В 1930-31 годах Мао расчистил себе место, виртуозно сочинив и претворив в жизнь план «АБ-туань». Была создана легенда о членах тайного общества, поставившего себе целью дискредитировать и развалить социалистические республики в регионах, свободных от власти Гоминьдана. Мао, как талантливейший режиссер, прорабатывал все детали постановки: изготавливались поддельные улики, имитировались расследования. Дело «АБ-туаней» набирало оборот, пока в него не оказались вовлечены почти все тайные и явные противники Цзэдуна. Он припомнил все: и споры на съездах, и кулуарные сплетни, и насмешки в свой адрес — каждый, кто не успел засвидетельствовать свою преданность и почтение, рисковал быть брошенным в тюрьму или расстрелянным как пособник контрреволюционного общества. По сути, это был первая «чистка» в истории КПК.

Осенью 1931 года на территории 10 советских районов Центрального Китая, контролируемых Китайской Красной армией и близкими ей партизанами, была создана Китайская Советская Республика. Во главе Временного центрального советского правительства (Совета народных комиссаров) встал Мао Цзэдун.

В эти годы помощь Хэ для Цзэдуна была бесценной. Она истово любила его, и ради своей любви была готова на все. Видя, какие жертвы приносит молодая женщина (чего стоили одни роды в походных условиях и оставленные на попечение крестьян младенцы), соратники также стремились доказать свою преданность вождю и коммунистическим идеалам. Мао не видел американских боевиков, но в точности воплощал их излюбленный принцип — они с Хэ постоянно играли в «плохого» и «хорошего» полицейского. На фоне неуравновешенной, склонной к истерикам Хэ повзрослевший Цзэдун выглядел спокойным и сдержанным. Он подсознательно начинал копировать манеры своих идолов — Конфуция (в приверженности конфуцианству Мао никогда не признавался, но во всех его лозунгах и работах сквозили черты этой философской системы), Ленина и Сталина.

Он выверял свои слова, старался разговаривать негромко и ласково, подкупая собеседника мнимой искренностью и вниманием. Но если собеседник не внимал и упорствовал в своих заблуждениях, в дело вступала Цзычжэнь. Она не стеснялась в словах и выражениях, могла припугнуть винтовкой, а иногда и на самом деле возглавляла карательные отряды. Женщина не однажды получала ранения, ее характер портился год от года. В конце концов и сам Мао стал побаиваться своей бешеной спутницы.

Между тем Китайская советская республика переживала далеко не лучшие времена. Основной частью Китая по прежнему управлял Чан Кайши, который не оставлял попыток избавиться от коммунистической заразы. К 1934 г. силы Чан Кайши окружают коммунистические районы в Цзянси и начинают готовиться к массированной атаке. Руководство КПК принимает решение об уходе из данного района.

Мао к этому моменту вновь в опале. Главенствующие позиции занимают «28 Большевиков» — группа близких к Коминтерну и Сталину молодых функционеров во главе с Ван Мином, проходивших обучение в Москве. Они же планируют и осуществляют прорыв через сплошной заслон гоминьданских войск. Но талант Мао не покидает его. Во время прорыва он умудряется так надавить на недовольных промосковкой группировкой соратников, что те поддерживают его на экстренной партийной конференции, которую во время короткой передышки срочно собирают в одном из городков.

Позже конференция Цзуньи вошла в учебники под названием «легендарной». Именно на ней были приняты основополагающие тезисы Мао, которые позже легли в основу «маонизма» (в противовес марксизму, ленинизму и сталинизму). Мао доказывает, что ставка на пролетариат в Китае заведомо проигрышная, в связи с отсутствием такого класса. Он предлагает все коммунистические учения рассматривать в крестьянском преломлении и формулирует отдельный, национальный путь китайского коммунизма.

Во время той же конференции партия принимает решение уклониться от открытого столкновения с Чан Кайши и перебросить армию на север через труднопроходимые горные районы. Спустя год после начала Великого марша, в октябре 1935 г. Красная Армия достигает коммунистического района Яньань, который решено было сделать новым форпостом Коммунистической Партии.

В ходе Великого марша через военные действия, эпидемии, несчастные случаи в горах и болотах, а также через дезертирство коммунисты потеряли более 90 % из того состава, что покинул Цзянси. Тем не менее, им удается быстро восстановить свои силы.

К тому времени главной целью партии стала считаться борьба с усиливающейся Японией, которая закрепляется в Маньчжурии и провинции Шаньдун. После того, как в июле 1937 вспыхнули открытые военные действия с Японией, китайские коммунисты, по указанию Москвы, идут на создание единого патриотического фронта с Гоминьданом. Так Чан Кайши из врага вновь превращается в союзника.

Все эти страшные, полные боев и потерь годы, Хэ была верной спутницей Мао Цзэдуна. В этот период она родила шестерых детей, судьба которых неизвестна до сих пор: либо они погибли в невыносимых условиях, либо их оставили в крестьянских семьях. В конце великого похода, по словам биографов, Хэ уже не выглядела той задорной красавицей, которой была 10 лет назад. К тому же многочисленные беременности и ранения сделали свое дело: у Хэ испортился характер, в результате чего начались ссоры, а иногда даже драки. «Мао плохо ко мне относится, мы все время спорим, потом он хватается за скамейку, я — за стул!» — жаловалась супруга партийного лидера.

Семейная жизнь с Хэ закончилась невероятным скандалом. Хэ заподозрила Мао в измене, причем сразу с двумя женщинами: студенткой из Пекина У Гуанхуэй и американской журналисткой Агнес Смэдли, которая в течение нескольких вечеров интервьюировала вождя коммунистического Китая.

Вне себя от гнева, Хэ намеревалась расправиться с обидчицами. Мао ничего не оставалось, как выслать из страны всех троих. Хэ поместили в одну из московских клиник, где она родила мальчика. Зима 1938 года в Москве выдалась на редкость холодная, с морозами ниже 30 °C. Сын Хэ заболел воспалением легких и умер. Ко всем просьбам супруги вернуться Мао оставался глух. Затем, наконец, он нашел, как ему казалось, прекрасное средство, с помощью которого Хэ могла скрасить свое одиночество: отправил к ней обнаруженную в крестьянской семье маленькую дочку — Цяо Цяо, единственного уцелевшего ребенка от их брака.

В предвоенной Москве с Хэ Цзычжэнь обращались как с простой советской гражданкой. Цяо Цяо, которую Хэ оформила в ясли, тяжело заболела, и ее отвезли в больницу. Врач, которому не было дела до больного ребенка, велел отнести девочку в морг, где ее и нашла мать. Дочка была еще жива. После того как ей стало лучше, Хэ бросилась к заведующей детским учреждением выяснять отношения. Та не пожелала выслушивать причитания всклокоченной азиатки и вызвала «скорую помощь», которая отвезла визжащую Хэ в сумасшедший дом. Там она и пробыла 9 лет, пока прибывший в Москву в 1947 году представитель КПК Ван Цзясян не освободил соотечественницу и не попросил Мао Цзэдуна пустить измученную болезнями Хэ в страну. Мао сменил гнев на милость, однако велел не пускать Хэ далее Харбина.

Девочку же отправили в детский дом, где она научилась говорить по-русски, драться и отстаивать свою порцию каши, на которую всегда находились желающие. О том, кто ее отец, она узнала много лет спустя и то совершенно случайно.