Даниель… Он не играет никакой роли в этом деле. Для него происшедшее лишь героико-комическая авантюра, которая со временем в его рассказах друзьям обрастет новыми подробностями.

Надин… Она была потрясена смертью Филиппа. Наверное, она была влюблена в студента, а, может, даже состояла с ним в связи… Впрочем, эту загадку Элен не отгадать никогда, Надин не склонна откровенничать.

Главное, что все теперь пришло в обычное равновесие.

Жорж ничего ей не сказал, даже не потревожил ее намеком, но ведь он знает, что она была любовницей Филиппа Марвье. Что ей теперь делать? Может быть, взять на себя роль оступившейся супруги, которую снедают угрызения совести? Она даже может признаться и вымолить у мужа прощение. Но сцена объяснения будет невыносимой. Не лучше ли навсегда похоронить правду в своем сердце?

Если она будет делать вид, что ничего не произошло, то Жорж, очевидно, тоже смолчит. Они будут жить, как прежде, словно трагедия не омрачила их дней, словно Филипп не существовал, а убийства на авеню Тегеран не было.

Да, это лучший выход. Самый удобный. Вести себя так, словно ничего не было. А для начала отправиться в Швейцарию, как предлагал Жорж, чтобы устроить себе настоящий медовый месяц. Свадебное путешествие. Вернуть нежность и теплоту, тонкость и понимание в их отношения, что-то изменить в постели, наконец. Все поправимо, особенно хорошо она понимала это теперь, когда пережила несколько страшных дней отчаяния, одиночества и сомнений.

Она закрыла глаза, вдохнула теплый воздух. Какая замечательная ночь!

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.

Чувство умиротворенности исчезло, она снова разволновалась. Что еще случилось? Неужели Барбара отказалась от показаний? Или звонят из больницы? Или Жорж? Вдруг что-то случилось на дороге?

— Мадам Кутюрье слушает.

— Это снова инспектор, мадам. Надеюсь, что беспокою вас в последний раз. Ваш муж уже выехал?

— Да… Что-нибудь не так, инспектор? — Сердце Элен остановилось.

— Нет, нет, мадам, — успокоил ее полицейский. — Я решил воспользоваться моментом, что ваш сын сейчас в соседнем кабинете и нас не слышит. Я хотел сказать, мадам, что вам здорово повезло. Мы допросили антиквара с проспекта Мессин. Секретер, который вы хотели купить… — Он делает паузу, чтобы Элен могла сообразить, о чем идет речь. — Этот секретер, который вы торговали у него двенадцатого и якобы заметили в витрине одиннадцатого, ему привезли только утром двенадцатого. Вы не могли видеть его днем раньше. — Не давая ей возможности возразить, он продолжает. — Кроме того, мы сняли отпечатки пальцев с вашего заявления об угоне машины. Обычная предосторожность, мадам. Мы нашли такие же отпечатки на зеркале в ванной комнате у Филиппа Марвье. Вы забыли их стереть. Естественно, расследование теперь закончено, и никто никогда ничего не узнает. Просто я хотел сказать, что вам повезло… Здорово повезло! До свидания, мадам, и извините за назойливость.

Он кладет трубку, не дожидаясь ответа Элен.

— До свидания, инспектор, — машинально отвечает она.

Да, ей повезло. Здорово повезло! Хотя она и провела четыре дня в аду, но потом снова обрела любовь, семью и себя, и никогда больше не захочет играть с чувствами. Они так хрупки, их так легко потерять… К тому же у нее теперь есть запас памяти, ей будет что вспомнить, когда она, уже старушка, станет коротать дни у камина. О, эти встречи с Филиппом и четыре дня тревог способны составить целую повесть, а то и роман…