— Примерно так, — признался Корбек.

— Нарушили приказы… Я недавно что-то такое слышал? — промурлыкал Цвейл, вновь раскуривая сигару.

— Заткнитесь, отец! — огрызнулся Гаунт. — Пожалуйста.

— Корбек рассказал мне, что с ним происходит, — спокойно продолжил Дорден. — Сказал то, что творится у него голове, и что он планирует сделать. Я знал о его попытках уговорить более здоровых воинов пойти с ним. Сам я всячески препятствовал этой затее. Но…

— Но что?

— Но потом святая заговорила и со мной.

— Фес меня раздери! — воскликнул Роун.

— Она и с тобой говорила, Толин? — с железной выдержкой спросил Гаунт.

Дорден кивнул.

— Я знаю, как все это звучит. Но у меня были те же сны. О моем сыне, Микале.

— Это объяснимо, док. Чудовищная потеря и для Призраков, и для тебя.

— Спасибо, сэр. Но чем больше Корбек рассказывал мне о своих снах, тем больше я понимал, что они такие же, как мои. Его умерший отец. Мой погибший сын. Приходящие к каждому из нас с сообщением. У капитана Даура почти все то же самое. Кто-то, что-то… пыталось связаться с нами.

— И это заставило вас троих дезертировать?

— Да, сэр, — сказал Даур.

— Простите, сэр, — прогудел Корбек.

Гаунт глубоко вздохнул, размышляя.

— А остальные? С ними тоже говорили?

— Нет, насколько я знаю, — сказал Кольм. — Мы просто взяли их с собой. Майло прибыл с ранеными и отчаянно хотел вернуться в полк, так что его легко было убедить. Он привел девушку, Саниан. Так ее зовут. Она эшоли. Нам нужен был проводник, а она местная. Без ее знаний мы бы уже давно были покойниками. Не подстрелили бы нас враги, так мы бы в горах замерзли.

— Да уж, она нашла для нас путь, — мрачно пошутил Дорден. — Молю Золотой Трон, чтобы теперь она отыскала его и для себя.

— Брагг… ну ты же его знаешь. Он сделает все, что я ему скажу, — продолжил Корбек. — Он жаждал помочь. И Дерин тоже. Вамберфельд, Несса. Когда полковник, капитан и главный медик просят о чем-то гвардейцев — гвардейцы помогают. Никого из них нельзя винить и наказывать. Они отдали все свои силы. Ради вас, если уж на то пошло.

— Ради меня? — переспросил Гаунт.

— Ради вас они все это и сделали. Мы убедили их, что эта миссия может стоить им жизни и идет вразрез с приказами верховного командования. Потому что вы хотели бы этого. Это было бы на благо всех Призраков и Империума.

— Ты сказал, что пришлось их убеждать, Корбек, — произнес Роун. — Значит, тебе пришлось лгать?

— Никто из нас не лгал, майор, — холодно ответил Дорден. — Мы знали, что нужно делать, и сказали им об этом. Они пошли, потому что они Призраки.

— А что с пардусцем… как его… сержант Грир?

— Нам был нужен водитель, сэр, — ответил Даур. — Я встретил Грира незадолго до своего ранения. Его не нужно было долго убеждать.

— Ты рассказал ему о святой и ее посланиях?

— Да, сэр. И он явно не поверил.

— Явно… — эхом откликнулся Роун.

— И я… — запнулся пристыженный Даур. — Я сказал ему, что мы дезертируем и идем сюда, чтобы забрать золото аятани, спрятанное в Священных Холмах. И тогда он сразу же согласился. — И Даур щелкнул пальцами.

— Ну наконец-то! — воскликнул Роун, наполняя стакан. — Вот мотивация, в которую я могу поверить.

— А в Священных Холмах действительно есть золото аятани? — спросил Цвейл, выдыхая идеально ровные кольца дыма.

— Я это выдумал, отец, — с несчастным видом пробормотал Даур.

— О, хорошо. Не люблю узнавать обо всем последним.

Гаунт присел на стул у двери, размышляя, и почти тут же вскочил. Корбек видел, что командир заметно нервничает.

— Прости, Ибрам… — начал он.

Гаунт повелительно поднял руку.

— Оставь, Кольм. Скажи-ка мне… Если я хоть на долю секунды поверю в эту чудесную историю… Что должно случиться теперь? Зачем вы все здесь?

Корбек посмотрел на Дордена, тот пожал плечами, Даур опустил голову на руки.

— Вот здесь у нас заканчиваются достоверные факты, сэр, — признался полковник.

— Что, вот только сейчас? — ухмыльнулся Роун. — Прости меня, Гаунт, но я думал, что этот момент давным-давно миновал!

— Возможно, майор. Ну так… Ни у кого из вас нет ни малейшей идеи о том, для чего вы здесь?

— Нет, сэр, — сказал Даур.

— Ни намека, — поддержал Корбек.

— Мне жаль, — сказал Дорден.

— Очень хорошо, — продолжил Гаунт. — Тогда вам стоит вернуться в отведенную вам комнату и поспать.

Три члена экипажа «Подраненной тележки» кивнули и начали подниматься.

— О нет, нет, нет! — внезапно встрял Цвейл. — Это не конец! Вовсе нет!

— Отец, — начал Гаунт. — Уже поздно, а утром нам умирать. Давайте хоть выспимся.

— Лично я помирать не собираюсь, — сказал Цвейл. — Отличный табак, полковник. Благодарю. А теперь сядьте, я хочу знать больше.

— Отец, сейчас не время, — сказал Гаунт.

— Самое оно. Если уж сейчас не время, то я уж и не знаю, когда время! С этими людьми говорила святая, отправила их вслед за нами со священной миссией!

— Я вас умоляю! — Роун состроил страдальческую мину.

— Со священной миссией! Нравится вам это или нет, но эти люди инфарди!

— Они кто?! — вскричал майор, вскакивая и хватаясь за лазпистолет.

— Инфарди! Инфарди! Как вы их называете… Паломники! Они фесовы паломники, вот! Они проделали весь этот путь во имя святой беати! Не отвергайте же их сейчас!

— Сядь, Роун, и убери оружие. Отец Цвейл, что вы предлагаете?

— Задать им самый очевидный вопрос, комиссар-полковник.

— Какой?

— Что именно сказала им святая?

Гаунт неловко провел руками по золотистым волосам. Левая рука заметно дрожала.

— Хорошо. Только для протокола… Что сказала вам святая?

— Мученик Саббат, — в унисон ответили Дорден, Корбек и Даур.

Гаунт резко сел.

— О, святой фес… — пробормотал он.

— Сэр? — забеспокоился Роун, вставая. — Что это значит?

— Это значит, что она, возможно, говорила и со мной.

— Саниан, — позвал Майло, спускаясь в тусклые коридоры Усыпальницы.

Ветер завывал в воздушных шахтах. Странные блики света от варп-шторма падали на кирпичный пол через окна. Он увидел фигуру, сидевшую на одной из скамей коридора.

— Саниан?

— Привет, Майло.

— Что ты делаешь?

Он видел, что она делала. Неуверенно и неопытно она собирала и заряжала гвардейский лазган.

Девушка обернулась, когда он подошел, опустила приклад, отложила промасленную тряпку и стремительно поцеловала его в щеку. Ее пальцы оставили на щеке Майло пятнышко оружейной смазки.

— Это за что?

— За то, что помог мне.

— Помог в чем?

Она не сразу ответила. Попыталась неправильно завернуть ствол винтовки.

— Дай мне, — сказал Майло, потянувшись, чтобы взять оружие. — Так в чем я помог тебе?

Она наблюдала, как его опытные руки собрали винтовку.

— Хочу помолиться за тебя перед святой, Брин. И вознести тебе благодарность.

— Зачем? Что я сделал? — спросил он, отдавая девушке оружие.

— Ты, — улыбнулась она. — Ты и твои Призраки, через вас я нашла свой путь. Я больше не эшоли. Я вижу будущее. Наконец я вижу свой путь.

— Твой путь? И… какой он?

Снаружи варп-шторм терзал ночное небо.

— Есть лишь один путь, — промолвила Саниан.

— Прошу прощения, но это бред! — кричал Роун, поспешая за Гаунтом, Дорденом, Корбеком, Цвейлом и Дауром, шагающими по Усыпальнице к гробнице святой.

— Что за переполох? — спросил храмовый аятани, выходя из боковых покоев.

— Возвращайся в постель, — велел ему Цвейл, проносясь мимо.

Гаунт встал как вкопанный. Все остальные сгрудились у него за спиной.

Он обернулся.

— Роун прав! Фес, это глупо! Там ничего нет!

— Вы сами сказали, что голос несколько раз прошептал вам «Мученик Саббат».

— Да! Я был убежден! Фес! Это безумие!

— Полагаете, это заразно? — Дорден кивнул на Корбека.