домашней выпечки.

— Эмери мастер на все руки, — заметила Фиона.

Эдвард посмотрел на нее:

— Кухня не главная ее заслуга. Прежде всего она прекрасная жена.

Должно быть, его разочарование в женщинах, решила про себя Фиона, не

распространяется на женщин-маори. Она заметила также, что у строгой и

несгибаемой мисс Трудингтон есть слабое место. Она ненавязчиво помогала

маленькому Джеймсу резать ножом пирожок с беконом и яйцами. Видно было, что он

еще не привык пользоваться другими приборами, кроме ложки. Надо признать, у

мисс Трудингтон получалось все очень хорошо, учитывая, что пальцы ее плохо

слушались.

Ребята были буквально начинены вопросами. Детей интересовало все: Нью-Йорк, Сан-Франциско, Гонолулу, Фиджи. Вместе с тем Фиона была рада, когда обед

кончился и появилась возможность избежать ненавязчивых, но настораживающих

похвал мисс Трудингтон и двусмысленных комплиментов Эдварда. Она прекрасно

понимала, что, как бы естественно и дружелюбно ни вел он себя при них, в

глубине души Эдвард беспрерывно осуждает ее. Когда все встали из-за стола, Фиона улыбнулась:

— Первым делом, полагаю, нужно разделаться с посудой. Давайте очистим тарелки.

— Эмери сказала, — подала голос Виктория, — что сегодня как исключение мы можем

оставить их на сервировочном столике, а утром она все сделает сама.

— Не кажется вам, что это нечестно? — бросила Фиона. — Ей же надо еще накормить

завтраком троих приезжих. Давайте-ка лучше все помоем.

Она подумала, что Эдвард вмешается и скажет, что детям пора в постель и все

такое прочее, лишь бы перечить ей, но вместо этого услышала: — Отличная идея. — И он первым стал собирать тарелки.

Кухня была величиной с ангар. Фиона с удовольствием осмотрела бы ее более

обстоятельно, но решила, что первым делом надо разделаться с посудой. Вот это

да, Эдвард вооружился кухонным полотенцем! Она мыла крайне быстро, как привыкла

в интернате для детей-инвалидов, не переставая разговаривать со всеми.

— Я запомню, куда вы их складываете, — заметила она, передавая последнюю

тарелку, — чтобы завтра легко все найти.

— Так вы готовы к подобной ежедневной работе? — сухо поинтересовался Эдвард.

— Конечно. Я так понимаю, все это лежит на жене Тамати, но ведь ей надо еще и

собственный дом вести.

— Само собой, но она поможет вам, особенно на первых порах.

Фиона кивнула:

— Я думаю, пара дней, и я включусь во все. Не может же она все время тащить

этот воз. Что вы так на меня смотрите, мистер Кэмпбелл? Вы полагали, что мне

нравится, чтоб меня обслуживали, а я только бы учила детей?

— У нас были гувернантки с подобными идеями. Конечно, было бы здорово, если б

кто-нибудь постоянно следил за хозяйством, но поблизости нет селений. Иногда мы

вызываем женщину из Ванаки на стрижку овец.

Впервые Фиона посочувствовала Эдварду. Что и говорить, нелегко дяде-холостяку

воспитывать четверых непоседливых ребятишек одному. Но не будь он столь суров с

их мачехой, она осталась бы здесь и вела, по крайней мере, домашнее хозяйство.

— Я думаю, завтра утром вы с Труди и Эмери сможете поболтать. Труди молодчина, делает всю легкую работу, что ей по силам, — стирает пыль, прибирается, чинит

белье. В общем, завтра у вас целый день. С уроками можно повременить; пусть

дети покажут вам дом и окрестности.

— Я все же предпочла бы приступить к занятиям немедленно. Поговорить можно и

днем и после уроков, Боюсь, ребята и так отстали от школьной программы.

У детей вытянулись рожицы.

— Вы их разочаровали, мисс Макдоналд. Они решили, что у них каникулы.

— Каникулы у вас и так затянулись, — заметила Фиона. — К тому же наши вводные

уроки будут взаимообучением.

— Взаимообучением? — переспросила Виктория.

— Да. Вы поможете мне восполнить пробелы в моих знаниях о Новой Зеландии. Ну, заодно, конечно, мне надо будет выяснить, чем вы занимались до меня, составить

план уроков, но пока я буду делать это, вы сможете повторить пройденное. Так

что завтра будет нескучно.

Ребятишки вздохнули с облегчением, глазки у всех снова засияли. Фиона заметила

выражение лица Кэмпбелла: это была смесь удивления и недоверия. “Он думает, что

я подмазываюсь к детям. Вот назло тебе завоюю доверие ребятишек”. И, не глядя

на него, обратилась к веселой четверке:

— А колокольчик у вас есть, чтобы звонить к началу уроков?

Все покачали головами. Тут вмешался Эдвард: — Если вы хотите звонить во что-нибудь, мисс Макдоналд, то у нас есть колокол у

задней двери. В него звонят к обеду, когда мы вдали от дома, изо всех сил в

экстренных случаях — я научу вас как — и умеренно, когда нужно нас собрать, но

не экстренно.

— Вот и отлично, — сказала Фиона, — будем звонить в колокол без четверти

девять; можете звонить по очереди, скажем, по неделе каждый, начиная с

младшего. Первая четверть часа на зарядку, чтобы разогреться, затем все идут в

классную комнату, садятся по местам, читают молитву и Писание. Затем уроки. Для

начала хватит.

Поскольку она не смотрела в сторону Эдварда Кэмпбелла, она скорее

почувствовала, чем увидела, удивление на его лице и поспешно закончила: — А теперь, поскольку скоро уже пора всем спать, я бы хотела, чтоб вы меня

немного познакомили с домом — на первый раз.

Мистер Кэмпбелл возглавил шествие. Дом был длинный и приземистый, построен из

бетона, что, вероятно, давало прохладу в летнюю жару и превращало его в такой

глуши в настоящую крепость.

— У нас, разумеется, есть противопожарное оборудование, но для пущей

безопасности дом одноэтажный.

Складывалось такое впечатление, что каждое поколение пристраивало к особняку

новое крыло, и от этого в нем чувствовалось какое-то особое очарование.

— К сожалению, дом несколько запущен. Эмери делает все, что в ее силах, но у

нее не хватает времени, так что говорить об уюте, как при Рангимарие, не

приходится.

— Рангимарие?

Наступило неловкое молчание, которое прервала Виктория: — Мама. Ее звали Рангимарие. — И с каким-то серьезным изяществом девочка

повторила имя по буквам.

— Ты должна научить меня произносить его правильно. Пока что мне трудно это

выговорить.

— Да, эти маорийские звуки не так просто произносить, — заметила Элизабет, — но

у королевы это получалось. У меня есть мамин альбом семейства ее величества, и

там вырезка из газеты, где сказано, как замечательно она произносила маорийские

гласные.

— У меня есть с собой альбомы с вырезками и фотографиями королевской семьи —многое, что выходит у нас.

У Элизабет загорелись глаза. Она посмотрела на дядю: — Слышишь, дядя Эдвард?

Тот засмеялся:

— Это очень умно со стороны мисс Макдоналд. Прямой путь к твоему сердцу, не так

ли, малышка?

— А теперь давай покажем мамину комнату, — предложила Виктория.

Эдвард заколебался:

— Нет. Кое-что оставим на завтра. Да, чуть было не забыл, шоколадные плитки, которые вы просили, в буфете в столовой. Можете взять с собой в постель, а

перед сном разрешаю минут пятнадцать почитать.

Дети пожелали дяде и Фионе доброй ночи и направились к двери.

— Если собираетесь есть шоколад в кровати, — остановил их голос Фионы, — будьте

добры сделать это до того, как погасите свет и почистите зубы.

— Вот это да! — тяжело вздохнул Уильям. — Она такая же злюка, как старая Труди.

Они безропотно удалились, вдруг Элизабет вернулась: — Мы хотели бы знать, есть у вас братья и сестры?

— Знаю я ваши проделки, — засмеялся Эдвард. — Спросите мисс Макдоналд обо всем

завтра утром. Дай вам палец…

— У меня только один брат, — быстро ответила Фиона. — Его зовут Гамиш, и он в

основном живет в Африке. Он собирает фотографии диких животных и пишет о них