Белый и Чижов возвращались домой, не ожидая сюрпризов.

Первый их ждал на лестничной клетке перед квартирой. Молоденькая девушка с длинными ногами сидела на подоконнике и курила черную сигарету. Судя по окуркам, она провела здесь не один час.

– Ты к нам? – спросил Белый.

– К твоему дружку. Если не обидишься, – ответила девушка, бросая чинарик в общую кучу.

– Эту красотку зовут Ольга Саранцева, – хмуро сказал Чижов.

– Еще одна дочь мента. Рассказать бы кому, не поверят. Зайдете на огонек, барышня?

– Мне и здесь неплохо.

Чиж стоял как истукан и хлопал белесыми ресницами. Как он ни старался, но скрыть растерянность ему не удавалось.

Белый подмигнул девушке и, войдя в квартиру, захлопнул дверь, оставив старых знакомых наедине.

– Так говоришь, «Прима» явская в киоске. Как я сразу не догадался.

– Ну приятель твой дал оценку: «Дочь мента». Слыхала, вы их коллекционируете.

– Мы никому не навязываемся.

– Хочешь, чтобы я свалила?

– Твое дело.

– А твой друг меня на чай звал. Век чая не пила. Или чифиря, как там по-вашему?

– Можешь зайти, только у нас…

– Да, знаю. Домработница выходная, горничная в отгуле, пыль на рояле скопилась, раскладушка не убрана, бутылки сдать не успели.

– И все-то ты знаешь.

Ольга спрыгнула с подоконника и подошла к двери.

– А Славку я отшила, чтобы ты не ревновал.

– Глупостей не болтай.

– Так и будем стоять? Или ты меня только в подвально-подъездном варианте воспринимаешь?

– У нас не намного лучше.

Чиж открыл дверь и пропустил девушку вперед. Белый заваривал чай, старался выглядеть веселым, но Андрей заметил напряжение. Он заглянул в комнату. Галины Ушаковой на месте не было.

– А вы не похожи на своего отца, Оля, – заметил Белый.

– И слава Богу.

Девушка скинула дубленку и бросила ее на стул. Невооруженным взглядом было видно, что она тщательно готовилась к встрече. Под шапкой уложенные волосы, бархатное вишневое платье с белым кружевном воротником, золотые сережки, цепочка с кулоном.

– Я слышала, как отец говорил о вас по телефону. В московской прокуратуре есть какой-то Сычев, который вас разыскивает. Так что я о вас все знаю. Отец и матери рассказывал, будто Ефимов Сергея Белого в тюрьму упрятал ни за что.

– Тем лучше. Значит, мы совсем своими стали, – заметил Белый, пододвигая девушке чашку.

Чиж не знал, как себя вести, и поэтому вел себя глупо. Первый сел за стол, чай налил только себе и уткнулся носом в кружку.

– Не обращай на него внимания, Оля. Андрей неплохой парень, но аромат французских духов его одурманил.

– И что? Мне на «Тройной» перейти? Ближе по духу будет.

– Ничего. Он привыкнет. После долгой изоляции нужна долгая адаптация.

– И о том, что вы из тюряги бежали, я тоже слышала. Жаль, если поймают. Я многих знаю, кому там место, а они на свободе разгуливают. Может, я помочь могу? Я серьезно.

Чиж оторвался от чая.

– Слабо к этому Сычеву сходить?

– В прокуратуру? И что мне там делать?

– Тетрадочку передай. Можешь прочитать ее.

Чиж раскраснелся. Идея ему понравилась.

Фил назначил встречу Артуру в гостинице «Космос». Они встретились на том же месте, где и в первый раз. У Артура при себе был портфель, а у Фила чемоданчик. Один из тех, с которым приходили на свое последнее свидание Кузьмов и Кот.

Азиат сел в кресло и внимательно посмотрел на сыщика.

– Вы меня озадачили, Филипп Макарыч. Я принес вторую половину гонорара, но я не уверен, что пришло время нам с вами расплачиваться. Может быть, вы объяснитесь?

– Конечно. Для начала я хочу сделать вам дорогой подарок. Он стоит тех денег, что вы принесли. В этом портфеле двенадцать упаковок с чистейшим продуктом. Каждая упаковка весит сто граммов. Это доказательство тому, что я имел дело с теми, кого вы ищете.

Фил поставил чемоданчик к ногам азиата.

– Любезное предположение, но я и так верю, что вы хорошие люди.

– Вы правы. И поэтому нет резона водить нас за нос. Я не хочу лезть в ваши дела, но когда меня нанимают, я должен понимать правила игры.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ваш конкурент найден. Следующая фаза, если мне не изменяет память, – это стол переговоров. И премиальные в случае успешных результатов. Помните?

– Именно так мы и договаривались.

– Отлично. Переговоры я провел за вас. Как партнеры вы их не устраиваете. Неконкурентоспособны. У меня есть заключение на сей счет.

Фил достал справку и передал Артуру. Тот очень долго и внимательно изучал документ, и лицо его стало серым и мрачным.

– Теперь вы поняли, с кем имеете дело? Это не дворовая шпана. Это власть. Вы думали, будто я найду вам подпольную лабораторию, где пыхтит десяток химиков-самоучек и ими руководит вор в законе. Одна крупная разборка, и вы на белом коне. Не тут-то было, Артур. Но я закончу дело и доведу его до победной стадии. Моя группа ликвидирует руководство картеля, а обезглавленная гидра не скоро оживет. Этого вы хотели?

– Допустим, – облизывая губы, сказал Артур. – Но как вы это сделаете?

– Надеюсь, мы оправдали ваши надежды и я могу получить гонорар с премиальными.

Артур взял портфель с кресла и переставил его на соседнее, где сидел Фил.

– Семьдесят тысяч. Вы их заслужили. Но…

– Без «но». В руководстве пять человек. За каждую голову будете платить отдельно дополнительный гонорар. О результатах будете узнавать из газет. О гибели сильных мира сего всегда сообщают во всех средствах массовой информации. Следите за прессой.

– Сколько же я должен платить?

– Нижняя планка тридцать тысяч, но оплата по результатам. В каждом случае свои сложности, и ждите надбавок. Вы же догадываетесь, как будут охранять пятого после смерти четырех коллег. Тот, кто пойдет на десерт, станет дороже остальных. Но я думаю, что за монополию можно не жалеть денег. Затраты себя оправдают.

– Хорошо. Я принимаю ваше предложение. Вы талантливый человек, и я верю в успех.

Фил встал, забрал портфель с деньгами и вышел.

В кабинете следователя по особо важным делам Ивана Александровича Лазуренко часто появлялись двое странных типов, на которых в прокуратуре смотрели косо. Один пожилой лысеющий мужчина невысокого роста, второй совсем мальчишка в синем костюме не своего размера. Пиджак был велик в плечах, а брюки слишком коротки.

Сегодня Сычев пришел один, и они тихо разговаривали с хозяином кабинета. Лазуренко страдал астмой и очень тяжело дышал, Сычев старался его не перебивать, понимая, как трудно человеку говорить.

– Если позволите, Алексей Денисыч, я не буду зачитывать докладную майора Сабурова, а коротко дам вам характеристики и бегло нарисую картину.

Сабуров руководил подразделением спецназа при разгроме банды Соленого. «Добро» на операцию дано министерством, а именно генералом Боровским, который ведет борьбу с бандитизмом. И вновь руководителем операции назначают Ефимова. Такова была устная директива Боровского, но в письменном приказе стоит имя майора Сабурова. Разумеется, участники операции письменного приказа не видели, а выполняли приказ, полученный от генерала по телефону. Тактику и стратегию взял на себя Ефимов и, как всегда, наломал дров. Шесть человек погибло. Нас к разбирательству не допустят. Это внутреннее дело министерства. В итоге банду Соленого разбили. Ефимов перегнул палку и сам лично пристрелил Соленого из табельного оружия. Чистейший произвол. Но опять я ухожу в сторону. Дело в том, что мы настояли на вскрытии Соленого. Пуля, извлеченная из его черепа, идентична тем пулям, которыми убиты банкир Бронштейн и адвокат Борис Ефимов. Теперь мы имеем заключение эксперта. Остальное доведем во время следствия. Ефимова нужно брать.

Сычев поморщился.

– Потерпеть немного нельзя?

– Странное заявление. Какие основания, Алексей Денисыч?