— Терпи! — шептал ей брат.

В это время во двор вошли Каринэ и Аревик. Они ходили по селению и искали уцелевших животных: когда началось землетрясение, Вардан открыл все загоны и выпустил домашнюю живность в надежде, что она как-нибудь спасется от стихии. Вчера Каринэ уже привела домой двух коз и осла.

Увидев детей Асмик, мать Вардана всплеснула руками.

— Что вы здесь делаете?! Где ваша мать?

Тигран повторил то, что недавно говорил Вардану, и женщина сказала:

— Счастье, что вы уцелели! Почему вы стоите здесь? Идите в дом! Аревик, проводи!

Мальчик посмотрел на девочку. Он признал в ней ту незнакомку из леса, которая говорила гадости про его мать. Девочка тоже его узнала — передернув плечиками, она высокомерно поджала губы.

Тигран хотел сказать что-то резкое, но у него не осталось сил. Он выдержал слишком многое, чего не вынес бы иной взрослый. Они с Сусанной сидели в кромешной тьме и слушали, как с гор падают камни. Земля дрожала так, будто ее трясли руки сумасшедшего великана, а порой мальчику казалось, что на нее опускается гигантский молот. Когда все стихло, они с сестрой заснули, а после выяснилось, что выход завален и им не удастся выбраться!

Стиснув зубы, Тигран пытался отодвинуть камни, он разгребал руками грязь и песок и старался не поддаваться отчаянию и страху. В конце концов им с Сусанной удалось протиснуться в образовавшийся проход и вылезти наружу.

В глаза ударил солнечный свет. Да, единственным, что не изменилось, было солнце, а в остальном мир выглядел исковерканным и разрушенным. Впрочем, это не имело бы значения, если б в новом мире дети обнаружили маму. Но мамы не было. Тигран долго бродил возле разрушенного дома. Что-то подсказывало ему, что мать жива и что она далеко отсюда. Только как ее найти?!

Когда появился дядя Вардан, стало немного легче. Он отвел их к себе домой, и они долго ждали во дворе, а потом их наконец позвали в дом. Тигран и Сусанна жадно ели щедро политую топленым маслом пшеничную кашу, в которую были добавлены изюм и орехи, и пили парное молоко. Какая-то женщина плакала, глядя на них, а тетушка Каринэ пыталась ее успокоить. Незнакомая девочка смотрела неприветливо и обиженно, но Тигран старался не обращать на нее внимания.

Потом крестный отвел их с сестрой в какую-то комнату, и они заснули в мягкой и теплой постели. Тигран хотел подумать о маме, но ему было так хорошо и уютно, а глаза слипались сами собой…

Вволю наплакавшись, Гаянэ тоже уснула. Вардан тихо вышел в парадную комнату, где сидела мать. Каринэ не убирала со стола. Она сидела и думала, подперев лицо руками.

— Как ты намерен жить? — спросила она и посмотрела на сына.

— После того, как умерла Асмик? — глухо произнес Вардан. У него было каменное лицо и тяжелый, ничего не выражающий взгляд.

— Нам неизвестно, умерла ли она, — заметила женщина. — Анахита сказала: «Всем нам суждены большие испытания. Асмик достанется больше других». О мертвых так не говорят. Мертвым все равно.

Вардан поднял глаза.

— Ты веришь в эти россказни?

Каринэ усмехнулась.

— Когда-то Анахита предсказала твою судьбу. Многое сбылось. — И добавила: — Мне кажется, Асмик жива.

— Тогда где она?

Вопрос остался без ответа. Вместо этого мать сказала:

— Ты должен понять Гаянэ.

— Я понимаю. Но как быть с детьми?!

— Пусть остаются. Иначе они погибнут, а этого нельзя допустить.

— Как хорошо, что ты на моей стороне, мама! — Вардан внезапно закрыл лицо руками. — Ты не можешь представить, как я терзаюсь!

— Отчего, сынок? Ты ни в чем не виноват.

— Виноват. Я очень виноват перед Асмик. Я не рассказывал об этом даже на исповеди, я признаюсь только тебе! Араб приезжал за Асмик, это случилось в тот год, когда она родила Тиграна. Я встретил его в лесу и солгал, заявив ему, что женщина, которую он разыскивает, навсегда покинула селение. Он уехал обратно. Если б не моя ложь, он наверняка увез бы Асмик с собой, она была бы жива и, возможно… счастлива.

Признание далось нелегко. Вардан опустил голову и, свесив руки вдоль тела, чуть заметно раскачивался на стуле. Каринэ дотронулась до его плеча.

— Любой сказал бы тебе, что ты поступил правильно.

— Да. Мы дружно отняли у Асмик возможность следовать велению своего сердца.

— А как же ее мать? Почему она решила умереть? Значит, она не смогла ее простить! — желая утешить сына, Каринэ привела последний довод.

— Госпожа Сусанна погибла не из-за Асмик. Она просто сделала свой выбор.

Утром Гаянэ проснулась в другом настроении. Она уже поняла, что порой непримиримость приносит куда больше плодов, чем уступчивость, и без обиняков заявила мужу:

— Если ты решил, что я буду ставить детей этой женщины выше своих собственных, то ошибаешься. Я не допущу, чтобы сын араба занял место наследника, место, которое принадлежит моему Сурену!

Это было сказано таким гневным, решительным тоном, что Вардан опешил.

— Я вовсе не собирался делать Тиграна своим наследником. Пусть он пока поживет у нас, а там посмотрим.

— Хорошо, — процедила Гаянэ. — Тогда пусть работает. И девочка тоже.

— Она еще слишком мала, — заметил Вардан.

— Она немногим младше Аревик, а моя дочь давно помогает по дому!

Мужчина не нашел что возразить и на следующий день взял Тиграна с собой — расчищать поле.

Стоял жаркий день. От испещренных желтыми цветочками трав исходило душное тепло, над ними вились мотыльки с радужными крылышками. В бездонной глубине небес кудрявились белые облака.

Все в мире казалось нерушимым, надежным — прежним, и Вардан не мог представить, что его возлюбленной больше нет. Он не разделял мнения матери: если б Асмик была жива, она давно бы вернулась к своим детям.

Вардан протяжно вздохнул. Было невыносимо думать, что ее прекрасное тело гниет в какой-нибудь расщелине! За эти дни молодой человек повидал слишком много крови, изувеченных, раздавленных тел людей и животных, разрушений и смерти. Куда лучше представлять, что Асмик на Небесах, недосягаемая, светлая и чистая.

Он не знал, о чем говорить с Тиграном, но мальчик, казалось, и не ждал, чтобы на него обратили внимание. Он делал все, что говорил Вардан, но при этом словно пребывал в своем собственном мире. Вардан был рад, что Асмик подарила ему именно дочь, поскольку он мало что мог бы сделать для сына. А чем удастся помочь Тиграну, он и вовсе не знал, ибо в этом мальчике соединилось несоединимое: он был его крестником, отпрыском знатного рода и вместе с тем — сыном мусульманина, плодом немыслимой, преступной связи.

Утром маленькая Сусанна вышла из комнаты и как ни в чем не бывало обратилась к хлопотавшей возле очага Гаянэ:

— Тетя, я хочу есть!

Та резко обернулась и посмотрела на девочку таким взглядом, что та едва не потеряла дар речи. Однако женщина все же дала ребенку поесть, после чего сказала:

— Сейчас приберешь в доме. Аревик покажет, что делать.

Однако от Сусанны было мало толку. Девочка не понимала, чего от нее хотят, она лишь перекладывала вещи, восхищалась своим отражением в ярко начищенном медном кувшине, гладила округлые бока глиняных горшков. Ее заинтересовали игрушки Аревик, но та не могла допустить, чтобы чужачка трогала ее сокровища.

Наконец Сусанне поручили укачивать младенца, и она сидела, толкая колыбель и заодно разглядывая обстановку дома. Ближе к полудню пришла Каринэ и сказала невестке:

— Было бы неплохо искупать и переодеть девочку.

— Я ей не мать! — отрезала Гаянэ.

— Тебе придется свыкнуться с мыслью, что, возможно, этот ребенок навсегда останется здесь.

— Тогда тут не будет меня и моих детей!

— Куда ты денешься? — с горечью промолвила Каринэ. — Куда можно уйти от собственного сердца!

Гаянэ молчала, и тогда мать Вардана прибавила:

— Усмири свою ненависть, Гаянэ: это всего лишь дети! Они не могут представлять угрозы ни для тебя, ни для твоих детей!

Молодая женщина опять ничего не ответила, однако после обеда согрела воду, позвала Сусанну, искупала девочку и дала ей чистую рубашку.