4. У викингов шлемы имели сферическую форму с крестообразно расположенными пластинами для усиления конструкции. У русских традиционными являлись конические остроконечные шлемы, которые нередко для повышения прочности имели не гладкую поверхность, а своеобразные «гофры» ― продольные ребра жесткости. Именно такой остроконечный шлем изображен на печати Ярослава Мудрого. Разное боевое снаряжение предполагает различающиеся технологии его изготовления. Одной технологии отдавали предпочтение скандинавы, другой ― варяги.
5. Викинги совершали свои набеги на драккарах. Несколько экземпляров этих кораблей сохранилось до наших дней. Они находятся в музеях. Конструкцией предусмотрены киль и шпангоуты, а борта изготавливались обычно из дубовых досок. Походы на Константинополь с берегов Днепра, как торговые экспедиции, так и с военными целями, совершались на лодках-моноксилах, то есть на таких, которые выдалбливались из ствола одного дерева. Борта наращивались досками, что повышало вместимость судна. Несмотря на то что основа выдалбливалась всего лишь из одной колоды, размеры готового судна были впечатляющими: до 20 метров в длину и до 3–4 метров в ширину. Однако драккары викингов были примерно в два раза крупнее. Ясно, что драккары и моноксилы ― это совершенно непохожие суда, различающиеся конструкцией и технологией изготовления. А это значит, что те, кто изготавливал настолько разные плавательные средства и ими пользовался, имели разные традиции кораблестроения и были разными народами.
6. Викинги ― это мореходы и воины пешего строя. Лошади у них использовались, но обычно для вспомогательных целей, например, для перевозки грузов или чтобы доставить воинов к месту сражения, где они спешивались, а лошадей стреножили и оставляли где-нибудь в стороне. В вооруженных силах Русского государства во все времена значительную роль играла кавалерия именно для боевых действий с противником. Разные тактические приемы ведения боя и разные средства ведения вооруженной борьбы также являются доводом за то, чтобы отрицать тождество варягов и викингов.
7. Эпоха викингов началась в 793 году с безжалостного разграбления монастыря на острове Линдисфарн. До появления Рюрика прошло семьдесят лет, в течение которых грабежи и разбои прибрежных пиратов-скандинавов получили широкую известность. Возможно ли, чтобы из морских хищников мирные жители, занимающиеся торговлей и ремеслами, стали бы выбирать себе «князя, который бы... рядил по ряду и по закону»? Для такого решения надо быть уж очень простодушным. А вот обращение к своим соплеменникам, которые остались в некогда родных местах, гораздо более вероятно.
8. Языковый барьер сделал бы невозможным и само призвание князя (представим себе депутацию местных племен, пришедшую к кандидату на престол с предложением вокняжиться), и последующую его деятельность, если бы он и местное население говорили бы на разных языках. То, что в этих местах использовался в качестве основного именно язык славян, следует из многочисленных находок берестяных грамот. Если можно так сказать, этот язык был принят и для повседневного общения, и для официального делопроизводства. Значит, призванный князь и те, кто его пригласил, говорили или на одном языке, или на очень близких языках. В данном аспекте уместно вспомнить, что хазарский город Саркел после разгрома Хазарии князем Святославом был переименован по-славянски в Белую Вежу.
Еще до появления Рюрика «...в том государстве (или в той стране), которое зовется Русия и которое мы называем Гардарика, главные города: Муром, Ростов, Суздаль, Хольмгард (Новгород), Сирнес (?), Гадар (?), Полоцк и Кенугард (Киев)». Такой вывод содержится в скандинавских документах XII века, которые исследовала Е.А. Рыдзевская. Скандинавы называли Русь Гардарикой, что означает «Страна городов».
В IX веке, как считают А. Кирпичников и П. Раппопорт, уже были такие города, как Ладога, Белоозеро, Новгород, Псков, Изборск, Полоцк, Ростов, Смоленск, Любеч, Городск, Киев. Всплеск развития городов отмечается в X–XI вв. Интенсивно функционировал днепровский торговый путь, связывающий Европу (через Прибалтику) с Ближним Востоком (через Константинополь). Существовали города в местах выхода речных трасс к Черному морю. В устье Днестра возник Белгород-Днестровский, в устье Днепра ― Олешье.
О возрасте русских городов можно судить по тому, что Ладога как город возникла в середине VIII века, а в Новгороде не обнаружены археологические слои ранее IX века. Западный хронист XI века Адам Бременский упоминает «Новгород, который лежит на Руси, где столица Киев, соперник Константинопольского скипетра». С его точки зрения, Киев и Константинополь ― сопоставимые по размерам города.
Славяне имели свою письменность, использовавшую кириллицу. Традиционно считается, что она изобретена моравскими братьями ― просветителями Кириллом и Мефодием на основе греческого письма, новая азбука содержала знаки для передачи звуков славянской речи, которые отсутствовали в греческой: «ч», «ш», «щ» и другие. Принятая дата создания ― 24 мая 863 года. Надо сказать, что и по этому вопросу есть несовпадающие точки зрения.
Новая азбука очень скоро стала привычным элементом быта славян. Тому подтверждение ― находки берестяных грамот в различных русских городах: в Новгороде, Пскове, Смоленске, Торжке, Твери и других. Орудия письма ― писала, которыми на бересте процарапывались (а не писались чернилами или краской) тексты, имеющие отношение к повседневной жизни (письма между мужьями и женами, купеческие расписки и т.д.), в больших количествах найдены в Киеве, Пскове, Чернигове, Рязани и других городах.
Важно подчеркнуть, что в средневековой Руси письменность не была уделом избранных, занятием узкой прослойки населения. Она использовалась не только в некоторых особо важных случаях, как, например, писание летописей, деловых документов или церковных книг. Совсем нет, грамотность была широко распространена среди горожан, писать умели почти все, а не только отдельные «грамотеи». Этому способствовала и доступность материала: береста имелась везде, а царапать на ней можно было самым простым писалом. Была бы грамотность. А она была, потому что была необходима широким слоям населения в их повседневной жизни. Берестяные грамоты находили в самых разных археологических слоях. Установлено, что, по крайней мере уже начиная с XI века, население Новгорода было грамотным. Переписка на бересте запечатлела подлинную, живую русскую, карельскую, немецкую, латинскую, греческую речь, а не книжно-церковный стиль изложения. Так был опровергнут миф о том, что очагами древнерусской культуры, некими островками света среди всеобщей тьмы неграмотности, были монастыри.
Интересно зайти в музей на острове Шпицберген, который был известен поморам еще со времен Господина Великого Новгорода. На первый взгляд там хранятся обычные инструменты: топоры, гарпуны, стамески... И почти на каждой вещи нацарапано имя владельца. Все они были грамотны! Так и представляешь ладью с парусом, которая упорно пробирается через огромные океанские волны. Даже если считать по прямой, расстояние не меньше тысячи километров. Там, у Груманта, в теплом течении, всегда есть рыба, на острове можно добыть моржей («рыбий зуб» ― бивни моржа, очень ценились), тюленей, нерпу. И вот, после промысла на острове или в прибрежных водах, средневековый помор, протопив избу, открывает книгу, читает псалтырь или начинает делать записи, подводить итоги охоты... И это не какая-то одна героическая экспедиция одного или нескольких удальцов, это обычный образ жизни всего народа. Разве можно не гордиться такими предками?
Одна из шведских газет так отреагировала на выставку результатов новгородских археологических изысканий, которая проходила в Швеции: «Когда наши предки вырезали на камне руны, славяне уже писали друг другу письма».
Какие же письма писали друг другу новгородцы? Вот пример:
«Поклон от Петра Марье. Я скосил луг, а озеричи (жители деревни Озера) у меня сено отняли. Спиши копию с купчей грамоты да пришли сюда, чтобы было понятно, как проходит граница моего покоса».
