Приблизившись к судну, сержант Одли сразу же заметил несколько изъеденную ржавчиной надпись на его борту. Это было название судна. Буквы принадлежали кириллице.
– Это российское судно, – сказал Одли. – Об этом говорит его название.
– Я знаю русский, – сказал Блэк, – моя бабушка родом из России.
– Но, ведь, ты родился в Штатах, – удивленно произнес Одли.
– Все верно, мои родители из Бруклина, но я по окончанию университета переехал сюда. Сначала на практику, ветеринаром, ну, и со временем мне приглянулся этот остров и природа.
– Я не знал, что у тебя корни из России.
– Это моя бабушка научила читать меня на русском. В детстве я прочел несколько книг самостоятельно на этом языке, – сказал Блэк.
– Ну, Дилан, теперь твои знания могут нам помочь, – сказал сержант. – Я сообщил на материк об этом судне.
– Что они сказали? – поинтересовался Адам Брукс, глядя не на корабль, а на сутулую фигуру брата, стоящего на земле в отдалении.
– Обещали завтра прислать вертолет с людьми, – ответил сержант.
– Неужели мы так и не ступим на него, – сказал Блэк, чтобы пробудить интерес в своем друге.
– Разумеется, Дилан, я не собираюсь стеречь его. Ведь, мне государство дало власть на этом острове. Мы взойдем на него до прибытия вертолета. У нас будут остатки этого вечера и длинная ночь впереди – для расследования и выявления причин появления судна.
Одли вернулся на берег и принес какой-то черный пакет. Из него он достал полосатую ленту.
– Вот этим нужно оградить вход на корабль. Так положено, – пояснил он.
Вместе с Адамом они протянули ленту вдоль причала, загородив вход на судно.
– Да кто сюда придет? – удивился Адам.
– Так полагается, старина, – сказал сержант, разматывая желтый рулон ленты.
Блэк подошел ближе к надписи и прочитал вслух.
– Жемчужина.
– Что ты говоришь? – спросил Одли, закрепляя и натягивая ленту.
– Я прочел название судна. «Жемчужина», – сказал Блэк.
Спустя пять минут они втроем уже стояли на палубе судна. Светящийся диск уже наполовину скрылся в океане, отбрасывая последние золотистые лучи.
– Сумерки сгущаются, – сказал Одли, глядя на потемневшую верхушку судна. – У нас от силы час, может и того меньше. Затем потемнеет.
– Понятно, – сказал Адам, разглядывая испуганно судно.
– Нас по-прежнему никто не встретил, – сказал Блэк. – Наверное, Хосе был прав, когда говорил, что люди покинули эту посудину.
– Поглядим, – сказал Одли.
– У тебя есть фонарь? – спросил он у Адама.
– Я же смотритель маяка, у меня всегда имеется фонарь, – он достал из небольшого саквояжа продолговатый предмет и передал его сержанту.
– Я пойду впереди, – сказал Одли, обращаясь к Блэку. – А ты Адам оставайся тут, у двери, на всякий случай.
Одли надавил на ручку, скрипнув, дверь поддалась и отворилась. Судно поглотило Одли и Блэка, ушедших внутрь. Адам грустно посмотрел на закрывающуюся дверь, затем подошел к борту и с тоской взглянул на скрученную фигуру брата, виднеющуюся вдали на берегу. Хосе сидел на камне, согнувшись в три погибели и подперев руками подбородок, с тревогой глядел на призрачные тени, подступающие к судну со все сторон.
Одли и Блэк шли по узкому темному коридору, высвечивая лучом фонарика стены и каюты. Корабль выглядел таким же свежим внутри, как и снаружи, словно люди не покидали его. Вот они проходят мимо каюты, поглощенной во мраке, и луч фонарика выхватывает небольшой стол, на котором находится чашка недопитого кофе, рядом лежит разорванная тетрадь. На стенах другой каюты неизвестный художник изобразил какую-то глубоководную рыбу в причудливых формах.
– Хосе был прав, – сказал Одли, – людей здесь нет. – И нам предстоит в короткое время выяснить причину их исчезновения. Нужен судовой журнал.
– Где он может быть? – спросил Блэк, всматриваясь во мрак переходов.
– Либо в капитанской каюте, либо на мостике в управлении.
– Ты поможешь мне? Нам повезло, что ты знаком с кириллицей.
– Я подзабыл, конечно, много времени прошло, но кое-что помню.
Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь иллюминаторы, постепенно гасли, уступая место мраку. Каюты неумолимо погружались во тьму, и друзьям становилось все труднее различать предметы. Двое людей погружались все глубже в тени ночного странника, они уже дошли до капитанской каюты. Внимательно осмотрев столы и ящики, которые не были заперты, они ничего интересного для себя не нашли. У капитана был сейф, но он был заперт. В рубке также ничего не обнаружено.
– Это довольно странно, – произнес Блэк, – хоть какой-нибудь документ мог бы быть.
– Я полагаю, что документы заперты в сейфе или в одном из ящиков стола. Взламывать нельзя, утром прибудет полиция с материка. Это их дело. Я рассчитывал, что нам улыбнется удача.
– Не забрала же команда документы с собой, когда покидали судно? – удивленно спросил Блэк, разглядывая судовой компас.
– Возможно, это дело рук пиратов, тогда документы похищены. Интересно, чем занималась команда, если это исследовательское судно, то, что они искали в Атлантическом океане?
– Это не пираты. Ведь, разрушений от пуль незамечено.
– Пиратам случается взять судно и без единого выстрела. Идеальная работа. Но это не пираты, – сказал Одли. – На Багамских островах находиться американская военно-морская база «Эскадра». Мимо них ни одно пиратское судно, незамеченным, не пройдет.
– Но, ведь, это судно прошло как-то.
– Верно. Это и удивило начальство с материка. Поэтому они на всех парах мчатся сюда. Так, ищем, ищем. Где-то здесь должно быть что-то, ну, хоть один документ, – сказал Одли, живо оглядывая капитанский мостик.
Не обнаружив ничего интересного, они спустились по ступенькам в трюм. Здесь во мраке луч фонарика выхватил из темноты небольшое овальной формы судно. Это был глубоководный батискаф. Словно глубинный океанский странник, он неподвижно стоял перед ними, взирая парой потухших прожекторов.
– Такие опускаются на три, а то, и на десять километров. На самое дно, – сказал Блэк.
– С его помощью команда исследовала дно?
– Кто знает. Это может быть в записях, которые мы ищем, – сказал Блэк.
– Может, это судно не было исследовательским, – предположил Одли.
– Что ты имеешь в виду?
– Шпионское судно, – коротко заключил Одли, разглядывая крышку люка батискафа. – Российское судно проводило разведку у берегов Америки.
Блэк промолчал, он пытался прочесть название на батискафе и, обнаружив лишь непонятный морской знак, вернулся к другу.
– Надо поискать еще на верху, в каютах, – предложил Одли. – Я не исключаю возможности, что нам придется вернуться без сувенира.
Когда они шли мимо кают, освещая различные предметы, вдруг позади них послышался легкий шорох. Друзья сразу же остановились, пытаясь определить направление звука. Появилась надежда встретить кого-то из экипажа. Пытаясь найти людей, они пробежали несколько кают, но людей не обнаружили.
– Наверное, крысы, – предположил Блэк. – Эти твари выживают везде.
Они проходили мимо открытой каюты, когда луч фонаря смутно осветил стол и, как будто какую-то тетрадь на нем. Одли и Блэк, увлеченные находкой, вошли в каюту и обнаружили на столе зеленую тетрадь. Блэк поднял ее и перелистал страницы.
– Это то, что мы ищем? – с надеждой спросил Одли.
– Не совсем, но, как говорится, ты был близок. Это дневник одного из членов команды. Здесь последние записи, судя по датам. Последняя запись сделана красным цветом, возможно, кровью.
– Чернила закончились? – предположил Одли.
– Может быть. Последнее число записано неделю назад. – Блэк немного подумал, а затем произнес, – странно все это.
– Что странного? – спросил Одли, выпучив на него глаза.
– Пыль. Ее нигде нет на тетради. Я перелистал страницы, но пыли нет. На всех предметах, что мы здесь видели, имеется небольшой слой пыли, – он дунул на стол, и небольшое облако пыли взметнулось в свете фонарика.
