– Что же, милый?

– То, что я тебе не верю. Полчаса назад ты целилась мне в лоб. Ты умнее меня. А я больше не хочу оставаться в дураках. Хватит! К тому же ты ходишь по волоску. За тобой начнут охоту, как только ваше с Тюничем соглашение попадет в руки прокуратуры. А значит, задействуют Интерпол. И вновь начнутся бега, игра в прятки, переезд из страны в страну, и непонятно, чем все кончится. Если, конечно, я доживу до развязки и не сдохну от яда, который ты мне подсыплешь в стакан с вином. Ты непредсказуема. А я хочу жить открыто и свободно. Меня в вашем деле нет. Я чист и ни у кого не вызываю подозрений. Известно лишь, что я был твоим любовником. Но и то только покойникам. Мы отлично конспирировались.

Почему бы мне самому завтра не пойти к Хьюго Ласкеру и не договориться с ним?

Ведь ему плевать на продавца, ему нужен товар. А ты очень опасная нагрузка, находящаяся под пристальным вниманием десятка, а то и сотни глаз. Не ровен час узнают о твоем наследнике от мужа, и тогда ты станешь страшнее прокаженной.

– Ты что несешь, Сережа? Я ради тебя человека убила собственными руками! Все только ради нас. Мы неразделимы.

Вика услышала, как щелкнул затвор пистолета и к ее ребрам прижался ствол.

– Про любовь я в книжках почитаю, а жизнь диктует свои правила. Переедешь мост и прижмись к обочине.

– А если я этого не сделаю?

– В любом случае я успею перехватить руль. Вика вдавила педаль газа в пол, и машина на огромной скорости влетела на мост.

О том, что Любовская и Кречинский собрались с золотом ехать на дачу, Мифодий Тихий знал за день. Установленные им жучки по всей квартире так и не были сняты. Он сидел в машине под окнами Викиной квартиры и слушал их разговор.

Влюбленная парочка торжествовала свою победу, выигранную обманным путем руками Мифа. Никогда он еще не выглядел таким дураком. Ему плюнули в лицо, он оказался марионеткой в руках заговорщиков.

Он многое мог понять. Его нанимают, и он выполняет заказ. Он гордился своей смекалкой и безукоризненным выполнением поставленной задачи. Его уважали и почитали. Ему не лгали и не использовали как дешевого «подъездника» с китайским ТТ за поясом. Миф всегда знал, на кого работает и кого убирает, это было одним из условий и гарантий, что его не уберут следом. Но история, случившаяся с ним в Москве, выходила за любые рамки. Его словно изваляли в помоях, а потом выбросили на обочину.

Тихий не прощал такого презрительного отношения к себе.

Где находится дача Любовской, он отлично знал, когда наблюдал за Рогозиным. Можайское шоссе никогда не бывает перегруженным по будням в дневное время.

Тихий выключил приемник и поехал в дом человека, о котором вспомнил случайно.

Еще днем он позвонил в редакцию и разыскал репортера, который привез его на машине в Москву. Евгений Метлицкий вспомнил его и тот впечатляющий рассказ о киллерах. Репортер дал ему свой адрес и сказал, что вечером будет его ждать.

Мифодий не подвел парня и в десять вечера приехал, как договаривались.

– Ты очень любопытный тип, Мик. Я до сих пор хожу под впечатлением нашего знакомства.

– Ты мне тоже приглянулся, Жека. Я на днях уезжаю из Москвы и решил на прощание сделать тебе сюрприз.

– Страсть как интересно.

Метелкин достал из холодильника несколько бутылок пива. Но гость отказался, ссылаясь на язву желудка.

– Ну рассказывай, – с нетерпением ждал хозяин.

– Одно условие. Ты нигде и никогда не будешь обо мне упоминать.

– Могила! Но я и так тебя не очень хорошо знаю.

– Скоро узнаешь Я получил заметную должность. Моя персона будет очень интересовать журналистов. Но наше знакомство афишировать не стоит. Тебе это пойдет только на пользу.

– Я своих людей не предаю.

– Хорошо. Верю. Но учти, меня нельзя обманывать. Это единственная вещь, которой я не прощаю – Не тяни кота за хвост.

– Ладно. Завтра ты можешь стать свидетелем работы профессионального киллера. Потом я тебе дам кое-какие материальчики. Пару листков, написанных от руки, чтобы ты понял, что к чему. Вооружись фотоаппаратом и будь начеку. Ждать придется долго. Может, час, а может, пять часов. Побудь сам в шкуре киллера.

Только он будет смотреть в оптический прицел, а ты в объектив камеры.

– И где же произойдет выстрел?

Тихий достал из кармана карту и, сдвинув бутылки к стене, разложил ее на столе.

– Точка обозначена красным крестом. Сорок второй километр Можайского шоссе. Здесь отличный обзор. Прямая, как струна, трасса. Они поедут из Москвы, и ты увидишь машину за километр, когда она появится на холме. Серебристый «фольксваген-пассат». Они скатятся вниз и попадут на мост через какую-то каменистую речушку, где воды по колено. Когда машина достигнет середины моста, снайпер сделает свой выстрел.

– А ты не врешь?

– Я никогда не вру и не терплю лжи. Мы уже говорили об этом.

– Точно. Помню. А кого убьют?

– Снайпер не обязательно убивает человека. Это заблуждение. В данном случае уместно сделать киллера невидимкой. Если он возьмет на мушку не водителя, а колесо машины. На этом участке легковой транспорт идет со скоростью не менее ста сорока километров. Представь себе, что лопается правое колесо.

Машину бросает вправо, она сбивает перила моста и падает с высоты пятнадцать метров. О результате говорить не будем. Сам все увидишь.

– А где же засядет киллер?

– Слишком ты прыткий, Жека. На интервью не надейся. Ну ладно, до встречи.

И наберись терпения. В твоей работе, это тоже важно.

Ждать пришлось очень долго. Машина появилась в третьем часу дня, а Метлицкий, как говорят репортеры, зарядился в девять утра. Мика он не видел, но знал, что тот объявится. Две пленки пошли насмарку. Как выяснилось, серебристых «пассатов» пруд пруди. И вот еще один.

Этот летел на сумасшедшей скорости. Под сто восемьдесят, не меньше. Ни один снайпер не попадет в цель, движущуюся с такой скоростью.

Миф взял цель. В своей руке и глазе он не сомневался. Только вот стрелять ему не пришлось. Что ж, иногда и великие киллеры удивляются чудесам.

Вы представляете, как рушится здание, подорванное у основания? Разом и все целиком. Стоит себе красивый и крепкий дом, вдруг бац и рассыпается по кирпичику. Вот то же самое случилось с Викой, когда Сергей приставил к ее телу ствол пистолета. Жизнь рухнула и разбилась вдребезги. В одну секунду все на свете потеряло смысл.

Страх, отчаяние, горе – определение неподходящее. Жизнь кончилась, так и не начавшись.

Машина влетела на мост и миновала центр горба. Вика резко крутанула руль вправо. Исправить положение ни один ловкач не смог бы.

«Фольксваген» вырвал чугунные перила с корнем и, как истребитель, взмыл вверх. Сила инерции была настолько велика, что полет длился целую вечность.

Метлицкий снимал автоматом, едва улавливая щелчки затвора.

Падение с эффектным финалом закончилось на противоположном берегу, когда машина воткнулась в крутой глинистый откос. Капот превратился в кусок мятой фольги, моторный отсек въехал в салон автомобиля.

Метлицкий выскочил из машины и побежал вниз, на ходу перезаряжая пленку.

Тут он увидел Мика, бежавшего с другой стороны. Возле машины они оказались одновременно.

Красивое лицо женщины было усеяно стеклами, впившимися глубоко под кожу.

Мужчина, сидящий рядом, пострадал меньше.

– Послушай, Мик, чудеса. Они же живы! Живы, черт возьми!

– Мы им все равно помочь не сможем. У них переломаны ноги и кости. Машину надо разрезать и извлекать тела. Глянь-ка под багажник, не течет ли бензин.

Пока Метлицкий лазил на коленях, Тихий просунул руку в салон и положил в нагрудный карман рубашки Кречинского те самые пять карт с квадратами, в которые Вика самолично вписала своих врагов и оставила кровавые отпечатки пальцев.

В этот момент он заметил зажатый в руке Кречинского пистолет. Он все понял. Ему не следовало сюда приезжать. Судьбу они не обманули, они только его обмануть смогли.