— А причем здесь ночной визит в пансионат?

— Пока не ясно. Эх, если бы я мог к тебе приехать!

— Если бы… — Маша только вздохнула, понимая всю несбыточность таких мечтаний.

— Знаешь, я думаю, что тебе следует наладить отношения с местными девчонками, они наверняка любят перемывать всем косточки, а потому находятся в курсе событий.

— Да, я тоже так полагаю, — согласилась Маша, — но контакты наладить будет сложновато. Меня считают «столичной штучкой» и не горят желанием со мной общаться.

— Кстати, Маша, а здесь есть какие-нибудь глухие, безлюдные места, где мог бы поселиться бомж?

— Сколько угодно. Вокруг поселка лесистые горы, в них можно построить шалаш или даже хижину. Но с другой стороны, здесь рядом пограничники, и они, наверное, каждый метр площади держат под контролем.

— Лично я обследовал бы все подозрительные места… — начал рассуждать. Илюша, но потом, спохватившись, добавил. — А тебе я делать таких вещей не советую. Ты же все-таки девчонка. Короче, Маш, не суй нос туда, где опасно. Слышишь? Ограничься опросом местных жителей. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Маша. — Ладно, Илья, жди звонков. Расследование началось.

— Договорились. Я все спокойненько проанализирую и если что-то придумаю, сразу с тобой свяжусь. Пока!

— Пока, Илья. Звони.

Маша чувствовала себя немного обиженной. Илюша считал ее «все-таки девчонкой», а ведь никто иной, как Маша Нестерова едва не угодила под колеса автомобиля, задерживая опасного преступника, и именно она приехала среди ночи в аэропорт, чтобы воспрепятствовать похищению маленькой девочки. Илья был теоретиком, ему ничего не стоило путем размышлений выйти на след злоумышленника, но «группой захвата» всегда оказывалась именно Маша. И вот теперь выяснилось, что Илюша считал ее обычной девчонкой!

Закрыв телефон и аккуратно положив его в карман курточки, Маша поднялась со скамейки. Работой с местными жителями можно было заняться и в школе, а воскресный день следовало посвятить осмотру территории, каким бы опасным делом это не оказалось.

Страничку маленького блокнотика занимал план окружающей местности, нарисованный по-взрослому твердой и уверенной рукой. Если бы этот листок попался бдительному пограничнику, он бы наверняка подумал, что это чертеж сделан рукой какого-нибудь шпиона, засланного в приграничную зону, но на самом деле рисунок принадлежал Маше. Прежде чем приступить к прочесыванию примыкавшей к пансионату территории, девочка вычертила его на бумаге, дабы лучше представлять, откуда ей следует начинать поиски.

Если стоять лицом к морю, по левую руку находился злополучный обрыв, с которого сорвался солдат, а по правую вдоль берега тянулся густой лес, где, как было известно Маше, находилась небольшая база отдыха какого-то института. За спиной, параллельно морю проходила дорога, а еще дальше начинались горы — сначала пологие и невысокие, а затем более крутые и отвесные. Девочка задумчиво вертела в руках план — скорее всего бродяга мог поселиться либо в чаще леса, либо где-то в горах за дорогой. Второй вариант казался менее вероятным, поскольку настоящие поросшие густым лесом горы, где мог бы скрываться бомж, начинались на значительном расстоянии от пансионата. Логичнее всего было начать поиски с прибрежного леса. Маша с мамой успели пару раз сходить в этом направлении, но до турбазы так и не добрались, а потом Ирина Владиславовна занялась своими чертежами и расчетами, перестав гулять с дочерью по окрестностям пансионата.

Вспомнив о том, как Илья говорил, что в первую очередь надо проверять самые вероятные версии, а только затем, отметя их переходить к всевозможной экзотике. Маша спустилась на пляж и прямо оттуда двинулась в сторону леса. Вскоре берег стал каменистым и неровным, а тропинка, по которой шла девочка, начала незаметно отклоняться в сторону от кромки прибоя. Тропа незаметно поднималась вверх, вползая на пологий склон горы, где и простирались буйные зеленые заросли. Не прошло и десяти минут, как Маша оказалась в необычном, совсем не похожем на подмосковный, лесу. Здесь росли могучие дубы и грабы, обвитые диким виноградом и какими-то лианами, а стоило только сойти с тропинки, ноги начинали цеплять колючие плети ежевики. Лес казался путешественнице сказочным, а потому совсем не страшным.

Немного повосхищавшись красотами природы. Маша перестала обращать на них внимание, погрузившись в поиски следов пребывания постороннего человека, однако ничего необычного ей пока не встречалось. Ноги сами шли по неприметной каменистой тропинке, а голова была занята различными версиями и предположениями. «Допустим, мы имеем дело с бездомным бродягой, поселившимся в этом лесу. Он откуда-то узнал, что поблизости находится пустующий пансионат и решил обворовать его, с целью пополнения собственных запасов. Но почему бомж убил солдата? Может быть, солдат узнал, где он живет или…»

Тут Маша даже споткнулась на ровном месте, додумавшись до того, что бродяга на самом деле являлся опасным преступником, фотографии которого красовались во всех отделениях милиции. Солдат узнал бандита, и тот, сообразив, что его разоблачили, быстренько избавился от опасного свидетеля. После такого умозаключения самым верным решением было развернуться и на максимально возможной скорости покинуть лес. В первый момент Маша так и хотела поступить, но потом, припомнив «все-таки девчонку», решительно пошла дальше.

Впрочем, вряд ли даже при всем желании молодая последовательница Каменской сумела бы найти в этих зарослях логово бродяги. Отправляясь на поиски, девочка рассчитывала обнаружить какую-нибудь тропинку, поломанные кусты или другие признаки пребывания в лесу человека, однако следопыт из нее оказался никудышный, а может быть, и искать здесь было просто некого. Тропа вела к базе отдыха, и сойти с нее не представлялось возможным — цепкая ежевика и ветви держидерева не позволили бы путешественнику отклониться от курса. И все же раздосадованная Маша не привыкла отступать. Выбрав местечко, где заросли были не такими густыми, она направилась в самую чашу, надеясь на удачу и счастливое стечение обстоятельств.

Если, шагая по тропе, девочка чувствовала себя довольно уверено, то, оказавшись в глухом лесу, испытала очередной, уже второй в течение суток приступ жуткого страха. Каждый шорох заставлял ее вздрагивать, в воображении то и дело возникали кошмарные картины. Конечно, маньяк с топором, бродивший по пустому пансионату был всего лишь неудачным, не вовремя приснившимся сном, но вот странное совпадение — разбудил Машу стук в дверь и сообщение о том, что в здании находиться посторонний. Вдруг сон не был случайностью, а просто она научилась видеть вещие сны и предсказывать будущее?

— Глупости! — девочка даже тряхнула головой, решительно отвергая мистическую дребедень, и уже хотела вернуться на тропу, поняв, что, тыкая пальцем в небо, она ничего не найдет, но тут ее внимание привлек необычный звук…

Что это было? Голос лесной птицы? Вряд ли… Сезон вокальных упражнений пернатых давно закончился, и выводить такие громкие трели было попросту некому. На всякий случай, спрятавшись за ствол толстого дерева. Маша напрягла слух, пытаясь понять, почему звук показался ей таким знакомым. Неожиданно лицо девочки просветлело, на губах появилась улыбка — как она могла испугаться кваканья обычных лягушек?! Впрочем, к лягушачьим трелям следовало отнестись со всей серьезностью. Вероятно, поблизости находился источник пресной воды — скорее всего маленькая речушка, возле которой и мог найти пристанище подозрительный бродяга.

Обрадованная тем, что ее поиски наконец-то стали целенаправленными, девочка двинулась на лягушачьи голоса, и в этот самый момент в ее кармане зазвонил телефон…

— Этого только не хватало, — пробормотала она, сообразив, какой опасности подвергалась все это время.

Направляясь на поиски преступника. Илюша наверняка бы отключил мобильник, а Маша даже не подумала о том, что ее присутствие может выдать обычный телефонный звонок.