Крюки опустились вниз и повисли в полуметре над головой Вадима. Двигатели замерли, но тишина длилась недолго. Вновь, включились мощные громкоговорители.

Мужской голос сотрясал стены ангара:

– Настя! Говорит Платонов. Выполняй мои указания. Необходимо подцепить крюки специальным кронштейном к ящику, возле которого вы находитесь. Выполняй.

Настя дернулась, но Вадим остановил ее.

– Следи за проходом, я сам прицеплю. Кто такой Платонов?

– Тот, к которому мы так и не доехали. Подполковник Платонов, отец погибшего Виктора.

– Сюрприз за сюрпризом! Хорошая у них там компашка собралась! – рассуждал Журавлев, цепляя к ящику крюки. – Им там Марецкого не хватает и Раджи. Полный комплект пауков в банке, и мы можем идти домой. Все вопросы без нас решились.

Как только Вадим свою работу закончил, механизм лебедки включился, и тросы начали натягиваться.

– Чертовщина! Они же все видят! Мы под колпаком!

– Заткнись, Дик. Сейчас что-то должно произойти. – Настя передернула затвор пистолета.

Огромный ящик оторвался от земли и пошел вверх. Тросы скрипели. Огромная махина поднялась метров на пять и остановилась. Включились другие моторы.

Платформа тронулась с места и двинулась в дальний конец ангара, где прятались люди Фазана.

Митрофан ждал удобного момента. Он мог ориентироваться только на то место, откуда вспыхнуло пламя винтовки. Верхние галереи не просматривались. Однако противник также не мог его видеть. Борьба шла на ощупь. Когда платформа с ним поравнялась, он выстрелил и попал в цель. Снайпер, засевший по другую сторону галереи, полетел вниз, разбившись о ящики. Платформа тут же прикрыла Митрофана от ответного удара, но стрелок, находившийся на нижней галерее, успел среагировать. Пол был пробит в двух местах, одна пуля зацепила Митрофану плечо.

Он отскочил назад, но выронил винтовку. Одно движение, и его обнаружат.

Митрофан замер. И в ту же секунду пожалел о своей поспешности.

Ящик двигался по воздуху между галереей и полом, загораживая обзор склада с верхних площадок. Фазан тут же воспользовался ситуацией и, выскочив из укрытия, скрылся под ящиком. Лучшей защиты от снайперов не придумаешь. Он рвался к подсобке. К нему присоединились еще двое. Митрофан завыл от злости.

Даже если бы винтовка оставалась в его руках, он ничего не сумел бы сделать.

Настя поняла ситуацию интуитивно. Она прицелилась и открыла огонь. Фазан и двое смельчаков, пробивавшихся к подсобке, были подкошены пулями. Из-за укрытия с разных сторон прогрохотали ответные выстрелы. Настя откатилась назад.

– Ты с ума сошла! – закричал Вадим, прижимая девушку к себе.

– Все правильно, Дик! Платонов хочет перекрыть им лазейку. Смотри, куда они опускают ящик. Прямо к двери. Понял?

– Понял. Теперь все стволы повернутся в нашу сторону. Это я тоже понял. К воротам ангара можно добраться только через наши трупы.

Настя вынула обойму.

– Кажется, я перестаралась. Осталось шесть патронов и один в стволе.

Она задвинула обойму на место.

Лебедка спустилась, и крюки соскочили с кронштейнов. Ящик перегородил вход в подсобку. Платформа вновь начала откатываться к центральной части ангара.

– Что они еще задумали? – удивился Журавлев.

– Какое тебе дело! Нам надо думать, как отбиваться от натиска загнанных в угол бандитов. Их осталось семь человек. Я не из тех стрелков, которые кладут каждую пулю в десятку.

– Зато Митрофан из тех.

– Митрофан?

– А то кто же? Вон они пачками сыпятся с неба. Сначала винтовка упала, потом один, следом второй, и все вооружены до зубов. Сколько их там еще?

Митрофан знал сколько. Оставалось двое, но главный сидел под ним и ждал удобного момента. По расчетам Митрофана, стрелок находился метрах в трех, там, где расположены кронштейны с прожекторами. Далеко! Приближаться опасно. Стоит ему шевельнуться, как под ним заскрипят доски. Где гнездо еще одного стрелка, Митрофан не знал. Шестой оказался самым осторожным и хитрым и попусту не стрелял. Он ждал удобного момента, чтобы бить наверняка. Митрофан не мог себе позволить выжидать, он должен закончить свою работу до появления Марецкого.

Митрофан знал, как уйти от ОМОНа, но он не хотел исчезать, пока жив Пигмей. А он здесь, совсем рядом. Пигмей тоже понимал, что его ждет, если он высунет нос наружу.

После просмотра всех открытых зон склада наблюдатели решали стратегию дальнейших действий.

– На галерках осталось трое, – указывая на мониторы, рассуждал Пигмей. – Один из них сын погибшего попа Никодима. Вот он. Очевидно, парня ранили. У него в руках нет винтовки. Он мстит за смерть отца. Я могу его понять, но пока он боеспособен, мне к телефону не подобраться. Еще семеро спрятались за ящиками, эти щенки меня не очень пугают. Кроме пистолетов, у них ничего нет. Я вижу только один выход. Люк находится в шести метрах от телефона. Нам понадобятся два ящика, чтобы создать стену. За ящиками он меня не достанет, а я смогу приблизиться к аппарату и ответить на звонок. Для меня это уже стало принципом.

– Не можете простить предательства?

– Не могу простить себе потерянных лет жизни. Ничего не бывает хуже рухнувших идеалов.

Пигмей включил лебедку, и тросы с крюками стали спускаться на то место, где скрывались Вадим и Настя.

– Они опять приехали за ящиками? – удивился Журавлев.

– Значит, так надо. Цепляй, я тебя прикрою.

– Меня станки прикрывают, держи под прицелом проход. Эти придурки устали сидеть без дела.

Настя легла на цементный пол и выставила пистолет вперед. На промахи она не имела права.

Митрофан достал из-за пояса гранату и сорвал чеку. Он мог рассчитывать только на удачу. Осторожно высунув руку за перила, он резко бросил гранату вперед. В это время ящик поднялся вверх и поплыл вдоль прохода к дальней стене, где висел телефон. Раздался взрыв. Прожектора на одном кронштейне погасли, посыпались вниз стекла, а следом полетел обожженный, окровавленный труп снайпера. Грузовая платформа остановилась, ящик завис в воздухе.

– Черт! – воскликнул Пигмей. – Он перебил трос!

Люди Фазана, как тараканы, повыскакивали из своих щелей и бросились к воротам. У них не выдержали нервы.

– Дави их! – крикнул Платонов.

Пигмей дернул за красный рычаг. С высоты пяти метров огромный трехтонный ящик полетел вниз. Трое бежавших попали под падавший пресс и превратились в мокрое место. Настя открыла огонь. Семь пуль сбили еще троих. Последний с лету нарвался на кулак Вадима, выскочившего ему навстречу. Удар оказался слишком сильным. Боевик подпрыгнул и со всего маха грохнулся головой о цемент. Все происходило так быстро, что говорить о реакции или о точности не приходилось.

Сработал инстинкт. Настя схватила Журавлева за полу пиджака и оттащила назад к ящикам.

– Ты сдурел! Не высовывайся! Двое еще живы. Я их только ранила.

Он выглянул. Так оно и было. Один мертвый, второй держался за живот, но не выпускал пистолета из рук. Третий был ранен в ногу. Он мог только ползти, что и делал. Пять-шесть метров, и он будет рядом с ними.

Настя указала на проход.

– Мне бы пистолет этого типа, которого ты сбил.

Пистолет прибился к ящикам на другой стороне прохода. Там же валялся и потерянный в схватке сотовый телефон Журавлева.

– Да, потери большие. С минуты на минуту позвонит Марецкий, а мы не сумеем ввести его в курс дела.

– Когда этот ублюдок подползет сюда, все наши дела будут закончены.

– Не преувеличивай, нам нужен хороший кусок проволоки, я подцеплю пистолет и подтащу поближе.

– Тут только стальные болванки валяются, а проволоки я не вижу.

– Болванки тоже сгодятся.

В тишине ангара вновь раздался телефонный звонок. Надрывался аппарат, висевший на стене. Все замерли, словно ждали взрыва бомбы.

Пигмей ударил кулаком по столу.

– Это Раджа! Он уже совсем близко.

– Спокойно, Владимир Вельяминович. Включите микрофон.

Тот послушно выполнил просьбу подполковника.