– Я так рада, что все осталось позади.

– В следующий раз ты сможешь получить от этого удовольствие.

– В следующий раз?

– Я не собираюсь делать из тебя затворницу, Глори. Нас ждут другие вечера и балы. Теперь, когда люди поняли, как мы относимся друг к другу, они будут воспринимать тебя иначе. Ты уже успела покорить большинство из них. Их примеру последуют и остальные, как только узнают тебя получше.

– Мне так понравилось танцевать.

– А у меня из головы не выходит тот танец, который мы исполним, как только доберемся до дома.

Глори зарделась. Николас привлек ее к себе и поцеловал. Этот танец начался.

Николас поднялся на восходе солнца. Глори удивилась, как можно было встать в такую рань, вернувшись домой поздно вечером и проведя не один час в любовных утехах.

– Надеюсь, ты не будешь скучать, – сказал Блэкуэлл. – К полудню я вернусь, и мы вместе пообедаем. – Направляясь к двери, он предупредил:

– Завтрак будет готов с минуты на минуту. Если хочешь, я велю подать его в комнату.

– Нет. Не надо. – Рано или поздно, ей все равно придется встретиться с Элизабет Сент Джон Блэкуэлл с глазу на глаз. Что ж, пусть это произойдет сегодня.

Улыбнувшись Глори на прощание, Николас закрыл за собой дверь.

Она встала через несколько минут, позвала Черил, которая помогла ей надеть светло-зеленое дневное платье, украшенное маленькими пуговичками, и спустилась вниз. По пути в столовую, в коридоре, Глори встретила Брэда. Увидев невестку, он одобрительно улыбнулся.

– Похоже, утро сегодня будет светлее обычного, – сказал Брэд, предлагая ей руку.

В столовую они вошли вместе. Элизабет уже восседала во главе стола, сложив на коленях пухлые ручки.

– Доброе утро, мама, – поздоровался молодой человек, помогая Глори сесть, и подошел к матери, чтобы поцеловать ее в румяную щечку.

– Доброе утро, миссис Блэкуэлл, – проговорила юная леди. Не услышав ничего в ответ, она взяла со стола салфетку и положила на колени.

– Удивляюсь, как у вас хватило смелости присоединиться к нам сейчас, когда моего властного пасынка нет дома, и никто не сможет защитить вас.

– Мама, – поспешил сказать Брэд, – почему бы не дать Глори шанс? Давай сначала узнаем ее получше, а уж потом будем выносить приговор.

Услышав, что Брэд сказал «мы», молодая миссис Блэкуэлл невольно улыбнулась, восхитившись его тактом и участием.

– Еще чего! – презрительно фыркнула Элизабет. – Мне не нужно знакомиться с ней ближе, я и так знаю больше, чем хотелось бы. – Она вскинула голову, ее двойной подбородок практически исчез. – Ты только погляди! Сидит тут с благочестивым видом, потому что уверена: богатый муж защитит. Эта женщина – настоящая шлюха. Да знаешь ли ты, что она не стесняясь спала в каюте твоего сводного брата на борту «Черной ведьмы»? На виду у всего экипажа! Бесстыдница, вот кто она такая. Потаскуха!

Глори вспыхнула.

– Я была вынуждена там спать. Ваш пасынок думал, что я обманываю его, но ошибся! После этого он преднамеренно испортил мою репутацию, а сейчас старается загладить свою вину.

Элизабет смерила невестку холодным взглядом.

– Возможно ты и прав, Брэд, – сказала она, обращаясь только к нему. – Мне следовало бы догадаться, что за этим скандалом стоит твой чудовищный братец.

Глори вскочила, отодвинув стул с такой силой, что он зацепился за складку ковра и с грохотом упал на пол.

– Да как вы смеете говорить о моем муже подобные вещи! Николас – прекрасный человек. Да, он совершил ошибку, но только и всего. Он был так добр к вам, заботился о вас, защищал. И если вы хоть когда-нибудь скажете о нем плохо, я… я…

– Что ты сделаешь тогда? – с нежностью спросил Блэкуэлл, остановившись у порога.

Глори густо покраснела. Повернувшись к Элизабет, она заметила улыбку Брэда.

– Я буду просить мужа, чтобы он отказал вам в помощи, что давно уже следовало бы сделать.

Решительность Элизабет заметно поубавилась.

– Ну и ну, – она встала из-за стола. – Прости меня Брэд, но я должна распорядиться относительно меню. – И, не оглянувшись, с негодующим видом, миссис Блэкуэлл выскочила из столовой.

– Мне очень жаль, что и тебе досталось, Брэд, – сокрушенно сказала Глори, – а ты ни в чем не виноват.

– Ничего. Маме просто необходимы время от времени такие сцены. Но, к сожалению, ни я, ни мой брат не находим в себе смелости сказать ей об этом.

Глори взглянула на мужа, который поднял упавший стул и ждал, пока она снова сядет за стол. Николас занял место рядом с ней.

– На самом деле я никогда так не поступлю, – сказала молодая женщина. – Другими словами, я никогда не буду просить Николаса выгнать твою мать на улицу. Ваши семейные дела меня не касаются. Просто миссис Блэкуэлл так вела себя, что я потеряла всякий контроль над собой.

– Жена должна защищать своего мужа, – заметил Брэд.

Николас улыбнулся, но ничего не сказал. Слуга принес кофе и яичницу с беконом.

– А я думала, что ты не вернешься раньше полудня, – обратилась Глори к мужу, взяв серебряную вилку.

– Я пришел, чтобы просить Брэда заменить меня за обедом. И «Черная ведьма» и «Черный алмаз» в порту. Необходимо уладить кое-какие дела с погрузкой.

– С удовольствием пообедаю в обществе твоей жены, если она, конечно, выдержит столь долгую разлуку. – Насмешливые нотки в голосе Брэдфорда заставили Глори улыбнуться.

– Думаю, что смогу продержаться несколько часов.

– Боюсь, придется отсутствовать дольше, – сказал капитан, – нам представилась возможность заключить договор с промышленником из Олбани. Я хотел бы сопровождать туда Макса Фолкнера, чтобы сделать все необходимые приготовления. Нужно убедиться, что он справится с этими переговорами. Постараюсь закончить дела как можно скорее, а потом мы сможем вернуться в Тэрритаун.

Глори уже чувствовала себя одинокой.

– Как долго тебя не будет?

– Дня четыре, максимум – пять. Я бы вообще никуда не поехал, но чем скорее Макс возьмется за дело, тем больше времени мы сможем проводить вместе.

Молодая леди покорно кивнула. Завтрак продолжался в молчании. Вскоре Николас поднялся из-за стола и поцеловал жену в щеку.

– Я соберу кое-какие вещи и спущусь вниз.

Вернулся Блэкуэлл с небольшим ковровым саквояжем, и Глори проводила его до дверей.

– Я буду по тебе скучать.

– Я тоже. Даже больше, чем ты думаешь. – Стоя на широких кирпичных ступеньках крыльца, Николас с нежностью смотрел на жену. – Скажи, что ты любишь меня.

Глори хотела произнести эти слова. Как сильно хотела!

– Я… – она облизала губы. Язык отказывался слушаться. – Я…

Николас страстно поцеловал жену.

– Постарайся не попасть без меня в какую-нибудь историю, – сказал капитан, но от нее не укрылась грусть, прозвучавшая в его голосе.

Глори смотрела, как муж стремительно шел по кирпичной дорожке в сторону улицы, где его ожидал экипаж.

– Может быть, погуляем? – предложил Брэд. – Начинают распускаться крокусы.

– Да. Я заметила это вчера. Очень красиво.

Было еще довольно прохладно, поэтому Глори укуталась в легкую кашемировую шаль. Под руку они вышли в сад. Радуясь ласковому весеннему солнышку, начали распускаться голубые и белые крокусы. На ограду уселась яркая красногрудая малиновка. Молодая леди вспомнила красивые сады Тэрритауна, и, к удивлению своему, она поняла, что думает о Блэкуэлл Холле как о своем доме.

– Расскажи о матери Николаса. О его настоящей матери.

Брэдфорд подвел Глори к маленькой каменной скамье в углу сада, и они сели. Брэд улыбался, казалось, его обрадовал вопрос.

– Первую жену Александра Блэкуэлла звали Колетта. Это была красивая француженка-креолка. Такая же смуглая, как Николас, и очень экзотичная. Конечно, я никогда не видел ее. Да и Николас плохо помнит мать. Ему было семь лет, когда она бросила Александра, променяв его на состоятельного француза-плантатора. Александр так и не смог забыть первую жену. Когда Николас убежал в море, отец стал пить и часто вспоминать о своей Колетте. Он был без ума от нее и говорил о ней часами. Наверное, эта женщина и в самом деле была восхитительной. Неудивительно, что Николас так сильно ее любил. Александр рассказывал, что брат часто засыпал со слезами на глазах, шепча имя матери.