— Возможно, залезть сюда было не лучшей идеей в Галактике, — промолвил за его спиной Колеа.

Это было наиболее близкое к шутке изречение, которое Корбек когда-либо слышал от сержанта. Если не считать Брагга по прозвищу «Еще разок», они с Колеа были самыми крупными мужчинами в Танитском Единственном, ростом под два метра. Ни Лейр, ни Йель даже близко не могли с ними сравниться.

Корбек улыбнулся.

— Как же ты справлялся? В шахтах.

Колеа скользнул мимо Корбека.

— Мы ползли, когда было не пройти. Но есть другой способ. Смотри.

Корбек направил на Колеа фонарь, так чтобы можно было видеть, что делает сержант. Колеа прижался спиной к стене в полуприседе, а ногами уперся в противоположную стену. А затем просто начал шагать над жижей, отталкиваясь ногами и спиной.

— Находчиво, — с восхищением промолвил Корбек.

Остальные последовали примеру сержанта. Так вся четверка рывками продвигалась по акведуку. Над головами даже сквозь толстый слой камня они слышали буханье канонады. Минут десять прошли. Брай обеспечил обещанную стрельбу.

Они отставали, продвигаясь слишком медленно.

Акведук расширился и затем влился в просторное помещение. Вонючей жижи здесь оказалось по колено. Лучи фонарей выхватывали барельефы старых святых на стенах. По крайней мере, тут хоть потолок был повыше.

Выпрямившись, Призраки направились дальше через вязкую жижу. По оценкам Корбека, они сейчас находились прямо под центром рыночной площади.

Еще один коридор, похоже, вел под здание гильдии. Теперь впереди пошел уже сам полковник, вдвое ускорив шаг и передвигаясь по низкому акведуку так, как показал Колеа.

В итоге они дошли до вертикальной шахты.

При свете фонарей имперцы разглядели, что стены были сложены из гладкого кирпича, но шахта была узкой, не больше метра в диаметре.

Так же, как и внутри акведука, упираясь спиной и отталкиваясь ногами, они стали подниматься. Корбек снова был впереди.

Ругаясь про себя и обливаясь потом, он лез наверх, пока голова не оказалась в паре сантиметров от деревянной крышки люка.

Он кинул взгляд вниз, на Колеа, Йеля и Лейра, пауками карабкавшихся под ним.

— Добрались, — сказал он и толкнул крышку.

Она поддавалась с трудом, но в конце концов ее удалось сдвинуть. В шахту хлынул свет. Корбек ждал огня, но его не последовало. Тогда он рискнул высунуться и оглядеться.

Они оказались в подвале здания гильдии. Тот был пуст, если не считать лежащих на полу нескольких трупов и роящихся над ними мух.

Корбек рывком выбрался из шахты в помещение. Остальные последовали его примеру.

Погасив фонари и готовые ко всему, с мокрыми от вонючей жижи ногами, они поднимались, сжимая лазганы.

Раскатистый гул лазерного огня донесся сверху, этажом выше.

Йель проверил трупы.

— Поганые инфарди, — сообщил он полковнику. — Их оставили тут подыхать.

— Давайте поможем их дружкам присоединиться к ним, — улыбнулся Корбек.

Четверка, держа оружие наготове, поднялась по выложенным кирпичом ступенькам в углу подвала. От первого этажа их отделяла только потертая деревянная дверь.

Изготовившись для удара, Корбек оглянулся на трех Призраков.

— Ну, что скажете? Хороший день для подвига?

Все трое ответили короткими кивками. И тогда полковник вышиб дверь ногой.

Брин Майло, повесив лазган на плечо дулом вниз, прокладывал себе путь через толпу, подходившую к площади с юга. Отряды танитцев и легкой техники из Восьмого Пардусского бронетанкового вливались в район Университета из охваченных боями зон на юго-западе, двигаясь на помощь комиссару. Майло нырнул в дверной проем, когда дивизионы транспортеров и «Гидр» с грохотом проехали мимо, и скользнул в боковую аллею, чтобы разминуться с взводами, маршировавшими по четверо в ряду.

Друзья и сослуживцы приветствовали его, проходя мимо, некоторые сбивались с шага, чтобы поспешно расспросить обо всем. Большинство были с ног до головы в розовой кварцевой крошке и поту, но дух их оставался, как обычно, на высоте. Бои были напряженными все последние две недели, но имперские силы добились значительных результатов.

— Эй, Бринни, приятель! Что с лавкой? — позвал сержант Варл; отряд солдат с ним во главе замедлялся в суматохе, которая блокировала улицу.

— Да ерунда, комиссар разобрался с инфарди. Хотя я думаю, что Университет ими кишмя кишит. Роун внутри.

Варл кивнул, но вопросы его людей потонули в реве рупора:

— Давай, расходись! — кричал пардусский офицер, стоя в открытой кабине командной «Саламандры». За ним катились снабженные огнеметами танки и бочкообразные осадные орудийные платформы. Воздух был заполнен воем гудков, кашлем двигателей и розовой пылью, сводящей на нет видимость в обе стороны узкой улице.

— Давайте же!

— Ладно-ладно, фес с ним! — отреагировал Варл и махнул своим людям, чтобы выстроились вдоль стены улицы. Машины с Пардуса прогрохотали мимо.

— И на твою долю хватит славы, Варл! — крикнул офицер в броне, стоя в своей мощной машине и насмешливо салютуя.

— Мы постараемся прибыть вовремя, чтобы вытащить вас из передряги, Хоркан! — отбил выпад Варл, отсалютовав в ответ лишь одним пальцем. Жест немедленно повторили все танитцы его отряда.

Брин Майло улыбнулся. Пардусцы были отличными ребятами, и такие грубые шутки служили вполне типичными проявлениями чувства юмора, в котором они соревновались с танитцами в этой кампании.

За передовыми отрядами боевой техники продвигались «Трояны» и транспортники снабжения, тащившие тяжелое снаряжение и полевую артиллерию. Танитцы толкали тачки, взятые с ткацких складов и теперь нагруженные ящиками с боеприпасами и канистрами прометия для огнеметов. Людей Варла позвали помочь вытащить одну такую тачку из канавы, и Майло двинулся дальше.

Торопливо шагая против потока из людей и машин, молодой солдат добрался до внушительной розовой дуги моста через реку. Древнюю поверхность сооружения уродовали выбоины от снарядов, и инженеры Пардусского полка, цепляясь за веревки, занимались его укреплением и устраняли последствия взрывов. В этой части Доктринополя река несла воды по глубокому искусственному каналу, берегами которого были базальтовые стены набережной и стены зданий. Спокойная вода была темно-зеленой, темнее, чем цвет одежд инфарди. Священная река, как сказали Майло.

Брин свернул на перекрестке и пошел прочь от главной магистрали по ступенькам, ведущим вниз, под мост. Вода лизала камень в трех метрах под его ногами и отбрасывала белые блики на темные своды моста. Он шел к арке в стене, выходившей на воду. Это был вход в одно из святилищ, возле которого толпились уставшие и явно голодные горожане.

Местные врачи и священники еще в начале боевых действий превратили святилище во временный госпиталь, и теперь, по приказу Гаунта, здесь расположился медицинский персонал Гвардии.

Военных и гражданских лечили вместе, не разбирая.

— Лесп? А где док? — спросил Майло, шагнув в освещенный лампами полумрак и обнаружив согнувшегося танитского санитара, который зашивал рваную рану на голове солдата с Пардуса.

— Там где-то, — мотнул головой Лесп, прикладывая ко шву смоченный в алкоголе тампон. Новые носилки прибывали постоянно, и длинное святилище с арочным сводом уже заполнилось. Лесп, похоже, торопился.

— Доктор! Доктор! — позвал Майло.

Он видел хагийских жрецов и добровольцев в кремовых робах, трудившихся бок о бок с гвардейскими медиками. Они обращались к излюбленным средствам и ритуалам своего народа. Военные капелланы из Экклезиархии совершали службы для имперцев, не принадлежавших к жителям Хагии.

— Кому тут доктора? — раздался голос неподалеку. Фигура распрямилась и встала, одергивая красный халат.