Больше она ничего не успела сказать: Рэнд потащил ее к двери, ни на секунду не останавливаясь, вывел из музея, подвел к своей карете и помог сесть в нее. После чего, забравшись сам, захлопнул дверцу.

Кейт, к этому моменту кипевшая от злости, больше не выдержала.

– Что ты себе позволяешь? – накинулась она на Рэнда. – Я тебе не собственность, Рэнд Клейтон! И не дурочка, которая будет повиноваться тебе беспрекословно!

Рэнд так крепко стиснул зубы, что на щеках заиграли желваки.

– А я не какой-то сопливый щенок, как этот Джеффри Сент-Энтони! Я не стану спокойно смотреть, как ты вешаешься другому на шею!

От ярости у Кейт в глазах потемнело.

– Я вешаюсь кому-то на шею?! Да как ты смеешь! Выпусти меня сейчас же! Я больше слушать тебя не хочу!

Карета уже тронулась с места, но Кейт, не обращая на это внимания, рванулась к двери и ухватилась за ручку. Рэнд схватил ее за руку и, чертыхнувшись, рванул на себя.

– Ты что, с ума сошла? Убиться хочешь?

В данный момент Кейт было на это наплевать.

– Джеффри Сент-Энтони только что вошел! – выкрикнула она. – Он видел, как я устала, а поскольку он мой очень хороший друг, просто пытался помочь мне.

Рэнд плотно стиснул губы. Его горящий взгляд скользнул вниз, задержался на секунду на ее груди, обтянутой тонким муслиновым платьем, и Кейт почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

– А тебе нужна такая помощь, Кейт? Я буду счастлив тебе ее оказать. – И, зажав лицо Кейт между ладоней Рэнд прильнул губами к ее рту.

На мгновение Кейт замерла, оторопев от неожиданности, а потом начала вырываться. Однако Рэнд так крепко прижал ее к себе, что все попытки вырваться оказались тщетными.

От его жарких поцелуев у Кейт перехватило дыхание, по телу разлился жар. Язык Рэнда скользнул ей в рот, требуя подчиниться его воле. Тело Кейт затрепетало, словно туго натянутая струна.

А умопомрачительный поцелуй все продолжался. Казалось, он никогда не кончится. Кейт и не заметила, как Рэнд приподнял ее и усадил к себе на колени так, что она обвила ногами его бедра. Как сквозь туман, Кейт увидела, что окна кареты зашторены, а сама она сидит в таком положении, что Рэнд волен делать с ней все, что ему заблагорассудится.

Он снова поцеловал ее с такой страстью, что голова у Кейт пошла кругом. Она изо всех сил вцепилась в плечи Рэнда, ощущая под руками их тепло, и ее тело словно обдало жаром. Рука Рэнда скользнула вниз, забралась ей под юбку, нащупала горячую влажность, и Кейт почувствовала, как его палец глубоко вошел в нее. Слабый стон сорвался с ее губ.

– Рэнд... – прошептала она, впившись руками в его плечи и трепеща от охватившей ее страсти.

– У меня есть то, что тебе нужно, Кейт, – тихонько проговорил Рэнд. – Позволь мне дать тебе это.

Кейт судорожно облизнула дрожащие губы.

– Да... пожалуйста...

Рэнд на секунду замер. Послышалось шуршание расстегиваемых панталон, и Кейт почувствовала, как восставшая плоть Рэнда глубоко вошла в нее.

Вскрикнув, Кейт прильнула к нему всем телом. Сильные руки Рэнда приподняли ее, и Рэнд принялся вонзаться в нее с каждым разом все глубже. Через несколько секунд Кейт почувствовала, что больше не выдержит. Тело ее содрогнулось в сладчайшем экстазе, и Рэнд, достигнув вслед за ней пика наслаждения, поспешно вышел из нее, как делал это всякий раз, а после вновь заключил ее в свои объятия.

Мало-помалу Кейт начала приходить в себя. Она чувствовала на щеке и шее благодарные поцелуи Рэнда. Злость его уже испарилась, словно ее и не было. Похоже, он раскаивался, что повел себя с ней в музее так грубо.

– Как ты, Кейт? – тихо спросил он. – Знаешь, я еще никогда не испытывал собственнических чувств. До тех пор, пока не встретил тебя.

Лишь такого рода извинения Кейт смогла вытянуть из него. Но как это ни странно, ей было довольно и этого.

– Я не собиралась его поощрять. Я считаю Джеффри своим другом, не более того.

Рэнд криво усмехнулся.

– Может быть. Но уверяю тебя, он относится к тебе иначе.

Поправив платье, Кейт заметила:

– Наверное, ты прав. К сожалению, я ничем не могу ему помочь.

Рэнд вздохнул.

– Не следовало мне вести себя так бурно. Но когда я вижу, что ты нравишься еще кому-то, кроме меня, не могу оставаться спокойным.

Кейт улыбнулась:

– По-моему, ты это наглядно продемонстрировал. Рэнд хмыкнул.

– Это точно. И не могу сказать, что сожалею о содеянном. Я так мало с тобой виделся в эти последние дни, – заметил он.

– Я была очень занята. Столько работы... Боюсь, так оно будет и впредь.

Всю веселость Рэнда как ветром сдуло.

– Ты скоро уедешь. У нас осталось так мало времени, Кейт.

Кейт взглянула на него, и у нее защемило сердце. Зря он сказал это вслух. Было бы легче притвориться, что их отношения никогда не кончатся.

– Отец сказал мне сегодня утром, что мы отплываем на корабле «Веселый дельфин» меньше чем через неделю.

Нащупав ее руку, Рэнд поднес ее к губам.

– Мне этого ужасно не хочется. Кейт тщетно пыталась улыбнуться.

– Мне тоже. К сожалению, ни у тебя, ни у меня нет выбора. У меня своя жизнь, а у тебя своя. И эти жизни очень разные, Рэнд, с разными обязанностями.

Рэнд лишь кивнул. Вытянув ноги, он откинулся на спинку сиденья.

– Думаю, пора отвезти тебя домой. Я приказал кучеру ехать вперед до тех пор, пока не подам знак остановиться. Мы увидимся сегодня вечером?

Кейт покачала головой.

– У отца встреча с лордом Талмиджем. Нужно еще раз просмотреть список вещей, которые необходимо взять с собой, чтобы ничего не упустить. Он попросил меня помочь им.

Рэнд криво усмехнулся.

– И ты, естественно, не можешь отказаться. Кейт замерла.

– Как я уже говорила, у меня есть определенные обязательства. Я тоже отправляюсь в экспедицию, и сегодня отцу и лорду Талмиджу нужна моя помощь.

Рэнд отвернулся. Больше он ничего не сказал, но Кейт заметила, как он напряжен. Так было всякий раз, когда она упоминала имя барона, а в последнее время и отца. Карета покатила дальше по булыжной мостовой, а Кейт терялась в догадках, чем вызвано подобное поведение Рэнда.

К тому времени, когда карста Рэнда подъехала к Британскому музею, на землю спустились сумерки. У входа в музей стоял сторож, а рядом с ним – продавец яблок в грязной вязаной шапке, разложивший свой немудрящий товар прямо на каменной мостовой. Рэнд собирался отправить Кейт в наемном экипаже домой и поехать следом, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до дома лорда Трента. Но сначала ему нужно было кое о чем с ней поговорить.

Завернув за угол, кучер остановился в переулке, и лакей распахнул дверцу кареты.

– Подождите минутку, – приказал Рэнд. – Зажгите лампы и оставьте нас одних.

Лакей в красно-золотой ливрее учтиво поклонился.

– Слушаюсь, ваша светлость. – Вытащив из кармана жилета кремень и огниво, он зажег серную спичку, а от нее – медные лампы, висевшие внутри кареты, после чего захлопнул дверцу.

Рэнд повернулся к Кейт. Ее огромные глаза, мерцавшие в полутьме, вопросительно смотрели на него.

– Что случилось? – спросила она.

– Возможно, сейчас не время для этого разговора, но, по правде говоря, для такого рода разговора подходящего времени никогда не найдется. Я должен тебе кое-что рассказать. Это касается Филиппа Радерфорда и экспедиции твоего отца.

Кейт, сидевшая прямо, выпрямилась еще больше.

– Я слушаю.

– Думаю, тебе трудно будет в это поверить, но лорд Талмидж отправляется в экспедицию не из благородных побуждений, а преследуя свои... далеко не бескорыстные цели.

– Что ты имеешь в виду?

– В течение многих лет барон обирал богатых аристократов. Для этой цели он разработал целую схему. Советовал им вкладывать деньги в корабельные компании, занимавшиеся перевозкой грузов. Например, корабль под названием «Мейден» должен был вернуться с грузом копры, от продажи которой инвесторам была обещана двойная прибыль. Но инвесторы не получили не только двойной, а вообще никакой прибыли. Корабль вместе с грузом и всем экипажем якобы затонул.