Неприятные сообщения продолжали поступать и ночью. Из роты Айгашева еще накануне исчез один боец, часто выполнявший обязанности связного при штабе отряда. Поиски не увенчались успехом, а командир роты, боясь неприятностей, своевременно не доложил об этом в штаб. Установили, что боец в отряд прибыл один, назвался Назаровым, бежавшим из лагеря советских военнопленных. По словам товарищей, он часто распространял среди партизан слухи, пытался вызвать у них паническое настроение. Обо всем этом партизаны не раз докладывали своему командиру, но тот ограничивался разговорами, которые он называл «воспитательной работой».
По-моему, он перебежал к карателям, — высказал свое предположение Савандеев.
Не перебежал, а просто ушел к своим хозяевам, которые его подослали к нам, — поправил его Соколов.
К утру в отряд прибыл Базыль Каракоз. Он сообщил, что гестаповцы арестовали его сестру Ванду и немецкого диспетчера Манфреда Купермана, а сам он смог скрыться лишь потому, что сестра успела сообщить о приходе гестаповцев в управление дороги. Это был весьма чувствительный удар для отряда Турханова, так как с арестом этих двух лиц разведка лишилась надежного источника информации.
В последующие два-три дня как партизаны, так и немцы деятельно готовились к решающим боям. К карателям подходили все новые и новые силы. Появились танки и самоходки, над лесом почти непрерывно висели самолеты-разведчики — двухфюзеляжные «фокке-вульфы», которых на фронте называли «рамами». Они, несомненно, производили аэрофотосъемки, но иногда, разбрасывали листовки, написанные на русском, польском и украинском языках. Враги призывали партизан немедленно прекратить борьбу и сложить оружие, обещая взамен сохранить жизнь. Разумеется, никто не верил обещаниям немцев — по собственному опыту давно уже знали, как немцы сохраняют жизнь военнопленным.
Радовало Турханова то, что рота лейтенанта Волжанина, несмотря на неблагоприятную обстановку, продолжала выполнять свои обязанности. Донесения о продвижении немецких воинских эшелонов продолжали поступать по-прежнему. Правда, некоторые из них сильно запаздывали. Кроме того, появились потери среди личного состава, особенно среди связных. Это затрудняло работу разведчиков, и все же зашифрованные донесения о движении по четырем железным дорогам регулярно передавались в эфир.
14 июня произошло два знаменательных события. Утром на берегу реки Бранев начались крупные кровопролитные бои. Фашисты напали на партизан, но народные мстители отбили атаки с большими потерями для врага, а когда ряды карателей значительно поредели, с мощным возгласом «Ура!» бросились в контратаку. Началась ожесточенная схватка. Регулярные немецкие войска не выдержали яростного натиска и, побросав оружие, обратились в паническое бегство. На поле боя осталось две тысячи фашистов и огромное количество военного имущества.
Второе событие имело прямое отношение к отряду Турханова. На рассвете была получена шифровка от генерала Барсукова. Это была не обычная радиограмма. В шифровке говорилось, что бойцы и командиры Интернационального отряда первую часть боевого задания выполнили успешно, разведданные, присланные в Штаб партизанского движения, сыграли положительную роль в планировании и подготовке будущих наступательных боев, за что всему личному составу объявлялась благодарность. Теперь отряд должен форсировать Вислу, войти на территорию Келецкого воеводства я создать новую партизанскую базу на лесистых отрогах Свентокшиских гор в треугольнике между городами Островец — Кельце — Скаржиско-Каменна. По некоторым данным, немцы готовят в этом районе крупную акцию против советских партизан. Перед отрядом Турханова ставилась задача установить характер этой акции, а также — кто непосредственно занимается подготовкой и кому поручено проведение, затем совместно со Штабом партизанского движения разработать план ее срыва.
С содержанием шифровки полковник ознакомил только трех товарищей — Комиссарова, Савандеева и Соколова. Все они согласились, что задача, поставленная перед отрядом, сложная, очень важная, что ее выполнение потребует исключительного напряжения всех физических и моральных сил. Исходя из этого, они выработали план действий на ближайшие дни.
Еще накануне, на совещании командиров всех отрядов и частей Армии Людовой, было решено покинуть Яновские леса. Причем, зная, что немцы без боя не выпустят из огненного кольца, некоторые командиры предлагали сосредоточить все наличные силы на восточной стороне леса, затем, на рассвете, объединенными силами нанести мощный удар по обороне врага на узком фронте, прорвать окружение и под прикрытием специально выделенного арьергарда уйти в Билгорайские и Липские леса. Турханов не согласился с этими предложениями, мотивируя тем, что, если попытаться прорвать вражеское кольцо лишь в одном месте, немцы, имея моторизованные войска, легко перебросят подкрепления на решающий участок и сорвут планы партизан. Турханов предложил рассредоточить силы и нанести ряд мощных ударов на нескольких участках фронта, что наверняка дезориентирует врага и помешает ему преследовать отряды партизан и части Армии Людовой.
После жарких споров предложение Турханова все же приняли. Наметили основные направления ударов, которые должны были наносить отдельные отряды или группы из нескольких отрядов. Турханову и Адаму Краковскому досталось западное направление, которое считалось особенно неудобным, так как после прорыва окружения партизанам, чтобы попасть в лесные массивы, необходимо было повернуть либо на восток, либо на юг и преодолевать открытое пространство под огнем противника. Турханов знал, что самый легкий путь не всегда самый верный. И теперь, получив распоряжение прорваться в Келецкое воеводство, он даже поблагодарил судьбу за то, что ему выпало как раз то направление, которое совпадало с указаниями Штаба партизанского движения.
Немецкое командование недооценивало опасность на западном направлении. В самом деле, трудно было предположить, что партизаны попытаются вырваться из окружения именно здесь, а не там, где легче пройти к Билгорайским лесам. Поэтому, планируя ликвидацию партизан в Яновских лесах, они оставили на западе только слабое прикрытие. Турханову стало известно об этом еще к исходу 14 июня. Это, конечно, значительно облегчало выполнение предстоящей задачи для его отряда и батальона Адама Краковского, в то же время задачи остальных отрядов усложнялись. Чтобы облегчить положение партизан, прорывающихся на восток, надо было часть сил противника оттянуть на себя. Поэтому Турханов и Адам Краковский решили начать штурм вражеских позиций не перед рассветом, как было предусмотрено общим планом, а на час раньше, о чем без широкой огласки было сообщено командирам остальных партизанских отрядов. При этом Турханов учитывал следующее: если среди партизан имеются агенты немецкой разведки, они наверняка уже успели сообщить о начале штурма, и когда этот штурм начнется раньше, для немцев это будет неожиданностью. Факт же внезапности, как известно, всегда помогает нападающей стороне.
Штаб разработал детальный план всей операции, предусмотрев местонахождение каждого подразделения на определенном этапе боя. Так, например, прорыв должны были совершить 1-я рота батальона Армии Людовой и 2-я рота Интернационального отряда советских партизан под общим командованием полковника Турханова, после прорыва, не задерживаясь, осуществить марш-бросок к берегу Вислы и там захватить понтонный мост, недавно построенный немцами, обеспечив тем самым форсирование водного рубежа всеми остальными ротами. Чтобы дать возможность основным силам оторваться от преследования, рота Айгашева и два взвода из последней роты батальона Краковского должны были вести арьергардные бои. Все тыловые подразделения партизан, в том числе запасы оружия и боеприпасов, лазарет с больными и ранеными, отделение связи, полевую кухню и продсклад, охраняла на марше неполная рота Волжанина. Двадцать бойцов из первого взвода этой роты, исполняя обязанности наблюдателей на железных дорогах, находились вдали от Яновских лесов и ничего не знали о предполагаемом уходе оттуда своего отряда. Их надо было предупредить, чтобы они самостоятельно перешли Вислу и прибыли в определенный пункт, где намечалось сосредоточение отряда Турханова. Стал вопрос, кому поручить это.
