Целиза Ваан снова повернулась к остальным.

– Мы заплатили за питание хорошие деньги, – сказала она. – Это шантаж. Джеффри, приготовьтесь!

– Всегда готов, – сказал Джеффри Лайон. – Но, Целиза, подумай сама, какая разница? Он все равно узнает, когда мы доберемся. Может быть, пора ему рассказать?

– Невис, – спросила Целиза Ваан, – вы ничего не хотите предпринять?

– Зачем? – небрежно ответил тот. – Это не играет никакой роли. Расскажите ему, и пусть он даст вам поесть, или оставьте все как было. Мне плевать.

Ваан с ненавистью посмотрела на Кая Невиса, а потом, бросив еще более яростный взгляд на холодное бледное лицо Хэвиланда Тафа, скрестила руки и сказала:

– Ну хорошо, ради своего желудка я готова даже петь.

– Меня вполне удовлетворит проза, – возразил Таф.

Целиза не обратила на замечание никакого внимания.

– Я буду краткой. Открытие чумной звезды – это мой величайший триумф, кульминация моей карьеры, но разве у вас достанет ума и благородства, чтобы оценить по достоинству проделанную мной работу? Я сотрудник Центра Ксеноантропологии на Шан-Диллоре. Моя научная специализация – примитивные культуры определенной категории, культуры колониальных миров, которые вследствие Великой Войны оказались в изоляции и претерпели технический регресс. Естественно, это коснулось и многих планет, заселенных людьми, и некоторые из них интенсивно исследуются. Я же работала в менее изученной области – это антропология негуманоидных культур, в особенности бывших порабощенных хранганийских миров. И одним из тех миров, что я изучала, была Хро Б’Брана. Когда-то цветущая колония, место, где обитали хруун, дактилоиды и низшие хранганийские расы, теперь эта планета – сплошная пустыня. Все ее обитатели влачат жалкое существование, и всю свою короткую жизнь они проводят в постоянной борьбе с нищетой и лишениями. Как и у большинства выживших представителей деградировавших культур, у них есть свои легенды. Так вот, объяснение трагической судьбы Хро Б’Браны у всех народов практически одинаково и уникально: это тоже легенда, единственная в своем роде легенда… о чумной звезде. Позвольте мне подчеркнуть, что опустошение Хро Б’Браны экстремально и драматично, особенно если учесть, что условия на ней отнюдь не экстремальны. Вы спросите почему? Дегенерировавшие потомки хруун и дактилоидных колонистов, чьи культуры совершенно не похожи и предельно враждебны друг другу, имеют на этот вопрос один общий ответ: чумная звезда. В каждое третье поколение, когда становится стабильным прирост населения, на ночном небе появляется чумная звезда, которая с каждым днем светит все ярче. И в тот момент, когда ее блеск достигает максимума, приходит чума. По Хро Б’Бране идут болезни, одна ужаснее другой. Лекари бессильны. Портятся плоды, дохнут животные, вымирает три четверти населения. Немногие, кого миновала эта участь, опять втягиваются в жесточайшую борьбу за выживание. Потом чумная звезда снова гаснет, и с нею на ближайшие три поколения исчезают мучения Хро Б’Бpaны. Так гласит легенда.

Лицо Хэвиланда Тафа, пока он слушал Целизу Ваан, оставалось бесстрастным.

– Интересно, – сказал он, как только она замолчала, – но я никак не могу отбросить предположение, что эта экспедиция организована не только для того, чтобы упрочить ваше реноме разгадкой этой захватывающей демографической головоломки.

– Нет, – согласилась Целиза Ваан. – Хотя сначала я ни о чем другом и не помышляла. Легенда показалась мне отличной темой для монографии. Я ходатайствовала перед Центром об организации полевых исследований, но мое предложение отклонили. Я очень разозлилась и была права. Близорукие глупцы! О моем недовольстве и его причине я рассказала своему коллеге Джеффри Лайону.

Лайон откашлялся.

– Да, – сказал он. – А моя область, как вы знаете, военная история. Конечно, эта легенда вызвала у меня интерес. Я закопался в банк данных Центра. Наш банк далеко не так полон, как на Авалоне или Ньюхоуме, но для детальных исследований уже не было времени. Нужно было действовать быстро. Вот увидите, моя теория… ну, это больше, чем теория. Уверяю вас… мне кажется, или, лучше сказать, я почти уверен, что знаю, в чем там дело с этой чумной звездой. Это не легенда, Таф! Это действительность. Это забытый реликт – покинутый, но действующий, все еще работающий по вложенной в него программе, через тысячу лет после коллапса. Вы меня понимаете? Догадываетесь?

– Пусть меня поколотят, – сказал Таф, – мои познания в этой области полны досадных пробелов.

– Это военный корабль, Таф, военный корабль на вытянутой эллиптической орбите вокруг Хро Б’Браны. Речь идет о самом опустошительном оружии Старой Земли, которое когда-либо применялось против хранганийцев, в своем роде таком же ужасном, как и тот мифический Адский Флот, который якобы должен был появиться под конец войны, – продолжал Джеффри. – И это оружие не только великое зло, но и столь же великое благо! И эта сокровищница великих достижений биогенетиков Космической Федерации, битком набитая тайнами науки, которая, казалось, была навсегда утеряна для остатков человечества, до сих пор находится в исправном состоянии.

– В самом деле? – сказал Таф.

– Этот корабль, – сказал Лайон, – звездолет Общества Экологической Генетики, предназначенный для ведения войн.

– И он наш, – с довольной ухмылкой добавил Кай Невис.

Хэвиланд Таф пытливо посмотрел на него, кивнул, поднялся.

– Мое любопытство удовлетворено, – сказал он. – Теперь я обязан выполнить свою часть сделки.

– А-а, – сказала Целиза Ваан. – Мое мясо.

– Запас его достаточен, но разнообразия, должен признаться, никакого, – ответил Хэвиланд Таф. – Я распоряжусь приготовить мясо так, как нравится вам. – Он подошел к шкафу для припасов, набрал код, вынул маленькую коробку и, зажав ее под мышкой, принес к столу. – Другого мяса у меня на борту нет. За вкус и качество лично я ручаться не могу, но какого-либо рода жалоб пока не слышал.

Рика Даунстар расхохоталась, Кай Невис закашлялся. Хэвиланд Таф манерно и методично вынул из коробки десяток банок кошачьего корма и положил их перед Целиной Ваан. Опустошительница вспрыгнула на стол и замурлыкала.

– Вопреки моим ожиданиям он не так велик, – как всегда недовольно сказала Целиза Ваан.

– Мадам, – ответил Хэвиланд Таф, – глаза часто подводят. Диагональ моего главного обзорного экрана – всего лишь метр, и, естественно, это обстоятельство уменьшает кажущиеся размеры всех объектов, что на нем появляются. На самом деле корабль поразительно большой.

– Какой? – спросил, выходя вперед, Кай Невис.

Таф сложил руки на выпуклости своего живота.

– Точно сказать не могу. «Рог изобилия отборных товаров по низким ценам» – лишь скромный торговый корабль, и его оснащение механическими сенсорами не такое совершенное, каким могло бы быть.

– Ну так назовите хотя бы приблизительные размеры, – проворчал Кай Невис.

– Приблизительные, – повторил Таф. – Учитывая угол, под которым мой обзорный экран показывает объект, и предполагая, что бывшие хозяева, уходя, договорились назвать главную ось корабля длиной, корабль, к которому мы приближаемся, имеет длину примерно тридцать километров, ширину – пять километров и высоту около трех километров, не считая надкупольных секций в центре корабля и расположенной впереди башни, вздымающейся над палубой еще примерно на километр.

Как только был остановлен двигатель, все собрались в рубке управления, даже Анитта, восставший от своего поддерживаемого компьютером сна. Все молчали, даже Целиза Ваан не заметила, что сказала. Все глаза смотрели на обзорный экран – на длинную, черную, заслоняющую звезды тень странной формы, прерываемую в некоторых местах матово сверкающими огнями и вибрирующую от невидимых потоков энергии.

– Я был прав, – пробормотал наконец Джеффри Лайон, чтобы нарушить молчание. – Корабль-сеятель… Корабль-сеятель ОЭГ! Только он может быть таким большим!