Никто и никогда не учил девушку магии, но это не значило, что она не обладала магическим даром. Несколько самостоятельно изученных свитков, которые она успела позаимствовать из библиотеки матери, очень пригодились. Конечно, большинством заклинаний она воспользоваться не мола, поскольку для их построении необходимо было поизносить слова вслух, но вот остальные очень даже подошли. Одним из них, было заклинание изгнания духа. В том, что в демона вселился дух, она уже не сомневалась. Слишком часто её матушка развлекалась подобным образом. Она ловила молодых девушек и с помощью заклинания вселяла в них неупокоенные души, которые получив возможность, вновь побыть в теле отрывались по-полной. О том, что случалось с такими девушками, страшно было вспоминать. Не любила мать Айры конкуренток, очень не любила.

   Но, воспоминания воспоминаниями, а вытаскивать демона необходимо. Было у Айры смутное подозрение, насчёт последнего браслета, одетого на неё демоном. Как бы благодаря этому подарочку, она не отправилась вслед за демоном туда, куда он отправится. А значит, действовать нужно было быстро. Лекаря ждать некогда, конечно, под его присмотром она чувствовала бы себя уверенней, но нет, так нет.

   В целом обряд был не очень сложным, единственным непременным условием было наличие девственницы, которая как раз была. Остальное по большому счёты было не очень важно. Айра сосредоточилась, вспоминая ключевые слова, а потом начала. Мысли её текли, плавно концентрируя внутреннюю энергию всего лишь для одного действия, зато какого. Как только она поняла, что готова, глаза девушки распахнулись, и она с силой втянула воздух, максимально приблизив свои губы к губам демона. Получилось. Судя по тому, как горячо стало где-то в районе груди, она всё сделала правильно. Неупокоенная душа вышла из тела демона и перешла к девушке, но связанная заранее произнесённым заклинанием и чистотой тела не имела возможности взять это самое тело под контроль. Дух пойманной в силки птицей бился в груди, но постепенно он начал затихать, пока совсем не исчез. Заклинание сработало как надо.

   Совершенно обессиленная Айра сползла на пол. Духа то она изгнала, но вот с повреждениями, которые успел этот дух причинить, справиться мог только хороший лекарь, которого на горизонте все не наблюдалось. Кряхтя как древняя старуха, Айра поднялась на ноги и позвала слуг. К тому времени, как появился Грэхм, уже были готовы чистые тряпки, горячая вода и всё остальное, что могло понадобиться любому лекарю.

   Грэхм с удивлением уставился на демона, в состоянии больного определённо произошли изменения, но вот что именно изменилось, с первого взгляда сказать было сложно. А потом до лекаря дошло.

   -Я больше не вижу в нём чужеродной сущности. Она ушла. Как это произошло?

   Айра только пожала плечами. Рассказать при всём желании она не могла. Лекарь задумчиво пожевал губу, а потом тряхнул головой.- Что ж, раз изгонять дух уже не нужно, приступим собственно к лечению. Да, успел этот неупокоенный натворить дел.

   Потом было лечение. Грэхм очень долго готовил какие-то мази, вливал в полуживого демона отвратительные на вид зелья, и тому подобное. Айре только оставалось ему ассистировать, и ждать, когда его лечение принесёт результаты. После пары часов интенсивного лечения, Грэхм поднялся со своего места и сказал.

   -Всё что я мог, сделал. Теперь дело за ним. Если организм достаточно сильный, совсем скоро он даже не вспомнит об этом происшествии, если же нет. Хотя, что я говорю, это же демон, он не может быть слабым. Пойду я, пожалуй. А ты девонька, не оставляй его без присмотра, он ему ох как нужен. Этот упрямый демон никогда не признает своей слабости, но сейчас он слабее котёнка, так что сама понимаешь.

   Айра понимала, и как только за лекарем закрылась дверь, принялась ухаживать за Дриером. После проведения обряда, сил было не очень много, но выбора то не было. Почти всю ночь, демон метался, то сотрясаемый лихорадкой, то задыхающийся от внутреннего жара. Как только дыхание демона становилось хриплым, Айра скидывала с него одеяло и принималась обтирать его тело оставленным лекарем отваром. Стоило же ему покрыться гусиной кожей и затрястись, отбивая чёткую дробь зубами, она тут же накрывала его всеми одеялами и более того, раздевалась сама и залезала к нему, крепко прижимаясь к мёрзнущему телу.

   В детстве Айра часто болела, и очень хорошо помнила. Что живое тепло лучше всего помогает при недуге. Так прошла ночь, день, и ещё одна ночь. Силы девушки были на исходе. Грэхм приходил, проверял состояние демона, удовлетворённо кивал и уходил. Айра вновь оставалась наедине с больным.

   По странной прихоти, никого другого демон к себе не подпускал. Стоило, кому-либо из слуг приблизиться к кровати, как он тут же начинал метаться стонать и всячески показывать, что ему неприятно присутствие постороннего. Пришлось смириться и ждать улучшений. Они наступили неожиданно быстро. В один из дней, демон открыл глаза и окинул комнату почти осмысленным взглядом, правда, почти сразу же он вновь провалился в сон, но это уже было достижение.

   Когда Айра уже думала, что кризис миновал и новых сюрпризов не будет, демона вновь начал бить озноб. Пришлось девушке вновь залезать к нему под одеяло, и прижимать к себе крепкое мужское тело, ласково поглаживая по голове.

   В эту ночь силы окончательно покинули девушку и она заснула. Снилось ей что-то очень приятное, солнечное и искрящееся. Пробуждение оказалось не менее хорошим, а потом до неё дошло почему. Стоило ей открыть глаза, ей вновь захотелось их зажмурить.

   Демон вполне себе живой и даже почти вменяемый, её целовал. Понадобилось ещё какое-то время, чтобы понять, что он всё ещё не пришёл в себя окончательно, а значит, не совсем отдаёт отчёт в своих действиях. Сил сопротивляться уже не было, ни физических, ни моральных. Единственное на что её хватило, это заставить его произнести несколько слов, очень важных слов. А потом она закрыла глаза и сдалась. Как же она устала.

   * * *

   Он спал и ему снился сон. Очень плохой, тревожный сон. В этом сне всё было так запутано, хотелось проснуться, но он не мог. Что-то мешало демону открыть глаза, очень сильно мешало. Он слышал голоса, чувствовал чужие прикосновения, но проснуться не мог. Всё плыло в каком-то сером тумане, и казалось, этому не будет конца. Потом один из голосов удалился, и осталось только ощущение присутствия. Почему-то ему это показалось правильным. Именно этот кто-то, невидимый должен быть рядом. Он поможет, и вытащит из затянувшегося сна. Дриер не помнил, когда ему было так плохо, ни одно недомогание, которое он испытывал до этого, не шло ни в какое сравнение. Серый туман накатывал всё сильнее, он становился всё гуще, причиняя боль, выкручивая мышцы, кроша кости и выжигая огнём внутренности. А потом всё вдруг разом схлынуло, будто и не было. Осталась только слабость и отголоски пережитого кошмара. Дальнейшие ощущения стали похожи на заплыв по бурной реке. Его, то кидало вверх, то с ужасающе огромной скоростью тащило вниз, и остановить этот заплыв не было ни единой возможности. Потом в перерывах между скачками начал появляться свет, вначале очень ненадолго, потом всё чаще и чаще. Долгий утомительный заплыв подходил к концу. Ощущение живого тепла рядом, пришло совершенно неожиданно, и очень ему понравилось. Как же это приятно чувствовать себя живым, во всех смыслах.

   Когда Дриер открыл глаза, в комнате никого не было. За окном стоял день, солнечный и во всех отношениях приятный. Дриер невольно улыбнулся, он чувствовал себя на удивление хорошо. Спустя несколько минут его лицо преобразилось. Лоб пересекли глубокие морщины, а глаза гневно сузились. Он вспомнил. Желание встать и немедленно отправиться на поиски ведьмы посмевшей использовать против него смертельное заклятие, было очень сильным, но видимо, те кто его лечил, знали, что это желание его посетит. Не успел гнев демона оформиться в окончательное действие, как дверь открылась и в комнату вошла Айра. Она внимательно осмотрела Дриера, совершенно не смущаясь его наготы и удовлетворённо вздохнув, принялась смешивать какие-то капли в принесённой с собой кружке. Как только зелье было готово, она тут же протянула кружку демону. Дриер подозрительно принюхался и брезгливо сморщившись, спросил.- Что это?