-- Знаете, что говорят о нас в армии, -- рассказывали они, вернувшись в ульпан. -- "Русским все дают бесплатно..." Объясняем летчикам: бесплатно не дают даже тухлого яйца. Все в долг... Не верят! Смеются! 1378"-1379""У нас есть сведения1380"...". Значит, им врут. Зачем? ...Дов над нами подтрунивал, двинулись,де, его путем: с каждым днем понимаем окружающее все меньше и меньше. А как постичь что-либо за стенами школы, когда ты попал в "узилище" расписания? С утра мы торопились в узкие, как каюты, классы, где вместе с румынами и аргентинцами изучали язык по принципу "Рак иврит!" (Только иврит)1384". Веселая молодая солдатка взбиралась на стул и плавно шевелила руками. "Догадайтесь, что это такое?" Мы кричали хором на трех языках: "Спрут1385"!", "Балет "Лебединое озеро1386""!", "Плывем, не 1387"знаем куда!" Она слезала со стула и рисовала мелком на доске бабочку... Через 1388"месяц-полтора мы с женой попросили шофера маршрутного такси высадить нас столь грамматически правильно и длинно, что такси остановилось гораздо ранее, чем мы завершили фразу. Мы 1391"скла1392"дывали простые предложения, как детские кубики, но представление об Израиле у нас пока что не складывалось никак. Ульпан напоминал большой корабль, приставший к Обетованной земле. Пассажирам выдали разговорники для взаимного общения и, как водится, возили на экскурсии. Мы, россияне, помнили, что такое экскурсия для иностранцев. 1393", Многое ли почерпнешь? По сути мы общались не с Израилем, а с 1394"соседями по палубе, пытаясь привыкнуть к ним. А страна... страна едва 1395"про1396"глядывала из случайных наблюдений, возводившихся многими в 1397"абсолют, и -- слухов. Поэтому и восторги наши -- взахлеб, и страхи -- выше головы. Мы и вовсе заскучали после того, как за нами прибыли автобусы, повезли в кибуц. Объявили -- на праздник Первого Мая! Что ж, 1400"праздник, привычный с детства. Отправились целой кавалькадой. Такая автобусная кавалькада обычно мчит по городам России, когда везут 1401"де1402"тей в пионерские лагеря. К солнцу, к речке. Спереди и сзади летят милицейские мотоциклы. Так возят президентов и детей. И сейчас теплынь. Весна. Все гомонят, как настоящие израильтяне. И вдруг пробилось сквозь гомон совершенно непостижимое, потустороннее:

"...Позабыт, позаброшен с молодых юных лет..." -- Тише! -- закричал я. -- Песня времен моей молодости. "...Я остался сиротою, счастья-- доли мне нет..." Все точно, только на иврите.

За Хайфой началось попурри из кавалерийских буденновских песен: "И в воде мы не утонем, И в огне мы не 1408"сгорим..." Кончилось попурри, для придания достоверности, ржанием коней. Я попросил сына узнать у шофера: он подготовил это ржание специально для нас? Откуда у него такие записи? Сын вернулся смущенным: -- Это не магнитофон. Передачи "Кол Исраэль"!

Я был несколько ошарашен. "Я остался сиротою..." -- на весь Израиль?! Повернулся к Гурам, сидевшим сзади. -- Ребята, у вас нет ощущения, что мы приехали в тридцатые годы? Как в романе Уэллса. На машине времени. -- В двадцатые! -- мрачно поправил меня Яша. -Добавил с горечью, заставившей меня внутренне сжаться: -- В тридцатые уже не пели -- плакали... На повороте Яша заметил, что на переднем автобусе полощется большой красный флаг. -- К-куда нас везут? -- воскликнул он. Автобус грохнул от хохота. Оглянулась теща Каплуна, морщинистое доброе лицо, платок на голове, повязанный по-деревенски. Еще перед посадкой представилась всем благодушно: "Я -Дарья. По-вашему, 1416"Дора". Сейчас спросила участливо: -- В Сибири побывал, родимый? -- Нет, а что? -- Дак еще не оттаял!.. ...Когда нас привели в клуб кибуца, утопающий в зелени, сын обратил внимание на мальчиков возле знамени. Они были в красных галстуках и отдали нам салют. Первомайский митинг поверг нас в ужас. Только-только от этого уехали. Малограмотное чтение по бумажке. Типовая речь -- стереотипные фразы газеты "Правда" с еврейским акцентом. В конце -- призыв идти к ним в 1419"кибуц. Дают дом. Еда, ясли, кино -- все бесплатно. Земля общая. Можно сказать, полный коммунизм. -- 1420"Ето что, вроде колхоза? -- спрашивала всех бабушка Дора, встревоженная тем, что ей не дали взглянуть на поля, потереть в пальцах землицы, а сразу на собрание. Господи, как все сразу заскучали от "полного коммунизма"! Бабушка Дора первой заторопилась к автобусу, чуть припадая на ушибленную ногу. ...Когда вернулись в ульпан, нас ждала на каменной веранде тетя Бася, гигант в тапочках, известная ныне еще и тем, что родственник-израильтянин привез ей грузовик старой мебели и люстру со стеклянными подвесками. Бася с нами не ездила: стерегла мебель и хрусталь. -- Идиеты! -- воскликнула она с усмешкой. -- Вас увезли, а сюда тут же привезли американскую делегацию. Все, как один, гладкие и в книжечках своих перьями 1423"чик-чик. Сообщение это привело Яшу в еще большую растерянность: -- Значит, герои Лода ведают, что творят. Потому разводят встречные потоки, не так ли? Вовсе мы перестали понимать хоть что-нибудь месяца через два, когда те, кто немного освоил иврит, принялись искать работу. Смех в 1425"ульпане начал стихать. Люди становились молчаливее. Израильский чиновник, который занимается твоими проблемами, -иголка в груде слежавшегося, прелого компоста. Отыскать его -- удача, найти сразу -- фантастика. Первой ощутила это на себе яшина теща, которая была в Москве, в одном из институтов, заведующей кафедрой иностранных языков. Начала она с худющего, в черной кипе, молчуна, который в ульпане занимался "устройством на работу". Уселась рядышком и выложила ему все свои горести. Подробно. Так выплакивают свое, может быть, раз или два в жизни. И о том, как она вырвалась из 1429"Инъяза, где приходилось натаскивать "будущих шпионов и интуристских стукачей", и о том, как ее вытолкали из России... Молчун внимал ей более получаса, задал два-три стимулирующих вопроса. Ему было интересно. Человек с другой планеты! Выслушав, сказал: -Это не ко мне. Это к 1430"Ривке. Ривка из Министерства принимала раз в неделю. Она тоже узнала о бедах тещи все. А затем заявила, что она не решает, решают в Тель-Авиве.

Когда теща прорвалась к тому, кто, возможно, мог бы ей помочь, она уже кричала. Ее довели. А тель-авивский зав. выставил ее за дверь: истеричек в школу?! Никогда!

Единственным утешением было: последний начальник тоже оказался не тем, кого она пыталась найти...Через полгода она, наконец, отыскала того, кто может решить ее проблему. Однако с ней не пожелали даже разговаривать. "В Израиле достаточно американцев, чтобы учить английскому. Представляю ее 1437"вятское произношение, -- смеялся начальник отдела, возвращая ее документы своему чиновнику. -- Передайте, чтоб больше не приходила". Тот так и передал, даже про вятское произношение не преминул добавить...

Три года тещу отгоняли палкой не только от университета, но даже от средних школ. Спустя три года тещу отправили на какой-то женский конгресс в Лондон: требовался делегат от русских эмигрантов, сносно говорящий по-английски. И там выяснилось, что у тещи 1443"окс1444"фордское произношение, без "мусорного" американского 1445"сленга. Ее английскому аплодировал конгресс, и, когда она вернулась, ее ждало место в университете. Тещины "хождения по мукам" впервые принесли нам смутное понимание того, что израильская бюрократия, в отличие от всех иных, -- бюрократия н е п р о ф е с с и о н а л ь н а я. Но мы еще не вполне осознали это, слышали только вокруг стенания и проклятия людей, которых посылают туда, не знаю куда. И новички запутываются, как в колючей проволоке. Яша Гур, пожалуй, был единственным, кто сразу выяснил, где решаются его проблемы: в стране существует министерство здравоохранения. В течение трех дней он установил фамилию человека, к которому надо записаться на прием. "Ремонт с гарантией" приходил интересоваться, так ли это? "За три дня найти свою иглу в чиновной куче? Где он, ваш ясновидящий?" Яша все последние дни где-то пропадал. В парк не выходил. О море забыл. Я постучал к ним вечером. "Приехал из Тель-Авива и свалился, -- шепотом говорила Регина в приоткрытую дверь. -Ужинать не стал. Хлопнул стакан водки и все! -- И со слезами: -- Пося помирает. Третий день не ест, не пьет. Даже хвостом не шевелит. Думает, у нас в семье разлад..." Утром я наткнулся на Яшу в умывальной комнате, крикнул шутливым тоном, с зубной щеткой во рту: -- Ты до чего Посю довел? Яша постоял возле меня и не подхватил собачьей темы. В тот же день я зашел к нему, спросил прямо: -- В чем дело? Не могу ли помочь? Яша сидел на железной кровати. Кивнул мне. Молчал, поджав губы и опустив голову к коленям. Только сейчас я обратил внимание: он начал седеть. Виски как морозцем прихватило. -- Дов знает о твоих бедах? -- Рано давать сигнал SOS. Мы еще на плаву... -И улыбнулся своей виноватой улыбкой. Обычно, когда Яша рассказывает, он жует губами, медлит. Низкий, добрый, гудящий голос его -- голос раздумья. Он не рубит, как Дов. Не иронизирует, как Сергуня. Говорит, как и раньше, полувопросител1462"ьными интонациями: "Может быть, я ошибаюсь, но..." Но он никогда не ошибался, насколько я помнил. Не ошибался и сейчас, когда мы вышли с ним побродить и, утомившись, приткнулись на одной из скамеек в сыроватой темноте июньского вечера. За спиной, на море, звучали тревожные гудки судов, идущих в густом, теплом тумане, который наползал на берег. -- Может быть, я ошибаюсь, -- начал он, -- но, по-моему, мы здесь нежеланны. Это возможно, а?.. Говорят, Зевс превращался в быка. Не знаю. Но то, что я из человека превращен в корову... Впрочем, -- перебил он самого себя, -- никто в этом не виноват. Вы знаете мой иврит. Я мычу, как корова. Из человека, который в Москве мог отстаивать свои права в ЦК или даже на Лубянке, я отброшен в существо оскорбительно-безгласное. Да, никто в этом не виноват, но... я замечаю удовольствие чиновника. Он рад моему унижению. Рад, сволочь! -- вдруг вырвалось у него, и он надолго замолчал. Чтоб Яша вскричал "сволочь", земле нужно сорваться с оси. Я притих, чувствуя холодок на спине. -- Треть Израиля говорит по-русски, -- наконец продолжал он. -- Но ни в Министерстве здравоохранения, ни в Министерстве абсорбции нет переводчиков... Газеты кричат о русской алии, а чиновники словно не слыхали об этом. Хотите знать о первых шагах на Святой земле бывшего хирурга Якова Натановича Гурова, а ныне яловой российской 1464"буренки, по кличке 1465""Гур"? Слушайте! Яша пробился на прием к начальнику отдела Министерства здравоохранения. Это было для него не просто. Вошел. Начальник пьет кофе. Глаз не поднял. "Ну?" -- сказал. Сесть не предложил. Яша покраснел, но заставил себя сесть. Хамов не любил. Объяснил своим медленным, спокойным голосом, что он специалист по общей хирургии и онкологии. Сделал за свою жизнь восемь тысяч операций. А здесь ему не доверяют скальпеля... Начальник поставил чашку на бумаги, лежавшие перед ним. Сказал резко: -- Не доверяют скальпеля -- принимайте больных гриппом. Большое дело! -- И снова принялся за кофе. "Дова на тебя нет", -- подумал Яша. Голос его был по-прежнему ровен: -- В Израиле надо ждать операции по полгода, а вы мне советуете лечить грипп... Кофе плеснулось на бумаги. -- Сколько лет вы проходили специализацию? -- спросил начальник отдела тоном откровенно-глумливым: он знал, что в СССР специализация после института не существует. Это американская система. -- ...Ага, не проходили! Только в институте учили. Значит, вы не специалист... В Америке, например... -Простите, тысячу раз простите за то, что перебил вас. Законы в Америке известны. Я должен был бы сдать там врачебный экзамен. И я бы сделал это, не тревожа, Министерство здравоохранения. Однако здесь -- не Америка! Здесь наши дипломы признаются. Официально. Я по диплому -- хирург. По многолетнему стажу -- хирург. На основании какого закона вы меня отбрасываете? Может быть, я ошибаюсь, но ведь это же открытое нарушение израильских законов! Начальник отхлебнул кофе, спросил со скрытой усмешкой: -- Вы все сказали?.. После института вы НЕ проходили специали1474"зации, как то принято во всем мире. -- И резко: -- Вы не хирург! К операционному столу я вас не подпущу! Вы не можете претендовать ни на что... и нигде. -- Добавил с брезгливой усмешкой: -- Кроме как у немцев, в их Вест 1475"Джермани, и в государстве 1476"кенгурушников... Все!