Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Двуколка поехала за ротным обозом, а Зденек повернул налево и осторожно зашагал вдоль полотна железной дороги...

Рассвет только занимался, когда партизаны подошли к Висле. Две дороги, спускавшиеся с горы, соединялись у недавно построенной дамбы, проходили по понтонному мосту довольно широкую в этом месте реку, а на том берегу снова расходились в разные стороны. Одна круто поднималась вдоль обрывистого берега, а другая терялась в русле глубокого оврага. По ней партизанам и предстояло идти к Свентокшиским горам. Командирам рот Турханов еще раз показал на карте место первого привала — небольшой лес на берегу маленькой речки. Здесь они должны были дождаться ночи, а потом двигаться дальше на запад.

Мост охранялся. Об этом можно было судить по двум блиндажам на противоположном берегу. Из трубы одного блиндажа валил дым. На каждом берегу дорогу перекрывал шлагбаум. Там стояли немецкие автоматчики. Прямо напротив моста, где дорога разветвлялась, на холмике был дзот. Из амбразуры торчал ствол крупнокалиберного пулемета. Турханов понял, что, если не захватить охрану врасплох, кровопролития не миновать. Особенно беспокоил дзот. Если бы была хоть одна пушка...

Командир отряда подозвал Соколова и Кальтенберга.

Что будем делать? — спросил он.

Выдвинем вперед свои пулеметы и силою двух взводов начнем штурмовать, — ответил Соколов.

По-моему, штурмовать опасно. Мост, вероятно, заминирован, и охрана, если поймет, что не удержит его, может взорвать понтоны. Разрешите мне с бойцами попытаться снять охрану без боя, — попросил Конрад.

Турханов согласился. Кальтенберг сел на бронетранспортер, где его ждали переодетые в эсэсовцев товарищи.

— Желаю успеха! — махнул им рукой полковник. Бронетранспортер спустился вниз и покатил по дамбе, подавая громкие сигналы. Но часовой не открыл шлагбаум, и партизанам пришлось остановить машину.

В чем дело? — грозно закричал Кальтенберг. — Почему закрыли дорогу?

Нас только что предупредили о возможности появления здесь вооруженных партизан. Приказано без проверки документов никого не пропускать.

Теперь ты видишь, что мы не партизаны?

Так точно, господин гауптштурмфюрер.

То-то же! У меня дело к вашему командиру. Садитесь, подъедем к нему, а на посту постоит мой боец.

– Курт, замени часового. Без моего приказания шлагбаум не открывать! — приказал Конрад.

Один из переодетых партизан соскочил на землю и чуть ли не насильно усадил немецкого часового в машину. Затем он открыл шлагбаум и пропустил бронетранспортер на мост.

Все это видели на той стороне. Из блиндажей выбежали автоматчики, а ствол крупнокалиберного пулемета, торчавший из бойницы дзота, нацелился на бронетранспортер.

Кто у вас начальник охраны? — спросил Конрад у часового.

Лейтенант Баумвольд, — ответил тот. — Но его здесь нет. Вчера он ушел в город и пока не вернулся. Вместо него остался фельдфебель Циррер.

Зачем ходит лейтенант в город?

Не могу знать, — улыбнулся солдат.

— Врешь! — строго сказал Конрад. — По глазам вижу, что врешь. Скажи правду: зачем он ходит туда?

Видать, обзавелся кралей, — подсказал Юлек!

Так точно, господин гауптштурмфюрер! — подтвердил солдат.

Как зовут красотку?

Руженой, господин гауптштурмфюрер. Она из семьи фольксдойче. По слухам, отец ушел к красным и грозится отомстить за позор дочери. Поэтому лейтенант с собой всегда берет трех автоматчиков.

Кальтенберг презрительно поморщился. «Ты, оказывается, не только трус, но и доносчик», — подумал он и приказал шоферу:

— Поехали!

Увидев, что на приближавшемся бронетранспортере, улыбаясь, сидит между двумя офицерами СС часовой, солдаты, собравшиеся у шлагбаума на том берегу, один за другим опустили винтовки и автоматы, а когда шофер дал сигнал, поспешно открыли шлагбаум. Выехав на дамбу, машина остановилась, и Конрад сошел на землю. Солдаты, опасливо озираясь, подошли к нему.

Лейтенант Баумвольд не вернулся? — строго спросил Кальтенберг.

Нет еще, — ответил один из солдат.

Позвать сюда фельдфебеля Циррера! — последовала команда.

Он не может встать.

Почему? — рассвирепел «эсэсовец».

Спит, господин гауптштурмфюрер. Ночью проезжие угостили шнапсом.

Господин фельдфебель хватил лишнее, — подсказал шепотом часовой.

Сволочи! — процедил сквозь зубы Конрад. — Раз жирели тут, в тылу! Но это вам так не сойдет. Кто тут из вас умеет командовать? Немедленно соберите всех.

Теперь никто из охраны уже не сомневался, что перед ними настоящие эсэсовцы. Двое побежали в блиндаж, один в дзот. Через минуту все уже выстроились перед бронетранспортером, и ефрейтор доложил, что в строю находится пятнадцать человек, а пять человек отсутствует.

Слушайте все! — гаркнул Конрад. — За моральное разложение, за связь с семьей перебежчика, за самовольную отлучку именем фюрера отстраняю от занимаемой должности начальника охраны и под конвоем отправляю в штаб четвертого полка СС для предания суду. Господин штурмбанфюрер, — обратился он к Юлеку, — обязанности начальника охраны временно возлагаю на вас. Приступай те к делу.

Слушай мою команду! — крикнул Юлек. — Сложить оружие!

Перепуганные солдаты растерянно смотрели на эсэсовцев, которые наставили на них не только автоматы, но и пулемет с бронетранспортера. Неизвестно, поняли они, что произошло в действительности, или нет, но приказ Юлека выполнили все. После этого партизаны без особых усилий скрутили им руки и закрыли в блиндаже. Теперь уже путь через Вислу был открыт, о чем Кальтенберг дал понять Турханову, помахав над головой фуражкой...

Гроза, которая приближалась еще до рассвета, наконец-то разразилась! Засверкали молнии, загремел гром, совсем близко раздался мощный удар, словно одновременно взорвались сотни бомб, хлынул дождь. В это время на понтонный мост вступила первая польская рота. Бойцы перебежали на левый берег и один за другим быстро скрывались в овраге. За батальоном Адама Краковского на мост вступили советские партизаны. За каждой ротой следовал обоз из пяти-шести повозок. Они затрудняли переправу, но, несмотря на это, первые две роты перешли реку благополучно. Несколько замешкалась рота Айгашева. Командир роты суетился, ругал бойцов, грозился кого-то расстрелять.

Турханов наблюдал за переправой с левого берега. «Нет, он явно не соответствует занимаемой должности, — подумал он, глядя, как мечется Айгашев. — На новом месте поставлю вопрос на партийном бюро о снятии его с поста командира роты».

В это время к Турханову подъехал верховой. Он был одет в форму польского жолнежа.

— Вестовой майора Краковского, — представился он. — Командир батальона приказал вам передать эту записку.

Турханов взял из его рук листок, и вестовой тут же умчался обратно. В записке говорилось, что квартирьеры, посланные вперед, договорились с жителями деревни Смелово о размещении бойцов батальона, а крестьяне соседней деревни приглашают к себе советских партизан. Майор Краковский предлагал принять это приглашение. «Обе деревни находятся совсем рядом с лесом. Немцы там не показываются с прошлого года. Местная полиция сотрудничает с подпольным партийным комитетом. Так что безопасность обеспечена», — писал Адам. Турханов раскрыл планшет, посмотрел на топографическую карту, нашел указанные деревни. Их расположение понравилось ему. «Надо партизанам дать возможность отдохнуть, помыться в бане, почиститься... Объявлю трехдневный отдых. Они вполне заслужили его», — подумал он и написал записку командирам первых двух рот.

Алим! — крикнул он. — Садись на коня и догони Байдирекова. Передай ему эту записку и скажи, чтобы он ее показал Волжанину. Сам оставайся во второй роте. Я приеду вместе с ротой Айгашева, — добавил он, вручая ординарцу записку.

Товарищ полковник, пошлите кого-нибудь другого. Я должен оставаться с вами, — возразил Мурзаев.

Ты должен выполнять мои приказания. Понял?

Да, понял, но радистка приказала все время быть с вами.

40
{"b":"193106","o":1}