Цезарь усмехнулся:

– Совершенно верно. Раз уж вы меня раскрыли, то понимаете что эта дамочка не должна добраться до связи со своими шефами.

– Разумеется, – успокоил агента Мопс.

– Трудно было вычислить вашу даму. Была бы она мужчиной, я не взялся бы за дело, но женщин в МВД очень мало. Вашу милую Марго зовут Галей.

Галина Ушакова, старший лейтенант бригады по борьбе с наркотиками. Работала в управлении под крышей полковника Евсеева, друга ее погибшего отца. Скажу честно: мне трудно было увязать ее с вашим ведомством. Мне известно, что Хлыст – противник наркоты и у него в казино все чисто.

– Ошибаетесь, майор. И в нашем огороде есть сорняки. Сейчас наши люди займутся прополкой. Хлыст уже знает, кто гадит под его окном. Вопрос нескольких дней. – Мопс говорил злобно, тряся бульдожьими щеками и не сводя водянистых глаз с девушки. – Агент Ушакова попала в цель, и не ее вина в том, что она была поставлена на кон. Как-никак, но у нас казино. Партию выиграл генерал Князев. Но даже и теперь он будет расплачиваться за свои ошибки.

Князь смотрел на крышку стола с зеленым сукном и молчал. Мопс продолжил:

– Мы вернем ее Коту. Пусть он сделает из нее послушную овечку и пропустит через бордель. Должна же дамочка и на нас поработать.

Князь резко вскочил и вышел из кабинета. Где-то в глубине квартиры хлопнула дверь.

Марго встала и хотела уйти, но Цезарь тут же преградил ей дорогу.

– Такой видный мужик и такое дерьмо!

Девушка засмеялась, сделала пару шагов назад, скинула с ног туфли на шпильках и, в одно мгновение сделав оборот вокруг оси, выбросила пятку вперед. Удар расплющил нос Цезаря, и лицо покрылось кровью. Он отлетел назад и приземлился в коридоре. Марго крутилась, как фигуристка на льду. Еще один виток, и ее пятка шарахнула Мопса по затылку. Тот слетел со стула и врезался лбом в угол стола. В ту же минуту в комнату влетел дежурный швейцар. Этому досталось не меньше. Девушка выбросила ногу вперед, и пара ребер в грудной клетке дали трещину. Охранник упал на колени и тут же получил хлопок по ушам, после чего повалился на ковер и заскулил, как пес с отрубленным хвостом.

Марго бросилась к выходу, ей удалось выскочить на площадку и обезвредить еще двоих, но, на ее беду, у лифта собрались охранники с других этажей. Мирный перекур кончился бойней. Марго ошиблась, она знала, что в кухне рядом с окном проходит пожарная лестница. Она принципиально не закрывала окно, утверждая, что угорает от газовой плиты. Все ее приготовления к отходу потерпели фиаско из-за неопытности, злости, торопливости. Когда ее били ногами на площадке, она думала только о том, как сообщить своим о Цезаре…

Поезд из Челябинска опаздывал на тридцать минут. Дмитрий Николаевич Шевцов был человеком занятым, государственным и редко мог распоряжаться собственным временем. Сегодня он ухитрился отложить все намеченные дела.

Утренний морозец щипал за лицо, но Шевцов не уходил с перрона и ждал до последнего. Когда поезд остановился и проводники открыли дверь, он тут же вбежал в вагон и начал пробиваться вглубь, сквозь выходивший поток пассажиров.

Аркадий увидел брата в коридоре и рванулся ему навстречу. Они крепко обнялись и минуту стояли молча. У Аркадия на глаза навернулись слезы.

Дмитрий Николаевич похлопал брата по плечу.

– Крепись, Аркаша. Жизнь еще не кончилась.

Вагон опустел, и проводница застыла с охапкой простыней в двух шагах от братьев. Ее рот слегка приоткрылся, а голова склонилась набок. Она впервые в жизни видела близнецов. Двое мужчин выглядели как пара неразрезанных фотокарточек, полученных в ателье для паспорта. И делает же природа такие чудеса.

Аркадий ничего не видел, кроме глаз брата.

– Дима, ну как же так? Почему? – виновато спросил он, будто кто-то мог помочь его горю.

– Поедем домой, там поговорим.

Дмитрий Николаевич, как и многие депутаты, имел второе дно.

Человек с несколькими лицами. На работу он ездил на серой «Волге», квартиру имел не самую лучшую, но все это значилось в документах и демонстрировалось перед журналистами.

Братья сели в машину и через тридцать минут приехали в Малый Козихинский переулок, где стояли старые сталинские дома, но с новой начинкой внутри. Двухкомнатная квартира, которую занимал депутат Шевцов, находилась на девятом этаже двенадцатиэтажного здания. Два скоростных лифта, цветы на подоконниках в подъезде, просторные лестницы.

Шофер поднял чемоданы наверх и ретировался. Наконец братья остались одни. Дмитрий Николаевич быстро накрыл стол со стандартной русской закуской и хорошей запотевшей водкой.

– Это твоя квартира? – спросил Аркадий.

– Вот что значит навещать брата раз в двадцать лет. Эту хибару я обменял лет двенадцать назад и пережил капитальный ремонт с полной перепланировкой. Но сейчас я здесь не живу, а только числюсь. Теперь ты здесь будешь жить. Квартиру в Челябинске потом продадим, о твоей карьере я уже подумал. Тебя готовы взять в Академию наук. Ты же как-никак профессор. Из нас двоих кто-то должен стать ученым.

– А в школе ты учился лучше.

– Я свои знания пустил под откос. Вот видишь, в политики заделался.

Сели за стол, выпили, и в глазах Аркадия вновь появились слезы.

– Будь мужиком, Аркаша. Я уже говорил с руководством МВД, твоим делом займутся классные специалисты.

– Что же это за напасть такая, Димыч? Почему я? Милиция здесь не поможет. Уголовных дел никто открывать не хочет. А эту пьянь, что Машу сбила, кто-то отравил.

Шевцов напрягся.

– Шофера грузовика?

– Ну да. Напился как скотина после первого допроса, открыл газ и лег спать.

– А ты говоришь – отравили?

– Ну так участковый сказал. Он говорит, что таких поворотов судьбы не бывает, чтобы вся семья за неделю погибла.

– Я с ним согласен. Короче говоря, до тебя хотят добраться, но я им не дам этого сделать.

– Брось, Димыч. Кому я нужен? Ученые физики сегодня стоят дешевле дворников. Это факт.

– Кому-то нужен, раз вцепились в тебя. А что еще думает милиция?

– Ничего не думает. Вовка в лестничный пролет скользнул, а Вика на сломанной лыже в пропасть вылетела, и все в порядке вещей. Злой рок нас преследует.

– Я разберусь. У этого рока есть имя и фамилия. Но ты должен взять себя в руки. Сердце у тебя слабое, и нужно следить за собой, чтобы не играть на руку злым колдунам. Будешь жить в Москве под наблюдением врачей, а тем временем в Челябинске проведут обстоятельное следствие. Я человек занятой и появляться смогу не каждый день. Дверь никому не открывай. У меня есть ключи. Врача я сам приведу. К телефону не подходи. Могут запугать. Сам можешь звонить, я оставлю тебе все свои телефоны. В Челябинске знают, куда ты уехал?

– Нет, ты же не велел никому говорить.

– Правильно. Так безопасней. Пора наводить в этой стране порядок!

Эта фраза прозвучала как зловещая угроза, но Аркадий Николаевич Шевцов не слышал брата. Он пребывал в печали, и горе, как червь, подъедало его корни. Смерть его уже не пугала, но брат вовсе не хотел, чтобы близнец умер раньше времени.

Аркадий захмелел с двух рюмок и заснул, сидя на диване. Тяжелая долгая дорога, болезнь, нервные стрессы сделали его беспомощным и дряхлым.

Дмитрий Николаевич подложил под голову брата подушку, накрыл одеялом и ушел.

После подробного доклада Горбатому о похождениях Кота Чиж и Белый получили новенькие корочки. Подделку мог различить паспортный стол, который не узнал бы подписи своего начальника. С водительскими удостоверениями была задержка, но Горбатый обещал поторопить события. В общем, дезертиры ему понравились, и он посулил им устроить хорошую жизнь и непыльную работенку.

Чижов рвался за город к какой-то старушке, матери своего кореша.

Белый не хотел рисковать и ехать на машине мимо ГАИ у выезда из города. Пришли к компромиссу и поехали на электричке.

Старушка жила в деревне недалеко от платформы Михнево. К неожиданной радости Чижа, бабуся еще дышала и даже ходила за свиньями и курами.