– Ты собираешься вести? Но ведь это моя машина.

Он не ответил. Похоже, просто не услышал.

Стоя за кассовым аппаратом, Роберт Чилден поглядел на высокого худощавого темноволосого человека, переступившего порог магазина.

Гость был в костюме, недавно вышедшем из моды, в руке держал большую плетеную корзину. Мелкий торговец. Однако вместо заискивающей улыбки на его лице было решительное, даже мрачное выражение. Он скорее напоминал водопроводчика или электрика.

Рассчитавшись с покупателем, Чилден обратился к вошедшему:

– Вы от кого?

– «Эдфрэнк. Ювелирные изделия», – пробормотал худощавый и поставил корзину на прилавок.

– Никогда не слыхал.

Делая множество лишних движений, торговец отстегнул и поднял крышку корзины.

– Ручная работа. Каждое изделие – уникально. Медь, латунь, серебро. Даже кованое железо.

Чилден заглянул в корзину, увидел блеск металла на черном бархате.

– Спасибо. Это не по моей части.

– Но ведь это американское искусство. Современное.

Отрицательно покачав головой, Чилден отошел к кассе.

Некоторое время посетитель возился со своими поделками и корзиной. Похоже, он не знал, что делать дальше. Сложив руки на груди, Чилден наблюдал за ним, думая о предстоящих делах. В два часа встреча с покупателем, просившим показать несколько чашек раннего периода. В три из университетской лаборатории вернется очередная партия товара, отправленная на экспертизу. За две недели, после того грязного инцидента с «кольтом» сорок четвертого калибра, он проверил уйму вещей.

– Это не покрытие, – сказал торговец, протягивая Чилдену браслет. – Цельная медь.

Чилден кивнул. Торговец еще немного поторчит в магазине, тасуя свои цацки, и уйдет.

Зазвонил телефон. Чилден взял трубку. Клиент справлялся об очень дорогом старинном кресле-качалке, которое Чилден взялся реставрировать, но не управился в срок. Пришлось оправдываться. Глядя сквозь витрину на проносящиеся машины, он успокаивал заказчика и уговаривал повременить. Наконец умиротворенный клиент повесил трубку.

«Нет, – сказал себе Чилден, мысленно возвращаясь к злосчастному “кольту”, – впредь никаких сомнительных сделок».

Теперь он без прежнего трепета смотрел на свой товар. Происшествия вроде этого глубоко западают в душу, подобно впечатлениям раннего детства. Открывают глаза на твое далекое прошлое.

«Такое чувство, будто под сомнением оказалась подлинность не товаров, а моего свидетельства о рождении или моих воспоминаний об отце. Или, к примеру, о ФДР.[96] Я лично могу не помнить Рузвельта, но во мне живет его собирательный образ, созданный со слов многих людей, легенда, незаметно проникшая в сознание. Словно легенда о Чиппендейле. Или Хэпплуайте.[97] Или о том, что таким-то серебряным ножом (вилкой, ложкой) пользовался Авраам Линкольн».

А у соседнего прилавка все еще возился незадачливый торговец.

– Мы можем делать бижутерию на заказ, – сипло произнес он. – На любой вкус. Если вашим клиентам захочется чего-нибудь этакого. – Худощавый откашлялся, глядя то на Чилдена, то на вещицу, которую держал в руках.

Чилден улыбался и молчал.

«Это не мое дело, – подумал он. – Пусть сам ломает голову, как убраться отсюда, не потеряв лица. Кой черт тебя дернул пойти в коммерсанты? Ах, как нам неудобно. Ну ничего, всем живется несладко. Взгляни хотя бы на меня. Весь день уходит на япошек вроде Тагоми. А им ничего не стоит щелкнуть тебя по носу – достаточно чуть-чуть изменить твою фамилию».

И тут у него мелькнула мысль:

«Парень-то, по всему видать, простак. Может, взять у него чего-нибудь на комиссию? Чем черт не шутит?»

– Эй, постойте! – сказал он.

Торговец быстро обернулся. Приблизившись к нему со сложенными на груди руками, Чилден произнес:

– Вы здесь добрых полчаса. Ладно, ничего обещать не буду, но взглянуть на ваш товар, пожалуй, могу. – Он указал место на прилавке.

Кивнув, посетитель торопливо открыл корзинку и стал неловко доставать лотки.

«Сейчас начнет раскладывать безделушки, – с тоской подумал Чилден. – Провозится целый час. Надеясь. Молясь. Бросая косые взгляды, чтобы узнать, удалось ли хоть чуть-чуть меня заинтересовать. Все они одинаковы».

– Когда закончите, я взгляну, если останется время.

Торговец засуетился, будто его подстегнули.

В магазин один за другим вошли несколько посетителей, и, пока Чилден здоровался и обменивался с ними любезностями, он напрочь забыл о торговце. Тот заметил это, и его движения стали осторожными. Он старался не привлекать к себе внимания. Чилден продал стакан для бритья, чуть было не сбыл коврик ручной работы и взял задаток за вязаный платок. Время шло. Наконец ушел последний посетитель, в магазине остались только Чилден и торговец.

Тот закончил раскладывать товар. На прилавке лежали два черных бархатных лотка с украшениями.

Неторопливо подойдя к прилавку, Роберт Чилден закурил сигарету «Страна улыбок». Постоял, покачиваясь на каблуках и мурлыча себе под нос. Торговец молчал.

Наконец Чилден протянул руку и коснулся броши.

– Мне нравится, – сказал он.

– Хорошая штучка, – зачастил торговец. – Ни пятнышка, ни царапинки. Она отполирована и не тускнеет. Мы покрыли ее синтетическим лаком, он годами держится. Это самый лучший лак.

Чилден кивнул.

– Мы используем промышленную технологию, – продолжал торговец. – Насколько мне известно, до этого еще никто не додумался. Никакого литья в изложницы, только сварка, пайка и ковка. – Он помолчал и добавил: – Заколка припаяна вручную.

Чилден взял два браслета и брошь. Затем еще одну брошь. Подержал в руках и отложил в сторону.

У торговца на лице дернулся мускул. Это появилась надежда.

Внимательно рассмотрев ярлычок на ожерелье, Чилден произнес:

– Это, надо полагать…

– Цена. Но вы нам выплатите всего пятьдесят процентов. Если возьмете товара на сотню долларов, мы сделаем скидку – скажем, еще процента на два.

Чилден отложил еще несколько украшений. Волнуясь, торговец бубнил все быстрее, часто повторяясь и неся порой явную чушь.

«Видимо, решил, что дело в шляпе», – подумал Чилден.

Сам он оставался бесстрастным и делал вид, будто и впрямь намерен кое-что приобрести.

– Отличная штуковина, – пробормотал худощавый, когда Чилден двумя пальцами взял большой кулон. – У вас превосходный вкус, сэр. Вы отобрали самое лучшее. – Он засмеялся. У него бегали глаза. Он прикидывал в уме, сколько ему сейчас заплатят.

– Имея дело с незнакомыми поставщиками и неизвестными товарами, мы соглашаемся только на комиссионную торговлю, – сказал Чилден.

Худощавый умолк и непонимающе уставился на него. Чилден улыбнулся.

– Комиссионную… – растерянно пробубнил торговец.

– Не хотите оставлять? – холодно спросил Чилден.

Запинаясь, торговец пробормотал:

– То есть я оставлю, а вы заплатите потом, когда…

– Вы получите две трети от вырученной суммы. Подумайте, это выгодно. Придется, конечно, подождать, но… – Чилден пожал плечами. – Смотрите сами. Я мог бы, пожалуй, отвести для ваших изделий застекленный прилавок. Если товар разойдется, через месяц-другой мы сможем договориться о новой партии, а то и о непосредственной покупке.

«Он здесь больше часа со своими побрякушками, – прикинул Чилден. – И выложил все. На лотках полная неразбериха; чтобы снова разложить вещи для показа, нужен еще час».

В магазине царила тишина.

– Вот эти, отложенные… – промямлил торговец. – Вы их берете?

– Да, можете оставить. – Чилден прошел в свой кабинет и произнес оттуда: – Я выпишу квитанцию. Вы будете знать, что у меня оставили. – Выйдя из кабинета с квитанционной книжкой, Чилден добавил: – Надеюсь, вы понимаете: принимая вещи на комиссию, наш магазин не несет ответственности за их сохранность.