— Это что такоееее? – протянул я. Все вокруг начинало расплываться, разрываться на мелкие детали. Лица размазывались, и я уже не мог припомнить как выглядело хотя бы одно из этих существ.

— Еще не время, Франц, — услышал я, прежде чем отключиться, — еще рано. Но подождите, скоро. Совсем скоро мы поднимемся наверх, а вы – жалкие – опуститесь ниже этого дна и останетесь там навсегда.

И все.

Я думал, что это конец. Теперь уже по-настоящему. Но тут я открыл глаза и тут же их закрыл, потому солнце было как раз над моей головой.

Голова трещала, словно я пил всю ночь. Что случилось?

Я не помнил абсолютно ничего. Посмотрев по сторонам, я увидел каких-то людей, которые спокойно себе отдыхали. Моя бутылка из-под вина лежала в стороне, внутри не было ни капли алкоголя.

Кажется, ты немного перебрал, Франц, подумал я, собирая все свои вещи. Нужно хорошенько отоспаться.

Так я и сделал.

Я уходил и какое-то странное чувство терзало мое сердце и душу. Я не мог понять, что это, поэтому и списал все на алкоголь. Я вошел в свой домик, непонятные мысли нависали надо мной, как тучи в дождливый день. Я лег на кровать и почти мгновенно уснул.

И почему я так устал?

И тут, проваливаясь в еще более глубокий сон, я вспомнил.

Вспомнил все.

Внутри

Н.

1

Я очнулся в полной темноте. И она, эта темнота, пахла как-то противно. Так противно, что меня тут же вырвало. Позже я понял, что пахло новенькой пластмассой. Было так темно, что я даже рук своих видеть не мог, плюс ко всему ещё и эта въедливая вонь. Чуть позже я понял, что не помню абсолютно ничего, что было до этого. И это меня по-настоящему напугало.

Я ведь всё это время просто сидел там. Даже двигаться не пытался, боялся зацепить что-либо, что может таиться в темноте. Мне это немного напоминало «Пилу», а я чувствовал себя Адамом или доктором Гордоном. Только цепей не было, двигаться я мог, однако такого желания не возникало. Всё время в голову лезли какие-то разорванные и нечёткие мысли, от которых голова начинала болеть ещё сильнее. Лезли воспоминания, которые были очень размытыми.

Вспомнил пустой автобус, в котором я как-то ехал. Кроме меня и водителя никого больше не было. Это очень странное чувство – оглядываться и видеть пустые сиденья.

Следующее, что я вспомнил – это то, как пришел к человеку, который, по всей видимости, был моим другом. В квартире кроме нас никого не было. Я подумал, что он очень одинок, и именно поэтому пригласил меня. В комнате было много дыма. Очень много дыма. Я помню, как он предложил мне что-то попробовать.

Скорее всего, думал я тогда, я до сих пор сижу у него в квартире, просто сижу и схожу с ума, как школьник, впервые дунувший нормальной травы. Это поставило меня в трудное положение. С одной стороны, этим легко всё объяснить. И эта комната – лишь плод моего воображения. А с другой – ведь всё выглядит таким реальным и настоящим. Это странно. И пугающе одновременно. Обещаю, что когда меня отпустит, я больше никогда не попробую ничего запрещённого, ядовитого и переносящего в темноту.

Идиот.

Кретин и придурок.

Я просто сидел там и обзывал себя, прося Джа помиловать и вернуть мне обратно. Туда, где свет, солнце и где ты, когда смотришь вперед – то можешь видеть свои руки и всё, что впереди. Я вспомнил своего друга и просто заплакал, как маленький ребенок, поймавший сильную оплеуху от отца.

Эй, хватит, слышишь?

Д.

1

— Это тебе передал отец. Хотел поздравить тебя с днём рождения. В дом я его не пустила, конечно. Не хватало его тут, но подарок обещала передать.

Мама протягивает мне небольшой пакет и я говорю:

— Передай ему спасибо от меня!

И мне действительно было приятно получить подарок от отца, которого я не видел уже давно. Просто мама запрещает видеться с ним, говорит, что он плохой человек. Мама говорит, что он наркоман и алкоголик. Может, это и правда, но мне всё равно. Еще раньше, когда мы все жили вместе, уже тогда мама постоянно на него орала. Не знаю, за что, наверное, она и сама не знает. Зато теперь, когда его нет, она может постоянно говорить о нём всякие гадости. Я просто слушаю и молчу. Я же ребенок. Но есть подарок. И уже то, что мама передала его мне – говорит о многом.

Я побежал к себе в комнату и стал смотреть то, что было в пакете. Подарок был маленьким, я разорвал подарочный целлофан и увидел там кое-что. Это был тамагочи. Настоящий. Красный и с тремя кнопками. Эта штука сделала меня тогда счастливым. По-настоящему счастливым.

Н.

2

Когда включился свет, я правда поверил, что ослеп. Сидел там и думал, как же я теперь буду жить, как все будут меня жалеть и всё такое. Но со временем глаза привыкли к свету и я понемногу смог рассмотреть место, где я находился.

Это была просто комната из четырёх стен. Ни окон, ни дверей, ничего. Только четыре чёрные стены и сплошной светящийся потолок.

Тогда я и подумал, что нахожусь в психушке. Я никогда раньше не бывал там, но, кажется, они выглядят именно так. За что, интересно, я сюда попал?

А потом я увидел, что в углу комнаты стоит небольшая миска с каким-то жёлтым варевом, напоминающим мочу. На вкус оказалось не так плохо, как выглядело. Хотя сильно отдавало пластмассой. Я поел и через несколько минут свет погас снова, и я опять остался один со своими мыслями.

Я думал о том, что лежу сейчас дома у своего друга и он, наверно, смеётся как идиот, глядя на меня. Всё это странно. Было бы здорово вспомнить ещё что-то.

Время от времени свет включался и в углу снова появлялась тарелка с варевом. Часов у меня не было, поэтому понять, сколько времени я здесь пробыл, было нелегко.

Так продолжалось долгое время. Включался свет – появлялась еда – свет выключался. И я вновь оставался один.

За время, что я пробыл там, я успел изучить всю комнату, к сожалению, сделать это было не так уж и сложно. Никаких потайных дверей, люков, ходов я не обнаружил. Стены, казалось, были пластмассовыми, однако сломать их оказалось невозможным. Некоторое время я просто орал, надеясь, что меня услышат. Ничего такого.

Так шли дни. Хотя там времени не было, его просто не существовало.

В реальной жизни ничего подобного бы не могло случиться, и я всё ещё старался верить, что меня до сих пор не отпустило и я всё ещё в гостях у своего друга. Если бы.

За всё время, я подсчитал, свет включался и выключался целых семнадцать раз. Думаю, промежуток между включением и выключением составлял часов 6, если не больше. А может и больше, не уверен. Все это говорит о том, что сижу я здесь уже довольно долго, а я всё ещё не сошел с ума. Я рассмеялся, подумав, что эта мысль выглядела бы смешнее, если бы я действительно был в психушке. Я хотел там быть. Хотел быть где угодно, лишь бы не здесь.

Д.

2

Эта игрушка была для меня не просто игрушкой. Она стала чем-то особенным и родным. Я просыпался каждую ночь, чтобы покормить своего питомца, брал его с собой в школу и носил, когда шёл гулять. И уже через неделю никто не видел бы меня без этой штуки. Ну то есть она все время была у меня в руках. Несколько раз у меня её отбирали на уроках, но потом я её возвращал, трясясь, не умер ли мой друг там. Нельзя сказать, что эта штука заменила мне отца, это было бы глупо. Нет, но тамагочи стал единственным звеном, связывающим меня с ним. Это приятное чувство. И вы даже представить себе не можете, что я чувствовал, когда однажды не обнаружил тамагочи в своем кармане. Я облазил полгорода, но ничего не нашел. Питомцу моему теперь придется не сладко, подумал я тогда и расплакался, словно получил оплеуху от своего отца.