Между тем почувствовал, что меня покидают последние силы, в придачу стало сильно знобить и ломить в суставах. Как при температуре, удивился я, когда это заболеть успел? Кидало то в холод, то в жар, обливался ледяным потом при неслабой августовской жаре. И сам не заметил, как уснул...
...- Э, Алёша! - тряс меня шеф. - Живой?
- Чего? - заплетающимся языком спросил я, толком не понимая, где нахожусь. Трясло уже как в лихорадке, мучила жажда, но хуже всего было то, что я чувствовал себя совершенно выжатым лимоном. Силы оставили меня окончательно, встать на ноги я бы не смог даже за всё золото мира.
- Ты сколько отвара выпил? - с тревогой спросил Матросов. - Неужели всю флягу?
- Ну да! А чё?
- Твою же коромыслу! - схватился за голову шеф. - Да ты сейчас зелёный, как водяной... мля, это мой косяк, забыл сказать, что надо было сделать три глотка.
- Молодец! - еле слышно прошептал я, вложив в эти слова последние силы.
- Щаз, подожди! - Иванович уже вовсю рылся в своём ранце, наконец извлёк из него какой-то пузырёк, откупорил его и поднёс к моим губам. - Пей!
Хлебнул из посудины и закашлялся - слишком уж её содержимое было мерзким и вонючим.
- Ничего, - ободряюще подмигнул шеф. - Скоро полегчает, до хутора дойдёшь, а там Матвей тобой займётся.
Ничего ему не ответил, лежал, прислушиваясь к организму. Вскоре и вправду чуть полегчало, собрался с силами и встал, пошатываясь. А Иваныч уже сунул нос в сумку с добычей.
- Ты же говорил, что двоих взял? - он метнул на меня подозрительный взгляд.
- Взял, - кивнул я.
- И где он?
- Лубо забрал.
- Чего? - шеф оторопело вытаращился на меня. - Какой Лубо? Чего ты мелешь?
- Когда сюда шёл, повстречал здоровенного полосатого кота с человеческой башкой, - начиная раздражаться, сам не зная от чего, произнёс я. - Обстрелял, а его пули не берут, потом помчался на него с криком ура, может побороть его получилось бы. А он велел мне замолкнуть и отдать одного детёныша, затем отпустил...
- Кто отпустил? - севшим голосом спросил Матросов, его глаза увеличились в размерах до советских пятаков.
- Ну кот этот, Лубо.
- Давай, собираемся и валим отсюда! - зашипел шеф, подскакивая с места и испуганно озираясь по сторонам. - Пока твой Лубо не вернулся!
- А чё?..
- Мля, да это же химера, Лёша! - того уже трясло.
- Да не вернётся, - успокоил я Иваныча. - Он сказал, что я не человек, почему?
- Ты свою рожу зелёную видел? - ответил тот, подхватывая сумку с добычей. - Да тебя любой сейчас пристрелит, натуральный водяной.
Решив отложит расспросы до лучших времён, подхватил снаряжение и побрёл вслед за шефом.
Обратную дорогу до хутора помню смутно - шёл как зомби, шатаясь в все стороны, за Матросовым, словно в каком-то очень хреновом сне, уже ни на что не реагируя, стараясь лишь не потерять из поля зрения спину шефа. Каждый шаг давался с неимоверными усилиями, хотелось просто взять и сдохнуть, но всё-таки брёл, как сомнамбула, время от времени блюя по кустам вязкой желчью. Благо, к нам никто не приставал и не проявлял агрессию, лишь раз Иваныч разогнал длинными автоматными очередями не в меру любопытную собачью стаю.
Когда дошли до рубежа, где Матвей мог прикрыть нас своей силой, шеф хлебнул из фляжки своего дьявольского отвара, затем подхватил меня на плечи и понёс...
Пришёл в себя в нашей с Иванычем комнате, разлепил глаза, и тут же закрыл их - солнце через небольшое окошко буквально ослепило меня. Значит уже утро. От вчерашней лихорадки осталась лишь ломота в теле и головная боль, но это были сущие пустяки, по сравнению с тем, что я перенёс накануне. Лежал на своей койке в трусах, заботливо прикрытый одеялом, какой же кайф так просто лежать...
- Ну что, живой? - услышал яголос шефа.
- Да нормально, - ответил я, вставая с койки.
- Успели вчера мы, Матвей умудрился тебя откачать, думали кони двинешь.
- Да уж, - буркнул я. - Зато видел бы ты, как я по брёвнам скакал, любой обезьяне фору б дал.
Подошёл к небольшому зеркалу на стене и ахнул - оттуда на меня грустными глазами смотрело жуткого вида зелёное существо. Словно меня окунули в "зелёнку", ту, которой раны мажут.
- Жопа! - только и смог произнести я. - Какого хрена?
- Ничего страшного, недельку так походишь, - виновато пряча глаза, пояснил Иванович. - Пройдёт, не переживай!
-Здорова, лягуши! - в комнату жизнерадостной походкой вошёл дед, уселся на стул и зыркнул на меня с нескрываемой насмешкой.
- Привет, - тоскливо ответил я, отходя от зеркала.
- Ваня сказал, что ты встретил в лесу химеру, и она разговаривала с тобой?
- Он назвался Лубо, велел отдать одного детёныша, - пожал я плечами, наблюдая, как в помещение вошла Елизавета и с беспокойством посмотрела на меня. - А что такое?
- Знаю я этого проказника, - улыбнулся Матвей. - Приятель мой старый, раньше был человеком... Печальная история у него, расскажу как-нибудь за стаканчиком. Надо было ему привет от меня передать, он бы и помог чем.
- Что-то я не подумал тогда как-то об этом, - недовольно буркнул я. - Не до приветов было.
- Пойдёмте завтракать, - сказала Лиза. - А то остынет.
Глава двадцать шестая.
До обеда отлёживался, время от времени забываясь в полудрёме. Шеф после трапезы облачился в снаряжение, закинул за спину свой "калаш" и направился в город отдавать заказчику добытого нами детёныша. Пожелав мне скорее выздоравливать.
Хреновый побочный эффект у этого "напитка мишек Гамми" - совершенно тягостное состояние, когда просто пошевелиться неохота, в разы мучительнее тяжёлого похмелья.Вспомнил, как в последний раз выпивал с друзьями у дискотеки в Лазурске, сидя в старых синих "Жигулях". Вспомнилась Оля, как танцевали с ней "медляк", а я не мог и двух слов связать, нёс какую-то ахинею. Как же давно всё это было, словно в прошлой жизни, которую не вернёшь...
А моя нынешняя реальность - натуральный кошмар. Со всеми атрибутами - монстрами, стрельбой, трёхметровыми рыбами с огромными острыми зубами и царём до кучи. Плюс позеленел наглухо, и этот факт настроения не поднимал, наоборот, лежал и скрипел зубами с тоски. Было как-то не по себе попадать на глаза Лизе в таком виде, хоть та и делала вид, что ничего не замечает, это ж какая выдержка у девчонки, я бы уж на её месте от души хохотнул, узрев такое чучело, как князь Мартынов на данный момент.
Конец моим мучениям поставил Матвей, сварганивший очередное зелье. Выпив его, почувствовал подъём сил, и хандра потихоньку отпустила. Оделся и вышел во двор, уселся на скамейку у амбара, греясь под лучами солнца, как кот, посматривая, как дед рядом на верстаке чистит пулемёт Артемия.
Скоро осень, подумалось, в колхозе уже, наверное, картошку копают. Вспомнилось, как сажали с отцом картофан по весне. Накануне в субботу вечером поддали с корешами как следует, потом поехали на танцы в Лазурск. Саня ещё тогда съездил какому-то гоношистому городскому в нос, тот аж на задницу упал, хороший удар получился. Классно время провели, намешали водку с пивом и пиво с вином...
Улыбнулся сам себе, вспоминая подробности того вечера. А с утра пораньше меня поднял отец и мы с ним пошли сажать картошку. Ох, и хреново мне тогда было, не так, конечно, как вчера в лесу, но всё равно до сих пор помню, как тряслись ноги и кишки в то весеннее утро, а лопата казалось вылитой из чугуна. А отец только ухмылялся, попыхивая "стюардессой" и знай себе кидал клубни в отрытые мной лунки... Тяжело вздохнул и с досадой сплюнул себе под ноги. Всё, хватит хандрить, жизнь продолжается, как ни крути, а прошлого не вернёшь.
- Хорош вздыхать, как больная лошадь, - сказал мне дед. - Подсоби со стволом, никак в паз не попаду...
С трудом собрали здоровенный пулемёт, приладили его к роботу, и установив ленту с патронами, взвели затвор.
- Давай на крышу! - распорядился Матвей, и Артемий тут же направился к лестнице, ведущей наверх к его "гнезду".
