- Туманского я пнул, он свою работу делает, но слишком форсировать я не хочу - "сырой" двигатель потом в войсках доводить - последнее дело.
- Ну, что, молодцы, хвалю за находчивость! - обрадовался Никита Сергеевич. - Ты хочешь сказать, что как только будет двигатель, после окончательной увязки мы получим готовую крылатую ракету?
- Примерно так, - подтвердил Устинов. - А с Серовской идеей насчёт контейнеров - получим и почти идеальное средство для ответного удара по Америке.
- Слушай, Дмитрий Фёдорович, - вдруг предложил Хрущёв. - А у меня идея. Поехали сейчас в Долгопрудный, к Гудкову, пятидесятитонный дирижабль смотреть. И Косыгина возьмём.
Под серым февральским небом мягко колыхалась на привязных тросах гигантская серебристая туша дирижабля. Длина воздушного монстра была около ста семидесяти метров. Дирижабль имел полужёсткую конструкцию, с развитой стеклопластиковой фермой в нижней части и надувными силовыми элементами, поддерживающими оболочку. И он был не один. В гигантском надувном ангаре - эллинге лежали ещё пять таких же стеклопластиковых конструкций, к одной из них сейчас крепили оболочку, объединявшую внутри себя несколько отдельных газовых резервуаров.
- Как видите, Никита Сергеич, - пояснял Хрущёву и остальным конструктор Борис Гарф, - дирижабль оснащён четырьмя двигателями, работающими на природном газе. За счёт этого упрощается уравновешивание корабля по мере расходования топлива. Весь полезный груз будет находиться в съёмной кабине. Путём замены кабины с грузовой на пассажирскую можно легко менять назначение корабля. При погрузке-разгрузке кабина или грузовой контейнер опускается на землю при помощи лебёдок, поэтому не нужны никакие трапы - вход и погрузка техники осуществляются прямо с земли.
Под дирижаблем была подвешена огромная труба, внутри которой зачем-то были сложены мешки с песком.
- Эта труба - габаритно-весовой макет нашей баллистической ракеты, - пояснил Гарф. - Мы сейчас отрабатывали перемещение крупногабаритного груза на стартовую позицию.
Устинов тут же заинтересовался и начал задавать уточняющие вопросы. Гарф с удовольствием отвечал. Хрущёва больше интересовало народно-хозяйственное применение и серийный выпуск дирижаблей.
- На сегодняшний день мы построили 20 пятитонных дирижаблей того типа, что показывали вам летом, - рассказывал Михаил Иванович Гудков. - Десять из них работают на постройке газопровода от Самотлорского месторождения в европейскую часть страны. Нефтяники хотели забрать и вторые десять, но на них налетел адмирал Кузнецов и отобрал всю эскадрилью на нужды Тихоокеанского флота. Потом построили два корабля 70-тонного класса, их передали в ракетные войска, в качестве транспортных. Сейчас перешли на производство пятидесятитонников. На них уже очередь заказчиков выстроилась, в основном - военные, но и "Аэрофлот" заказал пять единиц. Сейчас Борис Арнольдович проектирует ещё два корабля - тридцатитонного и сорокатонного класса. Очень помогло решение Президиума ЦК об организации производства оболочек на резинотехнических заводах. Вот эти оболочки делали на "Красном Треугольнике"
- Замечательный аппарат сделали, Михаил Иванович! Поздравляю! - от души потряс руку Гудкова Хрущёв. - Представлю вас и Бориса Арнольдовича к правительственным наградам. А стотонный дирижабль сделать сможете?
- Сможем, Никита Сергеич, - ответил Гарф. - Только его уже лучше сделать не сигарообразным, а в виде плоского диска. Иначе при оптимальном соотношении длины к диаметру около 4,5 диаметр получится около 47 метров. На такую дуру будет сильно влиять боковой ветер.
- Ну, это вам виднее, Борис Арнольдович. А как планируете назвать головной образец пятидесятитонной серии? - спросил Хрущёв.
- Да тут уже пора не по одиночке их называть, а по сериям, - ответил Гудков, - Если не возражаете, Никита Сергеич, мы хотели бы почтить память нашего известного государственного деятеля, Сергея Мироновича Кирова. Разрешите назвать всю серию 50-тонников его именем?
- А что? Отличная идея, Михаил Иванович! - согласился Хрущёв, ни о чём не подозревая, - Есть же у нас ледокол "Красин", а теперь будет и дирижабль "Киров"![69]
Доклад Хрущёва о животноводстве на январском Пленуме 1955 года вызвал неожиданный отклик на другой стороне планеты. Сначала, 8 февраля, изложение его доклада было опубликовано в "Нью-Йорк Таймс", а на следующий день, в штате Айова местная газета "Де Мойн Реджистер" опубликовала статью "Если русские хотят больше мяса..."
Однако, в отличие от большинства подобных статей в американской прессе, главный редактор газеты Лоуренс Сотц вместо обычной антисоветской риторики предложил устроить "сельскохозяйственное соревнование", по которому и определится лучшая и более эффективная политико-экономическая система. Более того, Сотц от имени всего штата пригласил советских специалистов по сельскому хозяйству посетить Айову, обещав без утайки поделиться сельскохозяйственными секретами.
В Америке 1955 года, ещё не отошедшей от безудержного разгула маккартизма, для публикации подобной статьи нужно было иметь немалое гражданское мужество.
Уже на следующий день разведка доставила перевод статьи Сотца Хрущёву. Никита Сергеевич прочёл статью с большим интересом и приказал направить в США делегацию специалистов. Согласования заняли почти полгода, но в июле 1955 года делегация отправилась в Америку.
Сам же Хрущёв готовил страну к посевной кампании. 15-18 февраля он побывал на Украине, объезжая колхозы около Киева. 17-18 марта -- в Саратове, 28-30 марта - в Воронеже, 7 апреля вернувшись в Москву, провел сельскохозяйственное совещание в Кремле, а 12 апреля - аналогичное совещание в Ленинграде
Он хорошо помнил предупреждение о будущей засухе 1955 года на целине, поэтому нашёл время лично съездить туда, вместе с куратором целины Шелепиным. Встречаясь с председателями колхозов и директорами совхозов, Никита Сергеевич прямо рассказывал им о надвигающемся бедствии, ссылаясь на якобы полученные им прогнозы синоптиков, и строго предупреждал, что пахать в этом году нужно на небольшую глубину, чтобы неизбежные при засухе пыльные бури не унесли плодородный слой земли.
Председатели и директора отнеслись к словам Хрущёва по-разному: одни - с вниманием, другие - с традиционным крестьянским скептицизмом и недоверием.
В перерыве совещания Никита Сергеевич случайно услышал разговор таких вот недоверчивых директоров, или председателей колхозов, рассуждавших о том, что "из Москвы, вестимо, виднее, какой год будет в Казахстане, сухой или влажный."
Услышав такие слова, Хрущёв было побагровел, но затем сдержался. Подойдя к "Фомам неверующим", он познакомился с ними, и спросил прямо:
- Что, товарищи, не верите в моё предупреждение?
"Товарищи" замялись.
- А давайте поспорим, - предложил Хрущёв. - На ящик водки!
Оба недоверчивых руководителя даже рты раскрыли от удивления.
- Если год будет хороший и урожай большой, я вам обоим по ящику водки пришлю, - обещал Хрущёв. - А если будет засуха - вы двое скинетесь, и пришлёте один ящик водки мне. Правда, пить мне нельзя, печень больная, но я ему применение найду.
Хрущёв говорил громко, в зале его слышали многие и навострили уши, тем более, что обсуждалось не что-нибудь, а водка.
Пари скрепили рукопожатием, причём "разбивал" лично Александр Николаевич Шелепин. Поскольку Хрущева в поездках сопровождал кинооператор, необычное пари попало в кинохронику. Сначала хотели его вырезать, но Никита Сергеевич не разрешил:
- Оставьте! Пусть народ видит, какими методами мне хозяйственников убеждать приходится!
