– Я знаю. – Он склонил голову влево и изучающе посмотрел на меня. – Ваш учитель вас хвалит.

– Да? Ну наверное, – нахмурилась, не зная, как лучше реагировать на похвалу.

– Он в вас не обманулся, – улыбнулся Сарториус. – Так и написал, что захотите всего и сразу! Я буду рад быть вашим преподавателем эти полгода!

– Ура!!! Ой…

– Леди Алфея, разрешите задать вам вопрос? – Я радостно кивнула. Сейчас я была готова рассказать ему все! Где прятала конфеты в детстве, почему разбилась голубая чашка, когда я первый раз поцеловалась… – Некоторые недоброжелатели говорят, что вы жутко сквернословите, что не подходит юной даме. Это правда?

– Угу, – насупилась. Интересно, кто это слышал мою ругань? На людях я держу язык в узде. Девчонки не могли такую глупость сказать!

– Эти же недоброжелатели говорят, что вы используете при этом страшные слова из проклятий, которые потом сбываются!

– Что-о-о? – Точно не девчонки. – Неучам во всем слышатся проклятия! – Типа возмутилась.

– А не могли бы вы мне продемонстрировать образец вашего… гм сквернословия?

– Да пожалуйста! Хлор, бром, йод!!! Ангидрит твою фторпикриновую! – Он вытаращил на меня удивленные глаза. – Упиться ей фенолфталеином!

– Кому?!

– Жозефине, наверное… – неуверенно произнесла я.

– Почему – Жозефине? – ошалело поинтересовался Сарториус.

– Потому что она дура! Хлор!..

Он расхохотался, как мальчишка. Я несколько секунд смотрела на веселящегося профессора, потом налила ему воды, надеюсь, что не дистиллированной, а он все хохотал.

– Выпейте, господин профессор, – протянула ему стакан.

Он выхлебал всю воду и устало присел в кресло, словно только что разгрузил вагон с чугунными сковородками. Вздохнул.

– Спасибо, Алфея. Давно я так не смеялся. – Он утер выступившие слезы. – Я рад нашему знакомству!

– А уж как я рада! – ответила, не зная, что и думать теперь. Наговорила профессору кучу всякой ерунды… Стыдно-то как. А он сидит, улыбается чему-то. Красивый еще… У-у-у.

– А вот и остальные мои ученицы пришли! – Ну слава богам. – Здравствуйте, леди!

Полдня мы были просто счастливы! Селена тоже радовалась возможности учиться и общаться с профессором. Но мы… мы были на седьмом небе! Ну Хлоя, положим, вела себя более сдержанно, но я…

Я парила, я летала! Все во мне пело! Серия опытов дала потрясающие результаты, выходы продукта укладывались в границы статистической погрешности! Я не разбила ни одной пробирки!

Наступило время обеда, но уходить ужасно не хотелось.

– А можно, я не пойду на обед?

– Нельзя, Алфея. – Профессор почти сразу перестал нам «ледить», так что обстановка в лаборатории воцарилась университетская, почти демократическая. – Обеды пропускать не разрешается. Во-первых, вам надо поддерживать свои силы. Во-вторых, это входит в программу испытаний. В-третьих, я сегодня присутствую на вашем обеде! Так что, милые ученицы, прошу в столовую!

– А кто у вас в паре? – хитро поинтересовалась Селена.

– Одна очень милая девушка по имени Ледания. И я не хочу, чтобы моя дама томилась в ожидании. Хм, стихи…

– Ой!

Ойкнули мы с Хлоей вместе.

Интересно, это мечты сбываются или закон подлости на совесть работает?

– Господин профессор, – решилась я все-таки пролоббировать свои интересы, – а если я договорюсь с другими преподавателями, вы позанимаетесь со мной дополнительно?

– Очень похвальное стремление, Алфея, но не слишком ли серьезно вы подходите к своей учебе?

– И это говорите мне вы?!! – Я даже не знала, что и подумать. А вдруг ему некогда возиться со мной или лень?

Он испытующе на меня посмотрел, потом склонил голову чуть влево.

– Всегда в вашем распоряжении, Алфея, – сверкнул глазами. – Днем, разумеется…

Ну что ж… Двусмысленностей мы друг другу наговорили достаточно…

Сегодняшний обед лично для меня был приятным. В кавалеры мне достался Жорж. Мы с ним болтали по-дружески, отбросив светские манеры. Меня несказанно радовало, что он называл меня Петрой, а не Алфеей. Ему тоже больше нравилось, когда его называют Жорж. Георг – слишком официально. Я не спорила.

Леда кокетничала с профессором Сарториусом, но в меру, не переигрывая. Иногда даже слегка краснела, видно, от смущения. Хлоя обедала с Александром. Они что-то увлеченно обсуждали. Не иначе о дайвинге беседовали. Я заметила, что за всеми нами ненавязчиво, но с интересом наблюдает Алберт. В том, что этот молодой придворный относится к тайным службам короны, я почти не сомневалась. С виду открытый, доброжелательный парень, а как посмотрит порой, так забываешь, как дышать. Даже у Александра взгляд не такой пронизывающий.

Алберт умудрялся поглядывать на нас и поддерживать разговор с Жозефиной. Интересно только о чем? Дайте-ка угадаю! О ее новой прическе, или о ее фамильных драгоценностях, или о ее меховой накидке. Лето на дворе, а она горностаевую пелерину напялила.

Леди Йенч оставалась единственной, кто с упорством ослицы продолжал демонстрировать окружающим свое благосостояние. Если она и перестала надевать шикарные вечерние платья, заменив их строгими – ну почти строгими костюмами, то количество драгоценностей в килограммах не уменьшалось. А сегодня она еще и меха свои напоказ выставила. Как же ей объяснить, одноклеточной, что если ее лишить внешних атрибутов, то останется голая амеба? Или инфузория-туфелька… одна штука.

Мои размышления о бестолковости Жозефины прервал сдавленный вскрик Берты. Надо же, бедняжка прикусила язык! Все стали ей сочувствовать, кроме… Хлои. Она сидела нахмуренная. На мой вопросительный взгляд только утвердительно моргнула. Я переглянулась с Ледой. Вот и сработал ее детонатор. А мы ведь даже не предполагали, что банкирша на такое способна!

Берта промокнула губы салфеткой, на которой расползлось красное пятно, и с ненавистью посмотрела на Хлою. Подруга стойко выдержала взгляд разъяренной фурии, хлопая честными-честными глазками. На их дуэль взглядами обратили внимание несколько человек за столом – Селена, Сарториус, разумеется, мы с Ледой, Алберт и Александр. Жорж, оказывается, тоже заметил странные взгляды, но по его лицу ничего понять было нельзя. Мой компаньон как ни в чем не бывало самозабвенно предавался чревоугодию.

– Говядина сегодня восхитительная!

В тишине обеденного зала слова Жоржа прозвучали, как взрыв петарды. Он спокойно смотрел мне в глаза, прямо-таки принуждая продолжить разговор на кулинарную тему для разрядки напряженности.

– Со-о-овершенно верно, господин Виннер, – выдавила я из себя, – к ней бы еще картошечки фри.

– Фи, леди Алфея, – поддержала наше начинание Леда, – это очень вредно, углеводы с холестерином!

– Леди… хм… Адлер, – я всегда задумывалась, когда в официальной обстановке надо было обратиться к Леде. «Леди Леда» звучало, по моему мнению, комично. Вот и приходилось изворачиваться, – в растительном масле холестерина нет по определению! Это все околонаучные выдумки рекламщиков! Правда, господин профессор? – Сарториус многозначительно покивал, но от комментариев воздержался. – В небольших количествах все продукты полезны, а отравиться и обычной водой можно, если бочку выпить.

– А я тоже картофель люблю, – пожала плечиками Эрсель, – печеный.

– Печеный? – оживился Жорж и с интересом посмотрел на Эрсель. – Никогда не пробовал!

– Можно в фольге с острым сыром, а можно прямо в углях, – поделилась рецептом девушка. – Такой картофель даже полезен! Да, господин профессор?

Все взоры снова обратились на Сарториуса. Он подтвердил справедливость слов Эрсель, так же молча кивая.

– Как интересно! – подключился к разговору новый собеседник. Леопольд, сидевший на одной стороне с Эрсель, наклонился над столом и с серьезным видом полюбопытствовал: – А какой картофель лучше брать, белый или желтый?