- А что, интересно, - возразил я. - Меток наставить и не пропадёшь.
- Да точно, - усмехнулся Иваныч. - Находил я таких умников, вернее то, что от них осталось. Не всё так просто. Особенно сейчас, когда аномалии да чудища расплодились.
Шеф замолчал, и мы уже молча шли ещё где-то с полчаса. Один раз повстречалась стая здоровенных крыс, при их виде обмер от страха, но Иваныч достал из контейнера на бедре какой-то горчично-жёлтого цвета "огонь" и хвостатая братва в ужасе разбежалась. Интересно!..
Наконец, Матросов остановился, и провёл рукой по камням стены. И к моему изумлению, она разошлась в стороны, освободив небольшой проход. А там вполне нормальный, прямоугольный коридор, шириной метров под пять.
- Вот такой у нас Сезам, - Иваныч сделал мне жест рукой. - Не стесняйся, проходи.
Вошёл в проход, шеф юркнул следом, вновь какие-то манипуляции со стеной, и "Сезам" затворился, став обычной на вид каменной стеной коллектора. На совершенно сухом полу огромная решётка слива, видимо, для воды, которая попадает из общего коридора при открытии дверей.
- Как это? - повернулся я к шефу, после того, как ощупал соединение "створок" на наличие зазоров. Ни малейшего намёка.
- Я же тебе говорю, - ответил тот, убирая с брони эффект "скафандра". - Хороший сенсей у меня был, делился секретами, не жадничал. А как работает - без понятия, да и хрен с ним, лишь бы не сломался. Кстати, можешь снять защиту, тут не воняет. - Иваныч достал сигарету и с наслаждение затянулся тошнотворным дымом.
- Как сказать, - поморщился я, разгоняя розовые в свете "ночника" табачные облака.
- Здоровье бережёшь, студент?
- Бросил на днях.
- Случайно, не после "Зелёного огня?" - прищурился шеф.
- Типа того, - кивнул я.
- Я тоже так бросал, потом опять учился курить, - усмехнулся Иваныч. - Не могу без этой дряни, хоть убей. Давай за мной.
Он кинул окурок на камни пола, и мы пошли по очередному коридору, идти куда легче, всяк не по колено в воде...
... - Стоп! - резко скомандовал шеф и мы остановились. - Видел водяного?
- Кого? - ошалело переспросил я, уставившись на него тупыми глазами.
- Да ты не на меня смотри, - с досадой воскликнул Матросов, сдёргивая с плеча "калаш". - Впереди по коридору!
И точно, в ответвлении коридора, в метрах тридцати от нас на полу сидела огромная лягушка, с здорового мужика размером. Приблизил изображение на шлеме и по спине пробежал холодок - у гигантского земноводного было человеческое лицо. Да, без сомнений, имелись нос, глаза, даже маленькие оттопыренные уши...
- Посмотрел? - спросил Иваныч, и предохранитель на его автомате щёлкнул.
- Ага, - я перевёл взгляд на шефа, а затем вновь на это чудо-юдо.
- Тогда огонь, - совершенно спокойно скомандовал Матросов.
И полоснул двумя короткими очередями по водяному. То издал такой дикий и пронзительный визг, что у меня в ушах зазвенело, и чудище резво поскакало в нашу сторону. Перехватил "бритву" со спины, щёлкнул затвором и нажал на спуск. Грохот окончательно оглушил меня, и похоже, что я выпустил весь магазин разом, выбивая искры из старых камней. Принялся судорожно перезаряжать автомат, дрожащими руками выполнил эту нехитрую процедуру, а когда поднял взгляд на врага, о уже был мертвее мёртвого. Развалился на полу в паре метров от нас и не дышал.
Поймал укоризненный взгляд шефа, тот покачал головой и достал из кармана увесистую фляжку, протянул мне. Глотнул из неё пару раз, и слух чудесным образом восстановился, а Иванович выхватил из моей руки посудину и приложился сам.
- Ну ты и дятел, - нахмурился тот, перезаряжая "калаш". - Кто ж так стреляет? Мутантов надо потихоньку, короткими бить, а не зажмурившись, давить гашетку. Короткими надо, прицельно, понял?
- Понял, дядь Вань, виноват, исправлюсь, - насупился я, разглядывая носы моих тяжёлых ботинок.
- А куда ты денешься, студент, - напутственно воскликнул шеф, закуривая очередную цибарку. - Я из тебя настоящего рэйнджера сделаю. Все тупят сначала, потом втягиваются, а те, кто не втянулся, того хоронят в лучшем случае, в худшем... - Иваныч с досадой махнул рукой. - Едят.
- А пока возьмём трофеи, - в руке шефа показался большой нож.
- И что с него взять можно? - удивился я.
- С него мы возьмём его печень, - невозмутимо ответил тот и приноровившись, воткнул в брюхо водяного нож. Хрясь, и резанул в сторону. Запустил в кишки руку, покрутил там,рванул что-то на себя, и ножом отрезал от какой-то мотни. Затем поднял трофей вверх и торжественно тряся им сказал:
- Такая обалденная вещь, м... пальчики потом оближешь! В кармашке моего ранца пакет, достань.
Он повернулся ко мне спиной, а я преодолевая дикое желание блевануть себе под ноги, принялся искать целлофановый пакет. Ага, вот он, протянул его шефу, и тот с довольной рожей упаковал в него печень.
- Такая вкусная? Хрень какая-то... - пробормотал я, глядя, как Иваныч убирает трофей к себе в ранец.
- А то, - кивнул тот. - И ещё так бодрит, три ночи можешь не спать, на бодряке быть, за неё на базаре можно полкило золота выручить, так -то. Но самим пригодится, затея у нас весёлая, без хитрого болта не подобраться к туше. А насчёт водяных, так было дело, охотился я на них, пока они мне пузо самому не вскрыли... грустная история. Как-нибудь расскажу!
Он закончил возню с ранцем, закинул его на спину, подхватил автомат:
- Потопали, студент, а то сейчас как набежит тьма этих тварей, а у нас пакетов больше нет...
Глава двадцатая.
Поплутав с час по подземельям, ведущим под уклон вниз, вышли в огромный зал со сводчатым потолком, тот же каменный пол, который резко обрывался посреди помещения. Подошёл к краю и ахнул - это же подземный пирс, глянул с него - на воде стоит небольшая металлическая лодка с мотором, глубина, похоже, порядочная, хоть на корабле здесь припаркуйся. В противоположной от меня стене огромный туннель, похоже, по нему можно выплыть наружу, поразили масштабы всего этого великолепия, просто циклопические, до потолка только метров сорок, а само помещение в ширину метров триста. А если представить, что сверху ещё город, с ума сойти можно...
-- Как такой большой потолок ещё не рухнул? - спросил я у шефа. - Ведь нет ни одной колонны, на чём он держится?
- Согласен, строил гений, - ответил тот. - Я постоянно об этом думаю, когда попадаю сюда, реально до малейших мелочей всё продумано, раз стоит три тысячи лет. Давай, прыгай в наш крейсер.
Спустился по узкой верёвочной лестнице в лодку, следом слез Иванович, отвязал на носу посудины тонкий канат, повернулся к мотору. Поколдовал над ним, взялся за конец "шмурыгалки", дёрнул на себя, и "двигун" ожил, неторопливо затарахтел.
- Лёха, держись! - произнёс шеф, и на корме у рукоятки руля, дал газа и лодка неспешно поплыла по тёмной воде древнего подземелья. Посудина старая, выполнена из чего-то, напоминающего алюминий, борта все во вмятинах и глубоких царапинах, в паре мест латки. Внутри две лавки, на одной я, на другой задумчивый Матросов, направляет "крейсер" прочь от пирса, в каменную даль.
Постоянно крутил головой, и было отчего - за поворотом показался полузатонувший ржавый железный корабль, лишь мачты да трубы торчали из воды, и могильным памятником возвышалась капитанская рубка.
- Говорят, в нём золото есть, - шеф указал на погибшее судно. - Никак не проверю, слишком много водяных там водится, в тот раз аж двадцать тварей насчитал. А вон, легки на помине...
И точно, в том месте из воды почти синхронно вынырнуло с десяток зелёных морд, провожают нас глазами. Поднял было автомат, но Иваныч остудил меня:
- Не надо лишнего кипеша, пусть живут пока!
Миновали корабль, ещё поворот, а за ним ещё один пирс, полностью загруженный истлевшими металлическими ящиками. Их было неимоверно много- ряды за рядами, чуть ли не до потолка, видно, что часть ящиков рухнуло в воду.
