И.В. Можейко писал, что немецкие китобои в 1530 году обнаружили в Гренландии полуразрушенное селение, в котором была даже развалившаяся церковь. В одной из хижин был труп рыжеволосого мужчины ― последнего из потомков первых поселенцев. Связь с европейским континентом восстановилась слишком поздно ― хотя бы на 30 лет раньше!
Скандинавские саги говорят об Эрике Рыжем, Лейфе Счастливом и Биорне. Интересно сопоставить имена. Под Херсонесом некий хитроумный варяг Ждбьерн помог Владимиру найти и разрушить водопровод, что принудило город к капитуляции. Не тот ли это Биорн, что потом побывал в Америке?
Предполагается, что викинги побывали и у ацтеков, где память о них сохранилась в виде сказаний о белокожем боге Кецалькоатле. Индейцы воспринимали потом беззастенчивых грабителей испанцев вначале именно как посланцев этого бога. Если были контакты индейцев со скандинавами (а ранее, как предполагается, с финикийцами, африканцами, египтянами и римлянами), то почему у индейцев так и не появилось колесо, известное всем этим народам?
Н.М. Карамзин уверенно писал: «Нет, кажется, сомнения, что они [викинги] за 500 лет до Коломба открыли полунощную [северную] Америку и торговали с ее жителями».
С концом правления Владимира совпало событие, предрешившее решение для Византии болгарской проблемы. Василий II, тот, что выдал свою сестру за Владимира, нанес в 1014 году поражение болгарам в одной из битв. «Победив царя Самуила, он ослепил 15 тысяч болгар, оставив на каждые 100 человек по одному человеку с одним глазом», ― писал хронист Константин Манассия. Количество несчастных, подвергшихся экзекуции, могло бы составить население целого города. Император получил прозвище Болгаробойца (Убийца Болгар или, по-гречески, Булгарооктон), а его опыт немногим более чем через 200 лет был использован князем Александром Невским, правда, в значительно меньших масштабах и не против чужих, а в назидание своим новгородцам. Новгородцы подняли бунт против монголов, приехавших переписывать население с целью определения размера дани. Вожакам этого бунта князь Александр и распорядился, по словам Л.Н. Гумилева, «вынуть очи».
В Киеве появилась масса беженцев из Болгарии, среди которых было много священников и богословов.
Требуют более внимательного рассмотрения первые шаги русского народа на пути новой веры.
Первая русская христианская епархия в Тмутаракани, говорится в учебной литературе, появилась в 867 году, за 100 лет до «официального» крещения Руси.
То, что христианство пришло на Русь из Византии, подтверждается многими фактами. Достаточно упомянуть, что длительное время, на протяжении столетий, высшие церковные иерархи направлялись на Русь из Византии и имели греческое происхождение.
Вместе с тем у русского православия есть такие особенности, которых не было у греков. Наиболее заметный пример ― колокола. Их в греческих храмах не было. В русских они появились. С.В. Перевезенцев предполагает, что они были переняты из ирландской церкви. Так же обстоит дело и с надгробными крестами.
Даже почти сто лет назад Е.В. Аничков считал, что «о христианстве времен Владимира сведения вообще отрывочны и сбивчивы».
Христианство далеко не сразу завоевало признание на Руси. Князь даже заявил, что тот, кто уклонится от крещения, будет враг ему. Несмотря на то что все понимали, каково стать врагом князю, языческие жрецы (волхвы) долго еще были популярны среди простого люда. Не случайно, говоря о крещении Новгорода, летописец пишет о посланцах Владимира, направленных им распространять религию мира и добра: «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем». Деревянных идолов сжигали, бросали в воду и сплавляли по течению, привязывали к лошадиным хвостам и пускали в степь. Люди не хотели расставаться со своими богами, под защитой которых жили они и их предки. Не все могли согласиться с бескомпромиссным призывом священника Кирилла Туровского, умершего в 1182 году: «Уже бо не нарекутся Богом стихия, ни солнце, ни огнь, ни источници, ни древеса!» Славяне понимали, что их боги, представители Матери-Природы и духов предков, не «есть дерево», деревянные идолы только символ богов, так же, как изображение Христа и Богородицы на иконах лишь символы.
Летопись приводит пример, что спустя много лет, даже в XI веке в Новгородчине «людью вси идоша за волхва; и бысть мятежь велик...» Только князь Глеб Святославич, внук Ярослава Мудрого, и его дружина при этом мятеже остались на защите христианства. Спрятав под плащом топор, князь спросил волхва, знает ли он, что будет с ним сегодня. «Чудеса великие сотворю», ― бесстрашно отвечал волхв (вспомним у Пушкина: «Волхвы не боятся могучих владык»). Глеб вынул топор (видимо, не хотел доставать свой меч?) и зарубил прорицателя. Для ведения религиозных диспутов использовались и такие методы.
Князья и священники яростно боролись с проявлениями язычества. Последнее упоминание в летописях о сожжении четырех волхвов относится к Новгороду 1227 года, писал Б.Д. Греков.
О том, что христианство не смогло полностью уничтожить языческие верования, следует из «Повести временных лет», в которой описывается, как некий новгородец (христианин!) пришел к кудеснику за волхвованием. Эпизод имел место уже после смерти Ярослава Мудрого. Как можно понять, новгородцу потребовалось заглянуть в будущее. Язычник-волхв выполнил просьбу христианина, а потом они немного побеседовали на темы религии: «Затем новгородец стал спрашивать кудесника: “Чего ради бесы боятся того, чей крест на себе мы носим?” Он же сказал: “Это знамение небесного Бога, которого наши боги боятся”. Новгородец же сказал: “А каковы боги ваши, где живут?” Кудесник же сказал: “В безднах. Обличьем они черны, крылаты, имеют хвосты; взбираются же и под небо послушать ваших богов. Ваши ведь боги на небесах. Если кто умрет из ваших людей, то его возносят на небо, если же кто из наших умирает, его несут к нашим богам в бездну”».
Исполненный христианского благочестия летописец спустя столетие после крещения Руси не сомневается, что новые и старые боги смогли вместе ужиться, только перераспределили районы влияния. Поскольку за новых богов были князья и воеводы, тем удалось захватить себе небеса, откуда изгнали языческих духовных владык. Возможно, хвосты и крылья у них появились в процессе депортации с небесных сфер, так как в языческом пантеоне Владимира, как можно судить, не было хвостатых и крылатых черных страшилищ.
Компромисс между старой и новой верами был найден стихийно.
Об этом обстоятельно говорится в труде Н.И. Толстого «Славянские верования».
Антропоморфные языческие боги были лишены возможности влиять на жизнь людей. Небо заняли христианский Бог, ангелы и христианские святые. Прежние сверхъестественные существа низших уровней (лешие, русалки, кикиморы, домовые и т.д.) стали представлять нечистую силу. Два религиозных мировоззрения слились в целостную единую систему.
Святой Власий стал новым покровителем скотоводов вместо «отмененного» Велеса. Пальмовые листья, которыми встречали Христа при его въезде на молодом осле в Иерусалим (православный праздник Вербное воскресенье), заменили распустившимися веточками вербы. Ими стали пользоваться и для того, чтобы обеспечить здоровье выгоняемой на первую молодую траву скотине после зимнего стойлового содержания. Для этого надо было слегка похлестать вербовыми прутиками по бокам коров и лошадей. Понятно, что этот народный обычай никак не связан с событиями в Иерусалиме (где не было ни зимы, ни стойлового содержания скота), а является сохранившимся в таком виде языческим обрядом.
Сохранилось поклонение тотемным животным. Медвежий праздник с гуляньем в вывернутых шубах проводился на весеннее равноденствие, когда медведь пробуждался от спячки. Затем Масленица сдвинулась со своего прежнего места, считал Б.А. Рыбаков, из-за христианского поста, во время которого гулянья запрещались.
Дары Перуну втихомолку приносились 2 августа (по старому стилю ― 20 июля), в Ильин день, поскольку пророк Илья, разъезжая по небу в огненной колеснице, «заведовал» громом и молнией подобно воинственному славянскому богу.
