Люсин заглянул в машину. Кроме шофера Коли и Крелина, там сидел еще новый люсинский помощник, инспектор Глеб Логинов.

– Глеб, сходите за понятыми и приступим к осмотру! – сказал Люсин.

– Всего минут пять как управились. – Крелин аккуратно поставил свой чемоданчик. – Ты вовремя поспел.

– Пройдемся по участку? – предложил Люсин. – Там все и расскажешь… А чемоданчик захвати, пригодится еще.

– Зачем? Когда станем осматривать дом, Глеб принесет и пригласит Людмилу Викторовну. Верно, Глеб?

Логинов кивнул.

– Ладно, пусть так, – согласился Люсин.

Крелин вылез из микроавтобуса, и они пошли к даче.

Участок у Ковских был большой, с полгектара, наверное, но изрядно запущенный, поросший дикой травой. Ни клумб, ни куртин, ни грядок с клубникой. Только овсюг да пырей, чистотел да крапива. Возле дома высилось несколько старых сосен, в дальнем конце белели березовые стволы. Малина и крыжовниковые кусты вдоль забора перемежались самовольно вселившимися кленками. Только у гаража, выложенного под грот гранитными валунами, растительную стихию нарушило вмешательство человека. На искусственном пригорке, декорированном замшелым пнем, красовалась тройка голубых елей.

– Своеобразно, – оценил Люсин и, поманив за собой Крелина, пошел в обход дома.

– Домик тоже ничего себе, – заметил Крелин. – С башенкой. И крыша черепичная.

– На фламандскую мызу похож, – сказал Люсин, невольно любуясь каменной, грубо оштукатуренной стеной, по которой причудливо вились лозы дикого винограда. Под стать были и замшелая на северном скате остроконечная крыша, и флюгер на башенке, и абсолютно не похожие друг на друга окна.

Они-то и заинтересовали Люсина в первую очередь. Он еще раз обошел вокруг дачи и, кинув беглый взгляд на широкую каминную трубу, остановился у закругленного сверху трехстворчатого окна.

– Здесь? – усмехнулся Люсин.

– Здесь, – кивнул Крелин. – Судя по всему, выставили стекло, а потом опять вмазали. Замазка совсем свежая.

– Отпечатки есть?

– Ни одного, – махнул рукой Крелин. – Надо будет еще изнутри взглянуть.

– Ага, посмотрим. А работка как? Мастерская?

– О да! Профессионал!

– Профессиональная преступность у нас ликвидирована.

– Как социальное явление, – уточнил Крелин.

– Угу! – Люсин легонько поковырял замазку ногтем. – Я так и подумал, что здесь… Через камин-то оно хлопотнее. Не так разве?

– Два других окна высоко – нужна лестница, – поддержал его Крелин. – Остальные слишком узки – неудобно опять же. Я тоже остановился на этом. К тому же оно затенено кустами и выходит на тихую улицу.

– Приятно следовать чужой логике. – Люсин присел под окном и набрал в пригоршню немного земли. – Это вдохновляет. Внушает успокоительную мысль, что ты не глупее других. Иначе и рехнуться недолго.

– Еще бы! – откликнулся Крелин. – Похищение из запертой комнаты!

– Землю ты разровнял?

– Нет, – отрицательно покачал головой Крелин. – Он. Но след все же остался. Правый каблук. Очень характерный скос с внутренней стороны. Землю мы тоже, конечно, взяли. Он хоть и профессионал, но, видать по всему, дурак. К чему эти дешевые штучки?

– Слепок хорошо получился?

– Отменно. На диметилсилоксане выявилась даже крохотная вмятинка, оставленная на каблуке каким-то острым предметом. Похоже на осколок стекла.

– Не удивительно, раз тут стекольные работы велись. Старик, между прочим, тоже уважает профессионала. Воспоминания молодости… А кровь ты где обнаружил? Там? – Люсин махнул рукой в сторону забора.

– Да. В кустах. Скорее всего, он на гвоздь напоролся или шипами исцарапался. Во всяком случае, не стеклом порезался, потому что я здесь все люминолом опрыскал – никаких следов.

– Жаль. Если поцарапался, то крови кот наплакал. На анализ не хватит.

– Ну, группу-то мы как-нибудь установим.

– Пошли к забору. – Люсин зализал ужаленную крапивой ладонь. – Почему ты думаешь, что их было именно двое?

– Я так не думаю.

– Но позволь, ты же сам только что сказал мне об этом по телефону! – удивился Люсин.

– Ничего подобного я тебе не говорил. Я, Владимир Константинович, точность люблю.

– Извини. – Люсин задумчиво поскреб затылок. – Комары, однако, начинают наглеть.

– Их время настает, – флегматично заметил Крелин.

– Да, – продолжал Люсин. – Ты действительно не говорил, что их было двое. Они тащили вдвоем – это да, а так их могло быть сколько угодно…

– Другой коленкор.

– Другой. – Люсин сосредоточенно уставился в траву. – Будь он один, ему пришлось бы либо тащить по земле, либо взять на плечо. В первом случае волокна ковровой основы оказались бы в самом низу, во втором – на уровне плеча…

– Но мы нашли их примерно в полуметре от земли. Следовательно, труп несли двое, на руках и чуть пригнувшись.

– Так уж сразу и труп!.. С трупом ты, Яша, погоди. К тому же их могло быть и трое. Один впереди, два сзади или наоборот. Разве не так?

– Возможно, – подумав, согласился Крелин. – Но суть от этого не меняется.

– Не меняется, – вздохнул Люсин. – Где же они перелезли через забор?

– Тут, – уверенно сказал Крелин и дунул на тонкую паутинку – идеальный подвесной мост, протянутый между двумя соседними перекладинами.

– Почему?

– Мотоциклет стоял именно здесь. Об этом свидетельствуют следы масла… Накапало.

– А куда они поехали? К станции?

– Туда. Только след скоро теряется. Вон за тем мостиком. – Крелин кивнул на белеющий в конце кривой улочки березовый настил.

– И порошок здесь рассыпан?

– Больше всего именно на этом месте.

– А что за порошок, не знаешь?

– Пока нет. Я было подумал, что это нюхательный табак, но уж зело вонюч. Явно какая-то химия.

– Тут вообще сплошная химия, Яша. – Люсин сначала стал на колени, потом пригнулся до самой земли. – Хозяин-то тоже химик… А порошочек, ты прав, благоухает. Тошнотворный запашок! Интересно, как он его сыпанул: сюда или отсюда?

– Какая разница?

– Разницы, может, и никакой, а все равно интересно. Больше ничего не нашел?

– Окурок только.

– Тут же?

– Там, за забором. «Беломорканал» с характерным прикусом. Сравнительно свежий.

– Случайный может оказаться.

– Все возможно.

– Хорошо, Яша. Спасибо тебе. Как говорится, на пять с плюсом.

– И тебе спасибо. Пойдем в дом?

– Пора, брат. К тому же смеркается… А знаешь что? Пошли-ка ты этого парня, Глеба, погулять. Пусть по соседям пройдется, с участковым поговорит. Может, кто чего и заметил.

– Не исключено. – Крелин сдул приставшую к пальцам землю. – Так ты иди пока, а я распоряжусь. И чемоданчик возьму.

Люсин пригнулся и боком пролез через кусты. Следом за ним зашуршал листвой Крелин. Утопая по пояс в травах, они дошли до выложенной шиферной плиткой тропки, где и расстались. Люсин обогнул дом – вход находился по другую сторону от трехстворчатого окна, – а эксперт-криминалист прямиком направился к калитке.

На Западной улице уже зажглись фонари. В ранних сумерках они казались мертвенно-зеленоватыми. Было слышно, как бились о стекла колпаков тяжелые майские жуки. Совсем близко на полную мощность ревел транзистор.

Со стороны станции полыхнула дальняя зарница. По верхушкам деревьев прошелестел короткий порыв ветра. Ближайшая к дому сосна скрипнула, где-то вверху от нее с треском отлетел кусочек коры.

Когда Люсин, вытерев ноги о резиновый коврик, постучался в дверь, ветер вновь налетел, и с еще большей силой. По крыше застучали шишки.

«Видимо, будет гроза, – подумал Люсин. – Хорошо бы чайку попить из самовара с крыжовенным вареньем… Сосновые шишки жар долго хранят».

Людмила Викторовна вышла к нему с тихим отчаянием в глазах.

– Что же делать, Владимир Константинович? Что делать? – шепотом спросила она, прижимая к плоской груди невесомые, со вздутыми венами руки. – Ведь время идет!

– Ждать, Людмила Викторовна, ждать. – Люсин осмотрелся и нашел дверь, ведущую в комнату, где должно было находиться окно. – Здесь кабинет Аркадия Викторовича? – Он потянул на себя синюю стеклянную ручку.