отделаться от этой мысли, и позже, когда мы пошли на урок музыки, решила, что непременно должна увидеть этот саркофаг. Теодосия сидела за роялем. Она играла лучше всех нас, и Серая Табби давала ей дополнительные уроки.

— Теперь — самое время, — сказала я, и Сабина повела нас в эту странную комнату. Это, конечно, была именно та комната, о которой я слышала раньше. Комната, которая наводила ужас на слуг, и в которую они не осмеливались входить поодиночке.

Я сразу увидела саркофаг. Он стоял в углу. Похожий на каменный. На крышке — ряды иероглифов.

Опустилась на колени и принялась их рассматривать.

— Отец пытается расшифровать их, — пояснила Сабина, — поэтому он пока стоит у нас. А позже его отвезут в музей.

Я задумчиво прикоснулась к нему рукой.

— Подумать только! Тысячи лет назад люди вырезали эти знаки. Кого-то набальзамировали и положили внутрь. Ну разве не интересно? Ах, если бы здесь была еще и мумия!

— Ты можешь посмотреть на нее в Британском музее. Очень похожа на человека, которого замотали в бинты.

Я встала и огляделась по сторонам. Вдоль одной из стен тянулись ряды книг. Многие были изданы на незнакомых мне языках.

— В этой комнате возникает какое-то странное ощущение. Вы чувствуете?

— Нет, — ответила Сабина. — Ты просто пытаешься нас напугать.

— Это из-за темноты, — сказал Адриан. — Из-за дерева, которое растет за окном.

— Послушайте! — настаивала я.

— Это ветер, — с упреком проговорила Сабина. — Нас не должны здесь застать.

Она вздохнула с облегчением, когда закрыла за нами дверь. Но я никак не могла забыть эту комнату.

В последующие несколько дней я прочитала о египетских погребениях все, что смогла найти. Окружающие были недовольны мной, потому что когда меня захватывала какая-нибудь идея, я была полностью поглощена ею и ни о чем другом не могла говорить.

Сабина проявляла нетерпение, а Теодосия соглашалась со всем, что говорила Сабина. Она заявила, что ей надоели разговоры о мумиях. Это всего лишь тела мертвых. Она слышала, что если мумию вынести на свежий воздух и снять все повязки, она тут же рассыплется в пыль. Так зачем устраивать такой переполох из-за какой-то горстки пыли?

— Но они когда-то были реальными людьми! Давай еще раз пойдем и посмотрим на саркофаг!

— Нет! — простонала Сабина. — И вообще, это — мой дом. Если вы будете ходить туда без меня, это будет незаконным вторжением в чужую частную собственность!

— Ты просто боишься этой комнаты, — заявила я.

Она возмущенно отрицала это.

Меня все больше захватывала эта идея. Мне хотелось знать, каково это быть забальзамированным и лежать в саркофаге. Я вынудила Адриана пойти вместе со мной. Мы нашли какие-то старые простыни, порвали одну из них на тонкие полоски, и когда в следующий раз вместе пошли на уроки музыки в Гиза-Хаус, мы с Адрианом успели позаниматься первыми, а потом вышли в сад, где заранее спрятали наши простыни и повязки в старой беседке. Мы взяли их и вернулись в комнату, где стоял саркофаг. Я наложила простыню на лицо, прорезав отверстия для глаз, велела Адриану замотать меня в бинты, потом забралась в саркофаг и улеглась там.

Единственным моим оправданием был тот факт, что я юна и глупа. Мне это казалось всего лишь шуткой — захватывающей и волнующей. А еще я представляла себе, что бросаю вызов богам, которые не могли оставить безнаказанной такую наглую выходку.

Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась.

— Ну почему тебе все время хочется смотреть на него?..

Адриан привел их, как было условлено.

А потом они увидели меня. Раздался душераздирающий визг. Я попыталась выбраться из саркофага, похожего на корыто, в котором странно пахло и было очень холодно. Это оказалось неудачной идеей, потому что когда Теодосия увидела восстающую из мертвых мумию, она начала орать. Я слышала, как Адриан закричал, что это всего лишь Джудит. Я увидела, что лицо Сабины стало белым, как простыни, которыми я обмоталась, а потом Теодосия рухнула на пол, потеряв сознание.

— Все в порядке, Теодосия, — крикнула я, — это всего лишь я, Джудит! Это не настоящая мумия!

— Мне кажется, она умерла, — сказала Сабина. — Ты ее убила!

— Теодосия! — взвыла я. — Ты же не умерла?! Люди не умирают вот так просто!

А потом я увидела незнакомца, стоящего в дверях. Он был высоким и непохожим ни на одного человека, которого я когда-либо встречала. На мгновение мне показалось, что это — один из богов, который пришел отомстить мне, тем более, что выглядел он довольно рассерженным.

Незнакомец грозно уставился на меня. Представляю, какой у меня был вид! На голове — простыня, с тела свисают размотавшиеся бинты. Потом перевел взгляд на Теодосию.

— Бог ты мой! — воскликнул он и взял ее на руки.

— Джудит нарядилась мумией, — пожаловалась Сабина, — и напугала Теодосию.

— Что за глупая шутка! — сказал он, укоризненно посмотрев на меня, и я так застыдилась, что была рада, что простыня скрыла мое сконфуженное лицо.