Молодые хозяева сидели на диване и косо поглядывали на дверь, где стоял тип и держал руку в кармане.

– Потерпите, молодежь, сейчас мы свалим, и вы продолжите.

– А кому с сердцем плохо? – осмелела темноглазая девчонка, одергивая юбку, сшитую из носового платка.

– Женщина у нас в машине. А ну-ка, паренек, дай-ка мне ключи от квартиры.

– Зачем?

– В гости ходить буду Подружка мне твоя нравится.

– Это моя жена, – резко ответил парень и бросил ключи на стол. Тут было чему удивляться. Белый еще не привык к новым устоям, подаренным народу демократическими преобразованиями.

– И давно вы обосновались?

– Год уже.

– Солидный стаж. А как родители?

– С понятием, – ответила молодая супруга. – Теперь его мать живет с моей на другой квартире. Она сразу сказала: «Пусть живут, пока живется. Лучше здесь, чем по чердакам». Моя старуха трепыхалась, а потом смирилась.

– Молодцы! «Мой Ваня был меня моложе, а было мне двенадцать лет». Кто назовет автора?

Автора никто не назвал, зато в дверь позвонили.

– Быстро они примчались.

«Скорая помощь» прибыла через сорок минут после звонка. К молодоженам пришли гости, но эта парочка была чуть старше. До приезда врачей в доме стояла тишина, лишь посуда звенела в принесенной сумке, которой не стоялось в углу, и она то и дело кувыркалась.

Когда появились врач и медсестра, которые выглядели не намного старше хозяев квартиры, Белый решил, что сам справится с задачей лучше практикантов, и, обрезав телефон, забрал докторский чемоданчик с собой. Чиж запер всю молодежную команду на нижний замок, который не открывался изнутри, и повесил ключи на крючок для сумок.

Водитель «скорой помощи» уже дремал и не обратил внимания, кто выходил из подъезда с саквояжем, на котором стоял красный крест.

Когда они сели в машину. Белый коротко приказал:

– Жми домой.

Старая скрипучая «Волга» с треском покатила по ночной Москве.

– Тебе не кажется, Серега, что мы делаем не то, что следует?

– У тебя есть другие предложения?

– Самое примитивное. Рыжую надо отправить в больницу, а не искать на свою задницу приключений.

– Там ее достанут и добьют.

– Какое тебе дело? У нас своих забот хватает;

– Я давал клятву. Я не имею права оставить умирающего человека без оказания ему первой помощи. У меня нет уверенности, что рыжая дотянет до утра, но я обязан сделать все, что от меня зависит.

Больную устроили на диване. Чиж спал на раскладушке, а Белый не сомкнул глаз. Среди медикаментов нашлась одна ампула морфия. Он не знал, на какой стадии находится женщина, но растянул дозу на два укола. Сердечных препаратов в сумке хватало, но многих Белый не знал. Он рассчитывал на свое чутье.

Эта ночь в Москве проходила очень беспокойно. По городу носились милицейские патрули, «скорые помощи». Криминальные боссы и мелкие жулики вышли на промысел. Кто-то кого-то спасал, кто-то кого-то убивал, а центральный морг пополнялся неопознанными трупами.

В теплом и уютном кабинете Хлыста появился Колюня. Сегодня он торопился и отказался от клубничного мороженого. Все сегодня находились на взводе и слишком суетились.

Колюня стоял у стола в пальто и держал в руках конверт.

– Это обещанные фотографии двух беглецов. Они находились в одном отряде с Хрящом. Оба отбывали срок за убийство. Меня не покидает мысль о том, что Хрящ оценил свою жизнь дороже денег и отправил вперед себя курьеров. Не могу настаивать на своей версии, но ее надо иметь в виду.

Хлыст достал фотографии, внимательно разглядел их и бросил на стол. На мгновение ему показалось, что он видел этих ребят совсем недавно, но понимал, что такое невозможно, и отбросил шальную мысль.

– Где же мы их возьмем? К нам они не придут.

Сейчас Хлыста эта проблема не очень-то беспокоила. Шевцов снял с него ответственность за деньги и потребовал навести порядок в собственном заведении.

– Пусть поисками займется Глухарь, – предложил Колюня. – Беглые зеки не будут разгуливать по Москве, пока не найдут поддержку. Они обратятся за помощью к местным авторитетам, которых им порекомендует Хрящ. Я слышал, что криминальная Москва не любила Хряща. Если Глухарь поднимет свои связи, то за определенные услуги ему сдадут курьеров.

– Хорошо. С этим все ясно. Глухарь набирает силу и выходит из-под контроля. Я это знаю и продолжаю ему платить!

– Понимаю. Похоже на историю с факиром, который из костей и плоти создал шедевр, вдохнул в него жизнь, а шедевром оказался тигр, который сожрал своего создателя.

– У меня не очень хорошо варит голова, мой мальчик, и я туго соображаю.

– Конечно, Яков Леонидыч. Кулак и сила Глухаря – это поддержка Соленого, с которым они стали слишком дружны в последнее время. У Соленого есть своя игла, как у Кощея. Он обеспечивает криминалитет автомобилями. Такого мастерства в перебивке номеров, перекраске и оформлении документов никто не достигал. Стоит прикрыть этот бизнес, и Соленый превратится в стандартную шпану.

– Это реально?

– Не берусь судить. Его трудно вычислить. А вам нежелательно тратить время на розыски. К тому же кто пойдет громить Соленого? Не Глухарь же?

– И что делать? – спросил Хлыст, зная уже ответ на этот вопрос.

– Соленый кинул Седого. Крупно кинул. Седой вор в законе, но не имеет реальной силы. Зато Седой знает все о Соленом.

– Где его искать?

– Плавучий кабак в старом Северном порту. Сейчас там притон для вышедших на покой шлюх и бандитов. Пьют водку и вспоминают светлое прошлое.

– Отличная работа, Колюня. Спасибо, дружок. Жаль, что ты спешишь.

– Я завтра загляну. Удачи, Яков Леонидыч.

После ухода любимчика Хлыст попросил пригласить к нему игрока из зала. Курчавая голова, торчавшая в дверях, кивнула и исчезла.

Ефимов не заставил себя долго ждать. Он пребывал в приподнятом настроении и вел себя непринужденно.

– Сегодня мне везет. Я выиграл в вашем заведении тысячу долларов.

– Потому что крупье за третьим столом получил соответствующие инструкции, господин Ефимов.

– Я не нуждаюсь в подачках.

– Это не подачки. Я постарался поднять вам настроение, чтобы потом испортить и отпустить вас домой в том же духе, в каком вы пришли. Обычная перетряска мозгов.

Ефимов откинулся в кресле и забросил ногу на ногу.

– Валяйте, Корин. Я готов к атаке.

– Никакой атаки. Вы очень много говорили о своих возможностях, связях, силе. Но никто не видел вас в деле. Хватать киллеров по наводке – это ваша работа, а не подвиг. Вдесятером на одного безоружного хлюпика? Стыд! Вы хотите занять место человека, который проявил себя как высококлассный профессионал. Я должен убедиться в том, что вы лучше.

– Что я должен сделать?

– Свою работу Уничтожить банду Соленого. Я хочу знать и быть уверенным, что этой группировки в Москве не существует.

– Сколько у него бойцов?

– Понятия не имею. Это ваша служба должна знать лучше меня. Могу дать одну наводку. В Северном порту есть корыто под названием «Белый медведь».

Там пасется вор по кличке Седой. Он имеет зуб на Соленого. Седой знает очень много, но не очень разговорчивый мужик. Сейчас сюда придет человек, который пользуется поддержкой Соленого. Мне нужно, чтобы он потерял эту поддержку. Вот видите, я уже ввожу вас в курс дела. У нас в доме тоже не все ладно.

– Соленого должны убрать люди со стороны, как я понял. Ваше гнездо должно оставаться чистым.

– Догадливы.

Когда в кабинет вошел Глухарь, Ефимов взглянул на него один раз, и этого оказалось достаточно, чтобы остаться в памяти на определенный отрезок времени. «Лучше, – подумал Ефимов, – если у господина Глухаря не будет внешней поддержки. Такие типы опасны и непредсказуемы. Гораздо легче ими управлять, когда у них за спиной никто не стоит».

Глухарь подошел ближе, и Хлыст указал ему на две фотографии, лежавшие на краю стола. Ефимов тоже увидел снимки, и одно лицо показалось ему знакомым.