«Кронштадт» является не только центром стратегического командования России, боевой станцией и космической верфью. Здесь расположена единственная за пределами Земли официальная резиденция Его величества, следовательно, правительственный блок станции выполняет и представительские функции, ничуть не хуже, чем Зимний дворец в Петербурге или Кремль в Москве.

Сделано это нарочно. Во-первых, для того, чтобы поразить воображение иностранных гостей, никогда не видевших таких грандиозных сооружений, и представить величие и мощь Империи во всем блеске. Во-вторых, подозреваю, у высокого руководства появилось неодолимое желание потешить собственное самолюбие – загадочная русская душа жаждала едва ли не степных просторов и византийской пышности в сочетании с благородной строгостью. Как эти плохо сочетаемые требования удалось совместить, для меня загадка. Но тем не менее любой человек, впервые очутившийся в помещении, скромно именуемом на схеме «Кронштадта» «причалом номер 24», долго не может отойти от культурного шока. Обстановка здесь отнюдь не вульгарная, а циклопические масштабы сооружения ничуть не угнетают даже людей, страдающих агорафобией. Сделано, на мой взгляд, со вкусом – именно так и должны принимать гостей руководители супердержав.

Денек сегодня грядет напряженный, это я вспомнил сразу, едва проснувшись. Длительные церемониалы, непременный протокол, пышные мундиры и громкие речи. Кошмар, словом. К сожалению, мне придется вытерпеть всю процедуру от начала до конца и лишь вечером принять участие в тихом и незаметном совещании в Бронзовой комнате – адмирал Бибирев настоял на моем присутствии, хотя прямой необходимости в этом я не вижу до сих пор.

Хватит валяться в кровати, пора начинать сборы. Сначала в душ, потом заказать у автоповара завтрак, во время еды просмотреть важнейшие сводки, полученные за ночь. Слава богу, ничего экстраординарного, на информационном поле временно царит благостная тишина.

Время поджимает, надо быстро одеваться. И одеваться всерьез.

Почему всерьез? Да потому, что мне предстоит облачиться не просто в парадную форму, а в «церемониально-парадную». Монархия как принцип государственного устройства имеет много плюсов, один из которых – невероятная красота и пышность любых мероприятий, от банального развода караулов у входов в Зимний до коронаций или бракосочетаний представителей августейшей фамилии. Но для человека, привыкшего таскать берет, тельник и не сковывающий движения удобный комбинезон или камуфляж, церемониальная сбруя не вызывает ничего, кроме отвращения. Сущая пытка, иначе и не скажешь.

Я отодвинул дверку шкафа и критически воззрился на приготовленный мундир. Нечто похожее я надевал всего однажды, на торжества по случаю выпуска из училища. Однако тогда это была стандартная парадная форма младшего лейтенанта, а теперь ваш покорнейший слуга благодеянием Бибирева обрел чин штаб-офицера, каковой не имеет аналогов ни в одной армии мира, – оставаясь в табели о рангах обычным капитаном, я получил полномочия, сравнимые с генеральскими.

Да что там, в теории я могу теперь командовать аж дивизией, отменять решения гражданских руководителей вплоть до имперского губернатора, являюсь полномочным представителем Генерального Штаба и Верховного командования ВКК. Однако теория остается лишь теорией – штаб-офицерскими погонами меня одарили лишь затем, чтобы без затруднений выполнять деликатные поручения его высокопревосходительства Адмирала Флота Николая Андреевича Бибирева.

Только я собрался взяться за расшитый серебряной нитью и галунами китель, как брякнул гонг – явился первый визитер. Любопытно, кому приспичило посетить мое скромное обиталище в семь утра?

Открывать пришлось самому – систему наблюдения, контролируемую искусственным разумом, я вырубил. Не спорю, игрушка полезная, но очень уж надоедливая.

На пороге стоял Веня Гильгоф. Это надо же, изменил своим традициям! Очень дорогой темно-серый английский костюм, крошечная розочка в петлице. Длинные волосы начисто вымыты, схвачены в аккуратный хвостик. Красивые очки в золотой оправе. Запах хорошего одеколона. Доктор даже побрился!

– Что вы на меня смотрите, будто на картину живописи? – прыснул Гильгоф, взглянув на мое вытянувшееся лицо. – Раз в год я могу себе позволить подобные роскошества, не все же выглядеть немытым гоблином с остатками обеда в бороде? На сегодня привычный имидж «сумасшедшего ученого» придется отодвинуть на второй план.

– А форма? – заикнулся я.

– Думаете, легко растить патлы в течение полугода? – непринужденно заявил господин подполковник ГРУ, оттесняя меня в каюту и закрывая дверь. – А без положенной по уставу стрижки надевать мундир предосудительно и чревато взысканиями. Решил надеть статское. Вы что же, только начали собираться? Скоро половина восьмого, а вы в неглиже! Поторопитесь, капитан!

– Я бы рад, но…

– Что, затруднения? – углом рта усмехнулся доктор. – Придется в нарушение любых законов субординации потрудиться на поприще вашего денщика. Не возражаете?

– Да сколько угодно. – Я пожал плечами. – Грешно отказываться от помощи, особенно в таком сложном деле…

Кажется, только благодаря всезнайке Гильгофу я все сделал правильно: влез в узкие сапоги, застегнул все бесчисленные крючки и пуговицы, нацепил перевязь с саблей (Иисусе, как они с этим ходили четыреста лет назад?!) и привел в порядок скромную орденскую планку. Отечественные «Святой Михаил» и «За храбрость» соседствовали с тевтонским Железным Крестом на черно-белой ленте. Вдобавок – два серебряных значка за ранения и медаль «200 лет ВКК». Все, что успел заработать. Не много, но и не мало – награды, имеющие серьезную ценность.

– Орел орлом, – заключил доктор, осмотрев результат наших общих трудов. – Не побоюсь этого слова – гусар. Только рожей не вышли. Хватайте фуражку, и пошли! Осталось всего полчаса!

Ярко освещенный коридор привел нас к терминалу пневматической транспортной сети, незанятая капсула подошла моментально, мы с доктором устроились в креслах, пристегнулись и отправились в дорогу – тридцать километров по внешней границе астероида, до знаменитого «причала 24».

– Думаете, сегодня и впрямь произойдет нечто неожиданное? – спросил я Гильгофа, пока болид несся по узкому коридору. – Если да, то к чему такая неимоверная пышность, государственный визит…

– Сергей, вы хороший солдат, но в политике ровным счетом ничего не понимаете, – меланхоличным голосом ответил доктор, глядя прямо вперед, на пробегающие мимо огни. – Да, оба монарха подпишут малозначащие соглашения о сотрудничестве в сфере экологии или освоения спутников Юпитера, торжественный банкет, бал… Вы умеете танцевать?

– Нет.

– Вот и зря, бал будет замечательный, приглашен оркестр из Байрейта…

– Как можно танцевать с этим дрыном? – Я похлопал ладонью по золоченому эфесу сабли.

– Невелика наука, ваши предки умели.

– Мои предки – обычные донские казаки и татары. Их до революции семнадцатого года на балы не пускали.

– А мой самый известный предок – раввин из Житомира, уважаемый талмудист. Но я же танцевать умею! Однако мы отвлеклись. Так вот, запомните: судьбоносные решения всегда принимаются негласно. Всегда. К любому договору можно присовокупить секретный протокол, о котором осведомлен небольшой круг особо доверенных лиц. Гордитесь, что вы в такой круг входите, Сергей. Вам всего двадцать шесть лет, вы только лишь капитан ВКК, известный своей редкой удачливостью и феноменальной наглостью. Не мне вас учить: в министерстве обороны, ГРУ, госбезопасности и прочих серьезных структурах всегда существовала и будет существовать борьба кланов и группировок. Вы теперь – в клане Бибирева. Адмирал – умнейший и серьезнейший человек. По большому счету, Империей правит не Михаил Четвертый, наш возлюбленный государь… Настоящие нити управления находятся в руках пяти самых могущественных кланов. Армия в лице генерал-фельдмаршала Слепцова, ведомство по делам Колоний, возглавляемое очаровательной Ниночкой Назаровой, Военно-Космический Корпус адмирала Юшкова, бюрократы государственного канцлера Головина. И последняя сила, объединившая под своей рукой наиболее значимые спецслужбы, – адмирал Бибирев. Вот настоящее правительство. Пятеро людей, которые решают судьбу страны. Остальные – либо статисты, либо ярые приверженцы перечисленных влиятельных группировок.