Есть еще один способ, он пришел под воду из воздухоплавания. Это использование гайдропа — сравнительно небольшого по длине толстого каната или смычки якорной цепи, опускаемых вниз вблизи грунта. Ложась на грунт своей нижней частью, гайдроп «облегчает» лодку, уравнивает ее вес с силой поддержания и, таким образом, стабилизирует по глубине на каком-то расстоянии от грунта.

Для изучения придонных зон и самого дна подлодка в тех случаях, когда это допустимо по техническим и другим параметрам, может лечь на грунт. Это ответственный и сложный маневр.

Распространено представление, что подлодка ложится на грунт всем корпусом. На самом деле это случается только в аварийных ситуациях. В остальных — нормальных — условиях лодку сажают на грунт так, чтобы корма с винтами была приподнята — в любую минуту лодка должна иметь возможность сняться с грунта. Посадка на грунт чревата многими неожиданностями, и поэтому требует осмотрительности и большого искусства. Вертикальные движители упрощают выполнение маневра, но, конечно, не освобождают от осторожности, особенно на заключительном этапе.

Осторожность требуется потому, что командиру исследовательского судна приходится совершать этот маневр, не имея, как правило, полного представления о характере грунта и полагаясь лишь на показания приборов, в первую очередь эхолота.

Конечно, приборы — необходимые помощники исследователя. Но под водой, особенно вблизи дна, исследователю хочется видеть все самому, своими глазами. Для этого подводные исследовательские суда и снабжаются иллюминаторами. Эффективные же наблюдения через иллюминаторы возможны только в прозрачной воде, а она встречается далеко не всегда. Обычно считается, что чем дальше от берега, тем чище, прозрачнее вода. Однако в Северной Атлантике «Северянка», находясь в сотне миль от берегов, не раз попадала в зоны пониженной видимости, вызванной бурным цветением хризомонадовых и диатомовых водорослей.

При посадке на грунт лодка, коснувшись дна, может поднять массу ила. И если течение слабое или его нет совсем, наблюдатель долго не увидит в иллюминатор ничего, кроме густой плотной мути. Даже некоторые измерения в таких случаях придется отложить. Надолго? Чтобы взвешенные в воде частички снова осели, может потребоваться длительное время, иногда — шутка сказать — даже годы. На мелководье, где частички осадочного материала крупнее, «пылевое облако» рассеется быстрее.

Когда есть течение, лодка заходит на посадку против течения — так, чтобы частички мути уносились по ходу движения. А где течения нет, пытались применять химические вещества, способствующие экспрессному осаждению осадка. Способ, прямо скажем, неэффективный и, кроме того, искажающий химическую и биологическую картину для наблюдений.

Французский подводный исследователь Жак Ив Кусто рассказывает, что когда подлодка «ФНРС-3» при погружении в подводный каньон коснулась вертикальной стенки и вызвала оползание осадка, образовалось мутное облако, которое быстро охватило все видимое пространство. Исследователи пересекли каньон, пытаясь выйти на чистую воду. Они двигались 1 час 40 минут, а облако не рассеивалось. Наблюдать и фотографировать в таких условиях было невозможно, и гидронавты решили всплыть.

О глубоководных и донных течениях мы знаем очень мало. Однако точно установлено, что течения есть на любой из известных глубин. Как правило, их скорости не превышают долей узла, но известны и колоссальные величины — свыше 10 узлов. Они возникают в узких проливах и на мелководье во время приливов и отливов. Скорость течений и их направление даже в пределах данного столба воды могут широко колебаться. Это значит, что природные гидродинамические силы, действующие на погружающуюся или всплывающую подводную лодку, также будут переменными.

Эти силы действуют и на лодку, севшую на грунт. Поэтому конструкторам пришлось поломать голову и снабдить лодку различными устройствами — от вертикальных движителей и гайдропа до установки на нижнюю часть корпуса амортизирующих приспособлений. Так, подлодка «Алюминаут» для «мягкой» посадки на грунт снабжена авиационными пневматическими шинами с широкими протекторами (два колеса в носу и одно в корме). Эти колеса также поддерживают носовую часть лодки при движении, и по достаточно плоским и твердым участкам дна она может ехать как автомобиль.

Некоторые научно-исследовательские подводные лодки способны выпускать и принимать обратно водолазов с помощью шлюзовых устройств. Для этого служат два отсека, которые при надобности изолируются друг от друга. В «сухом» (изобарическом) отсеке всегда поддерживается обычное, то есть атмосферное, давление. В «мокром» (гипербарическом) отсеке может создаться давление, равное забортному. В нем готовят водолазов к условиям глубины, отсюда их выпускают за борт, сюда же они возвращаются и проходят декомпрессию.

В сказочном городке Диснейленде близ Лос-Анджелеса в миниатюрных подводных лодках катают детей и взрослых. Для туристских прогулок была спущена на воду на Женевском озере подводная лодка «Огюст Пикар».

Конечно, пребывание на научно-исследовательском подводном судне — не увеселительная прогулка. Тут надо работать, а условия для работы и нелегкие и непривычные. Но в нынешнее время, когда подводные лодки технически совершенны, жизнь подводников, как показывает практика, течет спокойно, без всяких неожиданностей и приключений.

С точки зрения технической факторы опасности сведены к минимуму, и поэтому человек с нормальной психикой о ней не думает. Тогда работа становится тем, чем она должна быть фактически. Обращаясь снова к «Северянке», я вспоминаю, как менялось настроение участников плавания от рейса к рейсу, как угасали ноты праздничного волнения, смешанные с тревожным чувством неизвестности предстоящего. Если в репортажах и отчетах о первой экспедиции мелькали слова «тяжелые условия», «свершения», «достижения» и им подобные, то затем все упростилось и внешне, и внутренне. Очередное плавание воспринималось как очередное звено в длительной цепи неотложных исследований. Волнение праздника сменяла бодрая энергия предстоящей работы. Изменялась психология людей, их собственное отношение к себе. Погрузиться под воду, достичь каких-то пределов, чувствовать себя не гостем, а хозяином подлодки, спокойно и буднично выполнять то, что вчера было пределом — это всякий раз становилось лишь порогом, за которым лежал непочатый край новых дел…

Подводные лодки строятся с большой степенью надежности, из очень прочных материалов, подвергаются многократным проверкам.

Так, при строительстве современной подлодки производится более 50 тысяч испытаний. Ее просвечивают рентгеном, зондируют ультразвуком, воздействуют на нее химикалиями и, наконец, подвергают давлению водой. На лодках устанавливают детекторы неисправностей. Эти приборы включают аварийную сигнализацию или систему всплытия, которая «выносит» подводное судно на поверхность немедленно, если оно погружается ниже заданного безопасного уровня.

В 1964–1965 годах на лодке, носящей имя Огюста Пикара, было совершено 1100 погружений и перевезено 32 000 туристов без единого инцидента.

Однако происшествия с подводными лодками, в том числе и трагические, все-таки случались. Как нам известно, затонули две гражданские лодки «Тигерхай» и «Элвин». О втором случае широко говорилось в печати. Это произошло 16 октября 1968 года в Атлантике. Лодка готовилась к погружению, в задачу которого входила проверка состояния глубоководного акустического буя. Во время спуска «Элвин» с обеспечивающего судна «Лулу» соскользнули два троса спускового устройства. Подлодка с открытым люком полетела в воду. Члены экипажа — их было трое — успели выбраться наружу. Лодка быстро наполнилась водой, удерживающие тросы оборвались, и через 90 секунд она затонула к юго-западу от мыса Кейпд-Код на 1540 метрах. Корабли обеспечения «Госнолд» и «Лулу» тут же произвели обследование морского дня эхолотами. Точкой отсчета был обследуемый буй, координаты уточнили по искусственному спутнику Земли. Точное знание места помогло быстро найти «Элвин». 31 августа 1969 года ее извлекли из воды.