— Все в порядке, Харриет. Я ждал его, пусть войдет, — попросил Люк.

Харриет вышла, а вместо нее в кабинете появился Лерой — высокий, с накачанными мышцами мужчина лет тридцати восьми, в жилах которого текла негритянская кровь. Лерой не любил костюмы и галстуки. Сегодня он тоже остался верен своим привычкам и пришел в легкой куртке, под которой была видна светлая футболка, и свободных серых брюках. Закрыв за собой дверь, он переложил видеокассету из правой руки в левую, в которой держал кейс, и поздоровался с хозяином кабинета.

— Лерой, рад тебя видеть, — улыбнулся Люк. — Садись и рассказывай, что заставило тебя покинуть тихий и уютный Бостон и приехать в наш шумный и душный город.

Лерой вытер испарину со лба, уселся в кресло, стоящее перед столом, и с наслаждением вытянул уставшие ноги.

— Дружище, я вижу, у тебя прекрасное настроение. По правде говоря, мне жаль его портить. Я чувствую себя как-то неловко — ты мне платишь огромные деньги, а я не могу порадовать тебя хорошими известиями.

Откинувшись в кресле, Люк впился глазами в Лероя. Сердце сжалось у него в груди в тоскливом предчувствии плохих новостей.

— Что ты узнал? — занервничал Люк.

— Выкладывать все как есть, ничего не утаивая? — с неожиданным смущением поинтересовался Лерой.

— Самые плохие новости оставь напоследок, начни с чего-нибудь хорошего. Итак, я слушаю.

Лерой вздохнул и начал:

— Боюсь, что у меня только плохие новости для тебя. Мы так и не напали на след Хала Марша. Но кое-что узнали о Виолетте, ее настоящее имя Анна Мэй Смит. Она мертва, и давно.

— Как она умерла?

— Смит убили четырнадцать лет назад. Кто-то сломал ей шею голыми руками. Полиция подозревала в убийстве ее сутенера, но не смогла найти веских улик против него. Я тоже считаю, что именно этот парень разделался с ней, во всяком случае по своим физическим данным он вполне подходил для этой роли.

— Боже! — выдохнул Люк, вспомнив вслух слова Тесс:

— Однажды она появилась у Карсвеллов, они о чем-то между собой потолковали, а затем она увезла меня на своем «Кадиллаке» из Майами в Чарльстон. Там, у Берта, она и оставила меня. Вот, собственно говоря, и все.

— Потом Смит внезапно исчезла. Скорее всего ее убрал сам Берт, чтобы замести следы.

— Что еще? — спросил Люк.

— Сегодня я поставил наконец точку на деле Ванштейна.

Люк выпрямился в кресле.

— Как тебе это удалось?

Лерой устало усмехнулся:

— С помощью современных средств связи можно творить чудеса. Я разослал по факсу фотографии Ванштейна, которые сделали мои люди, ведя за ним наблюдение, и его отпечатки пальцев в некоторые федеральные и зарубежные полицейские службы. Из трех пришел положительный ответ, поскольку этот человек числится в их картотеках. Но дело в том, что твой Макс Ван-штейн не имеет ничего общего с настоящим доктором Максвеллом Ванштейном, хотя внешне он очень похож на него. Ну, не очень, но в достаточной степени, чтобы люди принимали его за доктора. И он еще долго сможет всех дурачить, если его не остановить.

Лерой открыл кейс и, достав оттуда две цветные фотографии, положил их перед Люком на стол.

— Настоящий психиатр не так давно, чуть больше месяца назад, улетел на какую-то станцию в Антарктике. Правительство отправило его туда со сверхсекретным заданием. Похоже, что у некоторых ребят, которые уже третий год живут на Южном полюсе и любуются изо дня в день белым безмолвием, потихоньку поехала крыша. Так вот, задача Ванштейна — без лишнего шума привести парней в порядок. Никто не знает, что он в Антарктике, даже его собственная жена. Она сейчас отдыхает вместе со своим сыном и невесткой в Миннесоте. Ей сообщили, что ее муж по просьбе правительства улетел в Европу для участия в каких-то конфиденциальных проектах с русскими. Наш герой хорошо осведомлен и воспользовался ситуацией очень умело. Теперь ты понял, почему он живет в апартаментах доктора и не боится разоблачения?

— Невероятно! — воскликнул Люк. — У Ванштейна-самозванца, должно быть, есть очень хороший и надежный источник информации, раз ему удалось все это выяснить?

— Ага, он крутой парень. — Лерой вновь открыл кейс и, покопавшись в нем, протянул Люку несколько фотографий размером восемь на десять. — Вот, полюбуйся. Твоего Ванштейна зовут Арнольд Клифтон. Но кроме этого имени, у него есть еще десятки других, и он, хочу тебе сказать, страшный человек. За ним числится целый букет серьезных преступлений: он занимался крупным мошенничеством, контрабандой кокаина, держал притоны и контролировал проституцию. Полиция пару раз выходила на него в связи с убийствами, но не смогла ничего доказать. Его даже ни разу не арестовали. Этот молодчик действует очень осторожно, у него всегда есть железное алиби. Люк, я повторю, что с ним шутки плохи, он — закоренелый преступник. Такому убить человека — раз плюнуть.

Люк почувствовал холод в груди.

— Что связывает Тесс и его?

— Сейчас ты сам все увидишь, — сказал Лерой и окинул взглядом кабинет. — Где у тебя видеомагнитофон? Я хочу тебе кое-что показать.

— Что именно?

— На прошлой неделе моим людям, которые ведут наблюдение за лже-Ванштейном, удалось установить кое-какую аппаратуру у него дома, — ответил Лерой, вставляя кассету в видеомагнитофон. — Надо сказать, что поначалу его поведение разочаровало нас. Он вел себя тихо, как мышка, никому не звонил, ни с кем не встречался. Но вчера утром у него были гости, и он скомпрометировал себя полностью. Все это записано здесь. — Лерой посмотрел на Люка. — Боюсь, тебе не понравится то, что ты увидишь.

— К нему приходила Тесс? Лерой кивнул.

— Извини, старик. Она — вторая Марго Холловей.

Люк побледнел от этих слов. В груди появилась тупая, ноющая боль, словно в сердце вошла игла, и страх сковал его душу.

— Включай.

Лерой нажал на кнопку и вернулся в свое кресло. Люк остался сидеть за столом, боясь пошевелиться. Он почувствовал отвращение, увидев на экране, как Макс Ванштейн, он же Арнольд Клифтон, мечется в нетерпении, как лев в клетке, по шикарно обставленной квартире. Затем раздался условный стук в дверь: сначала три раза подряд, пауза и потом еще два удара. Подскочив к двери, Клифтон распахнул ее, и его лицо исказилось от ярости.

На пороге стояла Тесс.

Клифтон схватил ее за руку и рывком затащил в комнату, после чего хлопнул дверью так, что стены в гостиной задрожали.

— Ах ты, безмозглая стерва! — орал он, брызгая слюной.

Люк вздрогнул, словно ему дали пощечину.

Тесс, не потеряв присутствия духа, спокойно посмотрела на Клифтона.

— В чем дело, Берт? — спросила она.

Берт? Так он, оказывается, еще и Берт, ее учитель и наставник воровскому ремеслу! Неужели Тесс до сих пор работает вместе с этим чудовищем, с этим садистом, который хладнокровно прикончил Виолетту?

— В чем дело, ты спрашиваешь? — взревел Берт. — Я тебе сейчас скажу, в чем дело! Я уехал по делам на пару дней из города, и, пока меня не было, ты, зараза, сделала все, чтобы наша операция оказалась на грани провала. Тебе этого мало? Отвечай!

— Я думаю, что все идет нормально. — В лице Тесс не дрогнул ни один мускул, хотя Берт размахивал кулаками перед самым ее носом.

— Какого черта! Я уже говорил, что ты здесь не для того, чтобы думать! — бушевал Берт, меряя шагами гостиную. — Как только ты начинаешь заниматься отсебятиной, мы попадаем в идиотские ситуации. Зачем тебе потребовалось соблазнять Люка Мэнсфилда?

— Что? — изумленно переспросила Тесс.

Пять лет, проведенных в тюрьме, никак не отразились на Марго Холловей — она по-прежнему была ослепительно красива. Тесс подумала об этом, войдя в комнату, отведенную для свиданий с заключенными, и окинув взглядом женщину в тюремной робе, сидевшую за столом. Такая просто создана для того, чтобы кружить мужчинам головы и покорять их сердца. Марго, преисполненная чувственной грации, была само воплощение женственности. Неудивительно, что Люк влюбился в нее по уши и поздно понял, какая черная душа скрывается в ангельском обличье. Сейчас Марго было незачем притворяться и строить из себя беззащитную и ранимую женщину, и поэтому достаточно было посмотреть в ее большие карие глаза, чтобы понять, сколько злобы и ненависти вмещает сердце этой женщины.